от телесных наказаний. Для солдат же, переведенных по суду в разряд штрафованных, оставлены розги в дисциплинарных батальонах — до 50 ударов по приказу полкового командира. Во флоте, впредь до устройства мест заключения, оставлены розги до 200 ударов; во время плавания розги могут заменяться линьками до 100 ударов. Наказание розгами оставлено и для крестьян по приговорам волостных судов.
Для ссыльных были оставлены шпицрутену, но через полгода, вследствие представления военного министра Д. А. Милютина, указывавшего, что с отменою шпицрутенов в войсках нельзя возлагать на солдат неприличную их званию обязанность быть исполнителями телесных наказаний, шпицрутены были отменены и для ссыльных, но лишь для того, чтобы поставить на их место плеть.
В случае побега или нового важного преступления каторжные подлежали наказанию плетьми и приковыванию к тележке от одного года и до трех лет. Но при этом плеть была изгнана из пределов Европейской России и стыдливо водворена в Азию: наказание плетьми перенесено в Сибирь и не должно совершаться публично88. Окончательно плеть для ссыльно-поселенцев и каторжан была отменена в 1903 г.89
Для бродяг сохранялись 25 ударов розог, получаемых ими келейно, «в Петербурге, в тюремной, например, бане»90.
В августе 1864 г. последовала отмена телесного наказания в Царстве Польском, в 1893 г. отменили телесные наказания для ссыльных женщин91.
Несмотря на из года в год повторявшиеся ходатайства земств об окончательной отмене телесных наказаний, розги оставались еще в некоторых случаях. Крестьяне по приговорам волостных судов могли быть наказаны розгами до 25 ударов, причем закон 1889 г. о земских начальниках еще более расширил случаи возможного применения их в крестьянском быту (по правилам 1889 г. 36 статей предусматривали телесные наказания). Этим наказаниям могли быть подвергнуты военнослужащие, переведенные в разряд штрафованных или содержащиеся в дисциплинарных батальонах (в форме розог и оков). Они применялись как дисциплинарная мера для заключенных в исправительно-арестантские отделения и для ссыльных.
В 90-х годах XIX столетия сознанием позора, вреда и несправедливости телесных наказаний были преисполнены все, и все спешили внести свою посильную лепту в борьбу с этим злом. О необходимости отмены этого зла много писала медицинская газета «Врач», редактором которой был профессор В. X. Манассеин, горячий противник всяких насилий92. Откликнулся и Л. Н. Толстой. В своей страстной статье «Стыдно», написанной в декабре 1895 г., он восклицал: «Про такие дела нельзя «почтительнейше просить» и «повергать к стопам» и т. п., такие дела можно и должно только обличать». Далее он говорит: «Надо не переставая кричать, вопить о том, что такое применение дикого, переставшего уже употребляться для детей, наказания к одному лучшему сословию русских людей есть позор для всех тех, кто прямо или косвенно участвуют в нем»93.
А. П. Чехов, наблюдавший применение телесных наказаний в 90-х годах на каторге, дал реальную картину в своей книге «Остров Сахалин» (1895 г.). «Наказания, которые полагаются каторжным и поселенцам за преступления, — свидетельствовал он, — отличаются чрезмерною суровостью...» «Розги, плети, прикованье к тележке, — наказания, позорящие личность преступника, причиняющие его телу боль и мучения, — применяются здесь широко»94. Особое внимание на телесные наказания обратил Пироговский съезд врачей, который 4 раза настаивал на необходимости отмены этих наказаний. По поручению этого съезда врачи Д. Н. Жбанков и В. И. Яковенко собрали обширный материал по этому вопросу и издали его особой книгой «Телесные наказания в России в настоящее время»95.
Общественная борьба не прошла даром, и правительству пришлось уступить. Но, как всегда, оно делало это не сразу, постепенно, с большим опозданием. 2 июня 1903 г. был издан закон, отменивший тягчайшие виды телесных наказаний для ссыльнокаторжных и ссыльно-поселенцев: бритье головы и наказание лозами, плетьми и прикованье к тележке96. Через год произошло еще более значительное событие. 11 августа 1904 г. высочайший манифест запретил телесные наказания для крестьян, а также и для более мелких групп населения: для малолетних ремесленников, корабельных служителей, штрафованных солдат и моряков97.
Однако и после 1904 г., вследствие недостаточной ясности закона, считалось, что телесные наказания могут быть применены в дисциплинарном порядке к заключенным (кроме женщин, для которых они были отменены в 1893 г.) и несовершеннолетним воспитанникам исправительно-воспитательных заведений. Лишь Положение об этих заведениях от 12 декабря 1909 г. устранило розги из учреждений для несовершеннолетних98.
К сожалению, последующие годы не положили конец телесным наказаниям. Посеяв ветер в октябре 1917-го, пожали бурю гражданской войны. Массовые репрессии, пытки и уничтожение невинных людей широко практиковались и революционерами и контрреволюционерами, и «белыми», и «красными»99. В 30-е годы деспотичный режим Сталина создал бесчеловечную машину тотального принуждения, которая в течение многих лет безотказно терзала и уничтожала собственный народ100. Казалось бы, 280
драконова тоталитаризма больше нет — живи, трудись и радуйся, помогай жить другим. Но люди не помнят уроков истории. Безумие этнических конфликтов вновь подняло дамоклов меч телесных наказаний в Молдове, Средней Азии и на Кавказе, напомнив нам пережитки темной старины, зверства и дикости.
Таким образом, история телесных наказаний от их появления до настоящего времени охватывает многовековой период, представляющий сложную картину их роста, господства, угасания и нового стихийного возникновения.
Значение реформы телесных наказаний
В результате реформы 1863 г. рухнула обширная, чрезвычайно изощренная и разветвленная система драконовских наказаний, существовавшая на протяжении нескольких веков.
Многие просвещенные умы того времени дали ей высокую оценку.
«В общем итоге воспитательное, культурное значение закона 17 апреля 1863 года огромно, — писал историк Г. А. Джаншиев, — так как он уничтожил не только жестокие казни по суду, но и своеручные расправы, составлявшие в полицейской практике обыденное явление, а также жестокие пытки, практиковавшиеся во время производства следствия даже в столицах, не говоря уже о провинции, и наконец, изгнал розгу из школы и отчасти из семьи»101.
Публицист Г. И. Студеникин отмечал, что закон вел