Олимпийцы, слышавшие разговор, засмеялись и поддержали ее замечаниями, что местные женщины знают толк в сексе. Одноглазая убрала миску, а затем помогла Мастеру надеть на Кая шкуру. Этот мех он узнал с первого взгляда. Похоже, на волков, которых одно дикарское племя считало священными, олимпийцы не брезговали поохотиться. Одеяние представляло собой набедренную повязку и длинное подобие плаща, которое тяжелым грузом легло на плечи и волочилось сзади по полу. Мастер лично ощупал каждую складку, подтянул пряжки, удерживающие повязку на бедрах, проверил, как сидит конструкция. Потер сухие ладони, кивнул и отошел.
— А обувь? — напомнил Кай, оглядев свои босые ноги.
— Не положено, — рявкнул длинноволосый.
В похожие шкуры нарядили и протурбийцев. Пока помощница мастера гримировала их, а краска оставляла на желтой коже не серые, а зеленоватые разводы, Кай вдруг сообразил, что это за отвар. Он мысленно поблагодарил протурбийского лекаря Айшаса за те знания, которые получил в свое время. Уже не в первый раз они спасали ему жизнь.
Когда все пленники были готовы, длинноволосый мужчина надел каждому на ногу по металлическому браслету. Почувствовав, как надежно защелкнулся кусок железа над щиколоткой, Кай понял, что это — еще одна штука, которая основательно подпортит ему жизнь.
— Слушайте внимательно, желтомордые, — приосанился длинноволосый, — второй раз повторять не буду. Вы теперь не просто шайка хлюпиков. Вы — актеры. Ваша задача — слушаться ведущего и выполнять то, что он говорит. Если начнете тупить, будет вот так.
В руках мужчины появился брелок с кнопкой. Ядовито ухмыльнувшись, олимпиец ткнул пальцем в кнопку. На секунду Кай словно ослеп, а потом обнаружил себя на полу рядом с остальными жертвами. Мощный разряд тока свалил их всех, как одного.
— Вста-а-ать!
Постанывая и охая, пленники начали подниматься на ноги. Кай в полной мере оценил задумку обитателей Олимпа. Если «актеры» не желали подчиняться, их просто заставляли это делать. Один удар еще можно было вытерпеть. Но после второго, третьего или четвертого уже не оставалось выбора. Его начала охватывать злость.
— Основные правила игры вам повторить? — продолжил длинноволосый.
— Да нет никаких правил, — огрызнулся Кай. — И они все равно тебя не понимают.
— А ты что, бывал у нас раньше? — насторожился тот.
Кай пожал плечом.
— Да везде все одно и то же.
— Тогда что я буду распинаться? — подбоченился его собеседник. — Правило одно: постарайтесь не сдохнуть на первых секундах. Это слишком скучно. Вопросы, замечания?
Кай покосился на миску с остатками темно-синей жидкости, оставленную на столе.
— Нам дадут оружие?
Олимпийцы захохотали.
— Все, что вам положено, уже дали, — с издевкой отозвался длинноволосый.
Значит, их готовили просто на убой, без права самозащиты. Кай вздохнул и указал на миску.
— У меня последнее желание. Я хочу это выпить.
Несколько мгновений все хлопали глазами, уставившись на него. Одноглазая женщина первая отошла от ступора. Она рассмеялась, но ее смех звучал недоверчиво.
— Мы, похоже, сильно настучали тебе по голове, парень, — пришел к выводу длинноволосый. — Ты бредишь.
— Я хочу это выпить! — процедил Кай.
— Да ни за что! Отравы захотел хлебнуть, чтобы на сцену не выходить? Думаешь легко отделаться? Это тебе не пиво!
Мастер задумчиво пожевал губами.
— А давайте дадим ему выпить, — вдруг предложил он, — в конце концов, наша задача — подготовить актеров к представлению, а не следить, чтобы они не сдохли в процессе.
Все переглянулись. Слово Мастера определенно имело вес в обществе. Протурбийцы, не понимавшие чужую речь, затравленно жались друг к другу.
Длинноволосый пожал плечами и дал знак своей напарнице. Та взяла миску и осторожно поднесла ее Каю. Не давая им передумать, он выхватил посудину и в несколько глотков осушил все до капли. Сунул миску обратно в руки женщины. Та застыла, приоткрыв рот. Видимо, ждала немедленной агонии и смерти.
Кай только обвел взглядом растерянные лица. Действительно, откуда было охотникам знать, что помимо основного свойства — окраски ткани и кожи в определенный цвет — листья этого растения имеют и побочный эффект. Айшас применял их для обезболивания при несложных операциях, но напоминал, что обращаться с дозой нужно осторожно. У больных наблюдался острый прилив эйфории, вплоть до галлюцинаций. Кай понятия не имел, в какой дозировке только что выпил лекарство, но это был его единственный шанс. Он не должен чувствовать боли. Иначе его свалят первым.
— Ну все, пошли, пока он не сдох, — проворчал длинноволосый и дал знак охране. — Пусть хоть до сцены дотянет.
Мастер потянулся, его узловатые пальцы вцепились в руку Кая.
— Если это — самоубийство, — сказал он, таращась бельмами глаз, — то будь другом, умри красиво. Я позволил тебе это во имя искусства.
Внезапно его лицо вытянулось и превратилось в оскаленную волчью морду. Кай отпрянул, тряхнул головой и сбросил руку старика. Тот уже принял человеческий облик. Похоже, отвар начал действовать незамедлительно.
Пленников повели по коридору, который шатался и раскачивался, как палуба корабля, попавшего в бурю. Распахнулись двери. Кай поморщился и закрылся рукой от яркого света, ударившего по глазам. Оглушительный крик хлынул в уши, эхом отражаясь в голове. Звуки, запахи, цвета — казалось, все усилилось во сто крат. Кай с трудом осознавал, что идет по проходу, а со всех сторон на него сыплются объедки, банки, камни и прочий мусор. Зрители свистели и показывали неприличные жесты. Толпа бушевала.
Идуший впереди протурбиец поскользнулся и едва не упал, но Кай успел подхватить его. Неожиданно для себя он понял, что его кишки уже не скручивает от боли. Кровь начала закипать в жилах. Хотелось наброситься на кого-нибудь и рвать голыми руками в мелкие клочья. Перед глазами плыли радужные пятна. Кай откинул голову и рассмеялся. Дико, безудержно, заставляя пленных протурбийцев с ужасом шарахнуться от него, а зрителей — удивленно замолчать. И он чувствовал, что это только начало.
Ведущий в длинном балахоне опасливо отступил в сторону, когда Кай проходил мимо. Тот поднял вверх два средних пальца и шагнул за пределы сетки, ограничивающей сцену. Развернулся вокруг себя, отвечая этим жестом всем, кто смотрел на него в данный момент. Всем, кого он мечтал уничтожить, впиться зубами в горло и глотать живительную влагу из их артерий с триумфом победителя. Всем, кто думал, что с ним так легко справиться.
Толпа взревела еще сильнее, то ли радуясь, что распознала в нем близкого по духу, то ли негодуя, что он посмел бросать ей вызов, даже находясь в безвыходном положении. Кай улыбался безумной улыбкой. Он плевать хотел на все их мнения. Ему просто было хорошо. Не больно. Не голодно. Не холодно. Хорошо.