Читать интересную книгу XIV принцип - Иван Охлобыстин

— Потомство, — с интересом отнесся к предложению человека дракон. — А ты меня красивым сделаешь?

— Ну, брат! — развел руками Второй. — Это уже от тебя зависит. Будешь веселым и храбрым — за тебя любая девушка пойдет.

— Буду! — клятвенно пообещал Дооф и признался: — Знаешь, а мне уже одна девушка понравилась. Та, которую крыса привела.

— Только не торопись с выбором, — предостерег его Магнифи­кус, — Выбор подходящей девушки — очень сложное дело. Некоторые до седых волос определиться не могут. Очень сложное!

— О чем я и говорю! — рявкнул повеселевший ящер и, резко раз­вернувшись в сторону леса, посерьезневшим голосом сообщил: — Ря­дом в лесу кто-то есть. Нападать не хочет. Чего-то ждет. Человек, но не совсем. И очень сильный. Очень.

— Сильнее меня? — заинтересовался Второй.

— Нет. Ты Кхеине и Создатель, — мотнул чешуйчатой головой Дооф и предложил ему: — Хочешь, я по лесу огнем полью?

— Не надо, — запретил тот. — Схожу гляну. Вдруг это посланник от моих друзей,

— Крикни, если что, — попросил дракон.

Магнификус согласно кивнул и пошел к лесу.

Источник беспокойства Доофа он обнаружил сидящим на пне не­подалеку, и это был Таал собственной персоной.

— Твоя ящерица права — ты действительно уже сильнее, и я дей­ствительно уже не совсем человек, — поприветствовал его Древний. — Драконы искони отличались особого рода проницательностью.

— Таал, как я рад тебя видеть! — обрадовался Второй. — Что при­вело тебя к нам?

— Гноя глупость, — сказал Таал. — Как ты посмел вмешиваться в историю дручий? Они должны существовать сами по себе, без вмеша­тельства со стороны Древних.

-А что тут такого? — пожал плечами Магнификус.

— Дручии первые вслед за Хаосом вышли из игры со своим дурацким расколом, — ответил Древний. — Ты этим энтузиазмом можешь натворить бед. Не забывай — дручии это те же эльфы. Задействуешь в битве с Ха­осом дручий, игра может заставить гномов и людей встать на сторону Ха­оса. Это — не считая орков, гоблинов и твоих дружков из нежити.

— Учту, — пообещал ему Второй. — Все как-то само собой вы­шло, — и он спросил: — Вы знали, что Моор свои принципы раздал де­монам? — спросил Магнификус.

— Каким демонам? — удивился Древний.

— Два Слаанешу, два Тзинчу, — сообщил Второй. — Я так понял, что во время последней игры ты первый начал жульничать и усилил своих героев принципами, Моор последовал твоему примеру. Только свои принципы ты собрал, а он не смог. Хаос с помощью этих кубиков смог выйти из-под контроля.

— Это конец! — обреченно шлепнул себя по колену ладонью Древний.

— Почему конец? — не согласился Магнификус и вытащил из кар­мана добытые принципы. — Два я вернул. Надеюсь, что и остальные как-нибудь добудем.

— Гениально! — обрадовался Таал. — Как тебе это удалось, моло­дой проныра?

— Пришлось немного вмешаться в историю дручий, — улыбнулся молодой человек. — И у меня были расходы.

— Вот, — показал ему на мешок лежащий у ног Древний. — 1ри тысячи золотых. Прихватил тебе на мелкие расходы.

— Если бы ты знал, как это кстати! — потер руки Магнификус. — А что у нас с проходом наемников через земли Империи?

— Я лично дал задание Карлу-Францу заняться этим вопросом, — сказал Таал и поднялся с пня. — Мне пора. Будь осторожнее с истори­ческими переделами. Не дай Бог устроишь сбой в программе, и — ко­нец Нибиру.

— Не устрою, — заверил Второй.

Древний сделал круговое движение правой рукой и взметнулся вихрем серебряной пыли к небу, оставив у пня мешок.

— Шарскун, Асушан! — позвал Магнификус, возвращаясь из леса и скидывая со спины тяжеленный мешок, набитый золо­том.

Скейвены выглянули из своего убежища.

— Друзья! — объявил Второй. — В силу не зависящих от меня об­стоятельств я не выплачу вам обещанную тысячу золотых.

Шарскун замялся, не зная, как реагировать на эту новость, и взглянул на супругу.

— Мы понимаем, — вздохнув, ответила за него женщина, — По­том как-нибудь сочтемся. Самое главное, что мой хорек стал вечным, и к этому приложили руку вы, божественный.

— Да, — сориентировавшись, поддержал жену скейвен. — Ты мне еще меч сланнов подарил. Такого ни у кого нет в Эшинбланте. Золо­то — не главное, хоть в нем и есть что-то настоящее.

— Вы не поняли меня, — умилился Магнификус. — Я не дам вам тысячу, я дам вам три тысячи. Точнее — две тысячи восемьсот пятьде­сят золотых. Сто пятьдесят на дорогу себе оставлю.

— Две тысячи восемьсот пятьдесят!!! — воскликнули супруги.

— Две — вам, восемьсот пятьдесят на нянек и на содержание де­вушки, — разделил Второй. — Купите детям конфеты.

— Любимая, — обратился к Асушан крыс. — Что обычно говорят в таких случаях?

— Не знаю, — так же тихо ответила ему супруга.

— Спасибо говорят! — насмешливо прорычал дракон. — Грызуны!

Со скейвенами Магнификус и Дооф расстались неподалеку от Наггарота. Шарскун отлично знал пролегающие под здешними земля­ми подземные пути, регулярно используемые контрабандистами. Мо­лодому же человеку было гораздо удобнее, воспользовавшись услугами дракона, пролететь напрямик через половину Империи к Нульну. Он с замиранием сердца представлял встречу с любимой Наолой и загадоч­ным Тордионом. Ему очень хотелось с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, но никого, кроме Доофа, рядом не было, а дракон в подобных вопросах некомпетентен.

Под ногами мелькали имперские ландшафты, то озаряемые паля­щим в это время года солнцем, то тонущие в ночном сумраке. Кстати, о времени года Магнификус задумался впервые. В той части Нибиру, где он находился, явно было лето. Точнее — конец лета или даже ранняя осень. Это Второй определил по начинающей желтеть листве деревьев и нескольким кратковременным теплым дождям. Когда он впервые встре­тился с преображенным Торгримом, стояла глубокая осень.

— Мы отстаем на сезон, — промелькнуло в его голове. — Мы! Вот так вот, мечтательный друг. Ты уже мыслишь о реальной жизни в от­влеченных категориях. Видать, понравилось бродить по иллюзорным маршрутам и общаться с несуществующими персонажами. Электрон­но-психическая фикция тебе ближе суровой действительности. Но по­чему нет? Что в этом, собственно говоря, плохого?! Так и есть — бли­же этой паскудной действительности. Может быть, молекулярно я и принадлежу ей, но только молекулярно. Я здесь живу больше, чем там. Опять это «там». Небытие, как сказал однажды Таал. Небытие. Дол­жно быть, я обязан ощутить стыд и раскаяние, но я их не ощущаю. И почему — обязан? Кому обязан? Родным и близким? Но чем обусло­влена эта обязанность? Только моим рождением в их окружении, фак­те столь же случайном, как и мое избрание хозяином принципа. Роди­не? Да пошла она! Предложи выбирать — доли секунды не задумался бы и выбрал местечко на Нибиру. Богу? Простите, но кто сказал, что Ему это неугодно? Даже наоборот — там я равнодушный, инертный, как устрица, маргинал, а здесь я люблю, мне интересно жить, я хочу жить, в конце концов! Слава Порталам! Они прививают вкус к жизни. Чтобы полюбить жизнь, нужно перестать бояться умереть. В Небытии мы не любим жизнь, мы боимся умереть. Так почему же я обязан же­лать той реальности?! Я не желаю ее. Дрянь, а не реальность. Един­ственное, что она дала мне, — это возможность расстаться с ней. Вот за это спасибо от всей души! Нет, пора заканчивать с правдой. Так или иначе придется возвращаться. Игра закончится, начнется оплата ком­мунальных услуг. Абстинентный синдром счастливого человека, кото­рый не имел права быть счастливым. И все-таки спасибо, Господи, что я сейчас лечу на драконе в город, где меня ждет любимая! — дальше этой мысли Второй не пошел из опасения окончательно впасть в ересь и потерять последнюю надежду на милость Свыше, которая, по его мнению, оставляла вариант загробного возвращения на Нибиру, по­скольку постулат «каждому по вере его» еще никто не отменил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});