Вообще проблема саунда была общей бедой новосибирской школы звукорежиссуры. Местные рок-фестивали всегда отличал неплохой звук, зато из студий долгое время не появлялось ни одного приличного альбома. Несмотря на явный потенциал, новосибирским группам "Путти", "Бомж", "Промышленная архитектура" ничего путного записать в родных стенах так и не удалось. Да и "Калинов мост" все остальные альбомы записывал не на родине.
...Последующие события развивались по вполне предсказуемой схеме. Вернувшись домой, Кинчев, словно очарованный странник, с горящими глазами рассказывал о новой команде из Сибири и даже пытался напевать друзьям отрывки из песен. Буквально через месяц "Калинов мост" уже играл вместе с "Алисой" в рамках "Рок-моста" Ленинград-Новосибирск. После концерта Ревякин дал первое в своей жизни интервью (журналу "Рокси"), в котором говорил об очень больших впечатлениях от Ленинграда и упоминал альбом "Калинов мост I".
Прошла еще пара месяцев. В репертуаре группы появились две могучие композиции - психоделическая баллада "Честное слово" (памяти Моррисона) и грозный "Сибирский марш": "Говорят, когда плачешь, то легче терпеть / Ну, а коли нет слез, путь один - надо петь / Связки стянуты в узел, от бессилия пьем / Но сомнения - стоит ли жить? - не колеблясь, убьем".
Эти песни так и не были записаны в студийном варианте (впрочем, как и "Полоняне" и "Вымыты дождем волосы"), зато в течение нескольких лет регулярно звучали на концертах. "Вдохновленные солнцем, окрыленные ветром", музыканты отправились в затяжной тур по городам и весям, ошеломляя своим напором зрителей Свердловска, Подольска, Горького, Вильнюса и Москвы.
"Тогда перед группой была поставлена конкретная задача - биться с врагами, - вспоминает Ревякин. - Время ученичества закончилось".
ЧайФ Дерьмонтин (1987)
сторона А
Шаляй-Валяй
Твои слова красивы
Четверть века
Белая ворона
Вольный ветер
сторона В
Гражданин Ширяев (Пилот Косяков)
Балалайка-блюз
Вместе теплей
Рок-н-ролл этой ночи
Рок-н-ролл - это я
Алексей Густав, Владимир Шахрин, Антон Нифантьев и Владимир Бегунов в подвале ДК завода "Уралобувь", где записывались "Дерьмонтин" и "Дуля с маком".
С первых дней своего существования "ЧайФ" ориентировался на энергичную гитарную музыку. Про такие составы принято говорить, что они играют так, словно в рок-н-ролле не существует клавиш. В пластмассово-синтетическом звучании импортных "Роландов" и "Ямах" Володе Шахрину мерещились тени низкорослых японцев, которые с трафаретной улыбкой услужливо спрашивали: "Вам хорошо? Вам приятно? Вам не режет слух?"
Не о таком звуке мечтал простой свердловский монтажник, а в недалеком будущем "уральский Брюс Спрингстин" Владимир Шахрин. Взяв на вооружение самодельную гитару и наслушавшись Stranglers, Rolling Stones и Clash, Шахрин вместе со своим школьным другом Владимиром Бегуновым стал играть гитарный рок, окрестив свой подзаборный стиль не иначе, как "пост-бит-не-до-панк".
Выходцы не из дворянского гнезда, "ЧайФ" достоверно отражали в своих песнях настроения и температуру тела простых уральских парней. Бунтарским и неподражаемо хулиганским песням в духе "всем вам в харю" соответствовал и лоховатый имидж группы: солдатские шинели, полинявшие нейлоновые майки, драные кеды, руки в наколках. Когда пылающий непридуманным чувством классовой ненависти Шахрин злобно пел со сцены: "Подруги, суки, все лезут в артистки / Запишись им назло на курсы трактористок" и наотрез отказывался давать интервью, это воспринималось как разные грани единого целого. На раннем этапе иногородние менеджеры воспринимали незнакомый им "ЧайФ" как панков и приглашать их "в Европы" побаивались. Поэтому группа временно была вынуждена покорять своим искусством города где-то в районе уральских холмов.
Перед одним из таких концертов от "ЧайФа" осталось всего два человека - Шахрин и басист Антон Нифантьев. Дело было в Казани, и Бегунов с барабанщиком умудрились опоздать на поезд.
"Отступать некуда, позади Россия", - бодро сказал будущий народный депутат райсовета В.Шахрин, и в итоге все бегуновские партии соло-гитары были лихо исполнены на фортепиано вездесущим Пантыкиным. Барабанщика подменял опытный урфин-джюсовец Володя Назимов, который в тот вечер с абордажными воплями действительно выстукивал "пост-бит-недо-панк". Неудивительно, что после такого шоу Назимов получил приглашение принять участие в записи очередного альбома "ЧайФа".
За три года существования группы в ее активе значились недооцененный современниками изумительный акустический альбом "Жизнь в розовом дыму", а также сыгранный импровизированно-джазовым составом "Однажды вечером в Свердловске". Несмотря на всю искренность и обаяние этих работ, полноценного электрического альбома у "ЧайФа" все еще не было.
"Мы как-то не умеем в студии работать, - признавался в те времена Шахрин. - Я могу спеть в зале более эмоционально, чем "в стену". Я просто не могу себя заставить петь перед стеной!"
В начале осени 87-го года психологическую проблему студийных казематов группе наконец удалось решить. Произошло это не без помощи звукооператора Алексея Густава, организовавшего запись нового альбома "ЧайФа" в пыльном, но просторном подвале одного из свердловских домов культуры. Вокруг стояла жуткая духота, в конце августа в здании для профилактики включили отопление, но "ЧайФ" не могло остановить даже землетрясение.
"В тот момент очень многое совпало: наша врожденная борзость, оптимизм, вера в себя, -вспоминает Бегунов. - Это был наш самый мобильный звездный состав. Не в плане рок-звезд, как это сейчас называется, а в плане того, что мы безумно нравились друг другу и нам жутко нравилось вместе играть".
В отличие от наркологических сессий большинства современных рок-групп единственным стимулятором "ЧайФа" в процессе этой работы был т.н. " чай второго сорта", мерзостный вкус которого попросту не поддается описанию. Этот "напиток богов" заваривался в кофеварке "Бодрость", обладавшей уникальной способностью превращать любое дерьмо в отменный сургуч. Не случайно в аннотации к альбому не без иронии упоминались Зугдидская чаеразвесочная фабрика и чайный завод имени Зураба Соткилавы.
Несмотря на то что вся обработка звука производилась на шипящем эквалайзере "Электроника" и пружинном ревербераторе Tesla (внутри которого периодически происходили микровзрывы), "ЧайФ" умудрялся добиваться вполне пристойного гаражного звучания. На пленке оказался зафиксирован максимализм и юношеский задор людей, которые никого и ничего не стеснялись, а просто рубились в студии насмерть. Глаза музыкантов полыхали бешеным огнем, дыхание учащалось, организм излучал энергию, а большинство композиций было пропитано бесшабашной удалью и здоровым стебом.
"Там действительно получилась живая музыка, сыгранная очень искренне и пронзительно, - вспоминает Алексей Густав, для которого это был звукорежиссерский дебют. - Такого простого и энергичного рок-н-ролла тогда у нас было очень мало. Энергия в студии била через край, и когда настало время сводить альбом, мне пришлось выгнать музыкан-тов из подвала - во избежание кровопролития на тему "почему не слышно мой инструмент?". И буквально за три дня я с Нифантьевым все это веселье смикшировал".
За неполные две недели группе удалось записать около двух десятков композиций, которые затем были разделены на два альбома - "Дерьмонтин" и "Дуля с маком". Первый из них получился более впечатляющим и со временем стал классикой раннего "ЧайФа". Название придумал Бегунов, умышленно написавший слово "дерматин" с тремя орфографическими ошибками.
"Возможно, "Дерьмонтин" оказался таким рок-н-ролльно-разгильдяйским альбомом, потому что отражал наше отношение к окружающему миру, - говорит Шахрин. - Мы в то время еще работали: кто в ментовке, кто на стройке, но изнутри нас все достало до крайней точки, и поэтому протест, который присутствует на альбоме, совершенно искренний. Из нас это перло на каждом шагу. Сегодня мы уже не пишем подобных песен, потому что это будет вранье. А тогда все это было очень честно".
Открывался альбом рок-н-ролльным "ванькой-встанькой" - подъездной по духу композицией "Шаляй-Валяй". "Мы не будем больше пить, материться и курить" - и все это на фоне звона стаканов, сдавленного смеха и вполне различимых реплик: "хлебу-то дайте!". Дальше - больше. "Пост-бит-недо-панк" в версии "ЧайФа" был представлен несколькими рок-н-роллами ("Четверть века", "Рок-н-ролл этой ночи"), псевдонаркоманской лирикой ("Гражданин Ширяев"), панком ("Белая ворона"), ритм-энд-блюзом ("Твои слова") и распевными фолк-песнями ("Вольный ветер", "Вместе теплей", "Шаляй-Валяй"), наиболее достоверно отражающими такое аморфное понятие, как "русский рок".