сейчас она демонстрирует характерную объемистую припухлость на задней части тела, которая ясно говорит всем и каждому, что она в эструсе.
Эструс, то есть период, приходящийся на овуляцию, когда самка сексуально мотивированна, периодически возникает у большинства млекопитающих, а может быть, и у всех[361]. И опять же у большинства млекопитающих овуляция сопровождается хорошо заметными физическими и химическими проявлениями. У самок шимпанзе небольшие припухания, связанные с эструсом, возникают начиная с десятилетнего возраста. Еще через несколько лет признаки эструса развиваются у них в полную силу, и самки приобретают способность к зачатию. Между периодами эструса шимпанзе не проявляют сексуальной активности. Эстральные циклы есть у всех человекообразных обезьян. Как правило, взрослые самки беременеют в каждом цикле, а вынашивание и грудное вскармливание отсрочивают наступление новых циклов на несколько лет. Если же зачатия не происходит, у человекообразных обезьян (как и у многих других приматов, включая людей) происходит менструация, когда тело избавляется от непригодившейся внутренней выстилки матки – эндометрия.
Развивающееся у самок шимпанзе в эструсе опухание гениталий никак не назовешь неброским. Это очень заметная припухлость, которая разбухает все сильнее, достигая на пике своего развития размеров дыни. Эструс длится от 10 дней до двух недель, после чего припухлость начинает постепенно спадать. У человеческих женщин это могло бы, наверное, проявляться в том, что в каждом менструальном цикле у них вырастала бы объемистая грудь, которая между циклами пропадала бы. В неволе у самок шимпанзе бывает от пяти до шести циклов в год, но дикие взрослые самки часто заняты вынашиванием или вскармливанием; как правило, около 80 % всей своей жизни они проводят в заботе о зависимых от них детенышах[362].
Самки в эструсе часто активно ищут сексуальных контактов. «У нас была одна самка, – вспоминает Кэт, – которая загоняла какого-нибудь высокорангового самца на конец ветки в кроне, словно говоря: "Ты не выберешься отсюда, пока я не получу то, что мне нужно"». Но, поскольку шимпанзе живут в группах, где самцы конкурируют, а самки выбирают, самцы часто приглашают самок к сексу, поднимая руку, тряся ветку дерева или особым образом прикусывая листья. Все это – своего рода кодовые послания, которые понятны всем. Бонобо в подобных случаях не кусают лист, а берут руками, рвут на части и бросают их, словно гадая «любит – не любит». Правда, у бонобо она всегда его любит. «Или ее, – с улыбкой добавляет Кэт. – А иногда даже их».
Обычно самку шимпанзе на пике эструса не приходится долго уговаривать, чтобы она подошла, развернулась и подставилась самцу задом. На подъеме к пику и спаде с него она может спариваться хоть по 20 раз в день с десятком разных низкоранговых самцов. Это не значит, что она совсем уж неразборчива. Обычно самки избегают спаривания с самцами, которые им не нравятся. Одно из исследований показало, что самки пресекали более 90 % всех попыток спаривания, в которые их пытались вовлечь[363]. На пике эструса, ближе к овуляции, самка очевидно предпочитает высокоранговых самцов – если может их заполучить.
В свои 14 лет Моника еще недостаточно созрела, чтобы вызывать серьезный интерес со стороны самцов, занимающих высокие ступени иерархии. У людей молодые женщины часто выбирают мужчин постарше и поопытнее, а зрелые мужчины предпочитают молодых женщин. У шимпанзе и самки, и самцы отдают предпочтение более опытным старшим партнерам.
Обычно самки начинают спариваться в возрасте 15–16 лет. Первого детеныша они, как правило, теряют. Дело тут не только в неопытности, хотя молодая самка, впервые столкнувшись с материнством, скорее наделает ошибок. Причина в том, что эти самки лишь недавно перешли в новое сообщество, на новое место, где они еще не успели как следует освоить территорию и не начали в полной мере участвовать в социальной жизни. Стресс, сопровождающий переход в другое сообщество, усугубляется еще и тем, что здесь у них пока нет надежных союзников. Поэтому их детеныши более уязвимы. Моника родилась в соседнем сообществе Сонсо и перебралась в Вайбира три года назад.
Альфа не назовешь ни взрослым, ни высокоранговым, но он заинтересовался. Альф трясет небольшое деревце. Моника не реагирует. Он трясет снова, теперь уже более энергично. Моника подходит ближе. Видимо, в надежде выгадать кое-что взамен, Моника требует груминга. Когда Альф снова откидывается назад, подняв руку и широко расставив ноги, демонстрируя свою розовую готовность к сексу, она разворачивается и задом надвигается на него. Возможно, соитие доставляет им удовольствие, хотя акт этот настолько краток, что выглядит чистой формальностью. Похоже, грумингом они наслаждаются гораздо больше, чем совокуплением.
Макаллан рвет лист весьма демонстративно, с выразительным звуком. Моника тут же направляется к Макаллану, разворачивается и задом придвигается к его промежности – с поразительной быстротой и точностью. Даже Кэт считает, что это получилось на редкость быстро. Шимпанзе не проявляют явного желания продлевать акт; судя по всему, они не видят в сексе ни развлечения, ни наслаждения, что так явно присуще бонобо, не говоря уже о том, насколько им чужды нежная изысканная чувственность и пылкий эротизм, к которым склонны многие люди.
Похоже, шимпанзе не испытывают любовной привязанности, которую можно увидеть у существ, образующих устойчивые пары. У некоторых обезьян, например у тити (Callicebus) или мирикинов (ночных обезьян, Aotus), а также гиббонов, пары связаны прочными узами. Выдры, волки, прерийные полевки (что неожиданно) и многие птицы – вóроны, сизые голуби, совы и в особенности альбатросы и попугаи – проявляют привязанность к партнеру; она помогает поддерживать единство пары, которая сообща выращивает потомство и остается вместе многие годы. У людей, разумеется, партнеров тоже часто удерживают прочные узы взаимной привязанности. Что же касается шимпанзе, то у них нет брачных партнеров – у них есть друзья. С определенными преимуществами дружбы.
Моника проходит около 50 метров и вскоре спаривается с Ардбегом.
Похоже, денек сегодня для всех выдался удачным, кроме разве что Мазарики.
У Мазарики, сидящего здесь же, эрекция. Он еще подросток, а значит, его положение в иерархии довольно низкое. К тому же он сирота, что делает его положение еще ниже. Он полон желания… но нежеланен.
Проходит примерно полчаса, шимпанзе поочередно спариваются с Моникой, а мы бессовестно подглядываем. А потом они снимаются с места – по нескольку зараз, направляясь в одну сторону. Похоже, все они каким-то образом знают, куда нужно идти.
Один за другим они растворяются в лесной чаще, словно нарочно выбирая самые густые заросли, чтобы наконец отделаться от нас хоть ненадолго.
И им это вполне удается.
* * *
Пару часов спустя я еле-еле различаю где-то вдалеке крики шимпанзе. Кизза в который раз изумляет меня, тут же определив,