— Никому! Ох, — она вздохнула. — Никому в отдельности. Ох, да ты все буквально понимаешь? — теперь раскраснелась она. — Демиан, я убью тебя! Моя жизнь принадлежит магам, я не могу ничего делать без их дозволения.
— Даже любить? — глухо спросил я
— Мне не надо было вообще об этом говорить, я лучше пойду.
Я вскочил, сел на корточки рядом с ней, даже не пытаясь коснуться, заглянул в глаза.
— Обещаю, — вкрадчиво заверил я, — мы больше никогда об этом не заговорим.
— Нет, я пойду, — она встала, обходя кресло так, чтобы оказаться от меня подальше, и выскользнула из комнаты, так и оставив начатую на столе работу. Я не стал следовать за ней, сел на ее место, закрыл глаза и некоторое время сидел, прислушиваясь. Черный, коричневый, белый, синий.
Я взял кисть, рука едва заметно дрожала, пальцы прикоснулись к тарелке. Я начал рисовать…
— Мастер, расскажи мне про обещанных детей? — задал я свой вопрос прямо с порога, но, похоже, для мага это не стало особой неожиданностью. Он снял с головы капюшон, роняя на пол тяжелые капли, и вздохнул.
— Ну, рано или поздно вы бы все равно заговорили об этом, да? — он скинул плащ.
— Именно, — нетерпеливо согласился я.
— Ты верно понял, что мы не размениваемся по мелочам, но иногда даже мы не можем остаться в стороне. Если маг помогает рождению ребенка, дитя уже больше не принадлежит самому себе. Его жизнь принадлежит нам, Демиан, и это честный обмен.
— И что же вы делаете с этой жизнью? — едко уточнил я, видя, что Мастер считает вопрос исчерпанным.
— Придерживаем ее, — отозвался маг, по-новому взглянув на меня.
— Что же, она и шагу ступить не может без вашего дозволения?
— Демиан, что в тебе говорит? — нахмурился Мастер, как всегда чувствовавший оттенок моего настроения. — Тебе так нужно, чтобы она согревала твою постель?
Обезоруживающая прямота. Я отрицательно мотнул головой.
— Выходит, она тронула твое сердце? Демиан, очнись.
— Ну что? — с вызовом спросил я.
— Вскоре мы будем вынуждены покинуть город, остались считанные недели. Совсем скоро тебе придется пережить смерть, тебя это не пугает? Не пугает, что ты после себя оставишь ей?
— Дракон не позволит мне любить? — холодея, спросил я.
— Нет, но захочешь ли ты? Останется ли в тебе что-то от прошлого? Ты уничтожишь ее своим равнодушием, Демиан, такое возможно. Я могу понять настороженность Калороне, все, кроме тебя понимают, что это — тупик.
— Я не изменюсь к ней, — твердо ответил я.
— Не тебе, в конечном итоге, решать. Дракон — это центр Вселенной, он станет смыслом твоей жизни.
Его слова звучали глухо и с плохо скрываемой горечью.
— Она приемыш?
Маг отстраненно покачал головой, присев в кресло.
— Она — дочь Калороне.
— Ну хорошо, а что маги делают с собственными детьми? — внезапно для самого себя спросил я.
— А ты принял манеру Оружейника вести разговор, — упрекнул меня Мастер.
— Я множество раз видел Северного с женщинами, — не унимался я, — только не говори, что все это ограничивается смехом и гуляниями.
— Не буду, но у магов нет детей. Это невозможно.
— Почему?
— Потому, что зачатие — это вероятность. Вероятность выбора, вероятность встречи. Дракон легко меняет эти вероятности. Дракон не даст своему смотрящему разделять внимание.
— Это чудовищно, — я задумался о том, что сейчас у меня еще есть шанс…
— О, я вижу, о чем ты думаешь, — согласился Мастер, — но снова взываю к твоему уснувшему разуму. Ты зародишь семя и она понесет, а ты обретешь дракона. Даже если ты не изменишься, она останется смертной женщиной и родит тебе младенца. Ты будешь радоваться и смотреть, как он взрослеет, вы станете лучшими друзьями, и он начнет смотреть на тебя как на равного, потому что твой внешний облик не будет меняться. А ей придет срок стареть. Лицо перестанет быть юным, а в теле поселиться слабость. Твой сын или твоя дочь поседеет. Женщина умрет. Дитя умрет. Ты будешь мертв.
— Что же, по твоему лучше вовсе не пробуждаться к жизни?
— Лучше быть сторонним наблюдателем. Демиан, если ты не остановишься, если не пообещаешь оставить все как есть, Моралли больше никогда не придет в эту комнату. Слышишь, мы будем вынуждены убрать ее подальше, вывезти из города…
— Ты не сделаешь этого, — разозлился я.
— Еще как сделаю. Никто ничего у тебя не отнимает. Ты вернешься и будешь магом, будешь волен делать свой выбор, и тогда никто уже тебе не помешает. Жди, — он взял законченное блюдо, приподнял его, разглядывая в ярком и приятном свете горящих свечей. С тех пор, как ко мне стала ходить Моралли, в моей комнате многое изменилось — теперь по обе стороны от камина стояли высокие канделябры каждый на десяток свечей, которые наполняли комнату светом. — Как все же она рисует…
Я отвернулся.
— Не она, — внезапно протянул Мастер. — Удивительно, какие чуткие у тебя пальцы, Демиан. Одно лишь ее намерение, которое ты способен прочесть и воспроизвести. Я не знаю никого, кто обладал бы столь удивительным даром!
Его руки разжались, и блюдо упало на пол, будто нарочно разбиваясь на сотни мельчайших осколков.
— Что ты сделал?! — ахнул я, подавшись вперед, но там было даже нечего собирать.
— Уничтожил ключ, — равнодушно сказал Мастер. — Ключ к ее сердцу. Этим, — он пошевелил ногой безжизненные осколки, — ты бы пленил ее разум. Ты знаешь это, я знаю это. Решай, Демиан, сможешь ли ты сохранить ее жизнь или бросишь ее себе под ноги в угоду собственному желанию.
Я молчал, мне нечего было сказать, слова Мастера казались пустым звуком, очередной попыткой искалечить мою жизнь.
Глаза мага смотрели на меня, смотрели в меня, и видели слепое отрицание.
— Если ты не в состоянии справиться с этим сам, позволь мне забрать его, — сказал маг. — Это чувство…
— Ты с ума сошел, — я отшатнулся, заслоняясь от него руками, зашелся кашлем, замотал головой.
— Тогда ночь тебе на размышление, — жестко подытожил Мастер. — Повтори для себя каждое мое слово и прими решение, как мужчина. Что будет лучше для нее, вот что выбери…
— Он на крючке, неправда ли? — Оружейник задернул тяжелую портьеру, чтобы отгородиться от барабанящего по откосу дождя и неверных бликов раскачивающихся на ветру фонарей. Вышел в центр тренировочной залы и приветливо приподнял меч. Было темно, силуэт Мастера, стоящего напротив, едва угадывался.
— По самый пищевод и даже глубже, — маг подался вперед, учитель боя парировал выпад, чувствуя движение клинка перед собой. Мечи столкнулись беззвучно, Мастер отступил. — Это начинает меня пугать, она слишком далеко зашла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});