Она вспомнила тот самый вечер, когда впервые встретила мистера Хиддлстона — именно на работе. Как она нервничала, как была удивлена, увидев совершенно новое лицо в столь тесном городе, и как её мозг терзал лишь один вопрос.
— Почему ты переехал в Секим? — наконец задала его Лив.
— Я жил во многих городах, — отозвался шатен, — в основном, в мегаполисах: и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, и в Лос-Анджелесе, и в Далласе. И вдруг мне захотелось остепениться. Я решил, что устал от миллионников, и захотел перебраться в город поменьше. Тогда мой выбор и пал на Секим.
— Так странно, — издала смешок светловолосая, — не могу представить, чтобы кто-то добровольно переезжал в тот самый город, из которого я всю жизнь мечтаю сбежать… Никогда не понимала, почему люди здесь остаются.
— Может, они просто нашли здесь что-то родное? — неожиданно спросил мужчина.
Скорее подняв голову с его груди и заглянув прямо в глаза Томаса, Лив почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
— Да, наверное, — прошептала она в ответ.
И тогда шатен оставил нежный поцелуй на кончике её носа, после чего возлюбленные устроились поудобнее в объятиях друг друга и медленно провалились в сон.
***
Следующим днём после школы Лив решила навестить свою лучшую подругу, ведь совсем недавно к светловолосой пришло полное осознание того, как же давно они просто не сидели вдвоём и не болтали по душам: бо́льшую часть времени Оливия была занята либо подработкой, либо своей влюблённостью в Томаса; Саманта же заботилась о матери. Но даже такое стечение обстоятельств не мешало девушкам переписываться друг с другом и оставаться лучшими подругами.
И сидя там — на кухне в доме Уильямсов — Тейлор счастливо улыбалась своим мыслям, думая о том, как же всё-таки прекрасно иметь друзей, пока Сэмми суетилась, разливая горячий чай по кружкам.
А ведь ещё какой-то месяц назад у Лив никого не было: она лишь угрюмо проживала свою жизнь в полном одиночестве, даже не подавая голоса по несколько дней подряд, но теперь всё изменилось. Теперь ей есть, с кем болтать, с кем смеяться над общими шутками, о ком заботиться и кому помогать. И кто сделает всё то же самое для неё. Неужели несправедливая судьба всё же решила смилостивиться над Оливией, и теперь всё будет просто хорошо? Теперь она будет счастлива?
— Как твоя мама? — невзначай спросила Лив, закидывая в рот кусочек печенья в виде имбирного человечка.
— Пока всё так же, — улыбнулась Сэм, поставив кружки с чаем на стол и вальяжно продемонстрировав подруге прихватку в виде рыбы-клоуна, принявшись обдувать себя ею, словно веером, на что светловолосая задорно рассмеялась. — Поскорее бы уже Рождество! Не хочу, чтобы она была депрессивной в мой любимый праздник! Пусть лучше на ёлке висят игрушки в виде персонажей «Немо»…
— Ну, — задумчиво отозвалась Тейлор, — я ещё не думала, как буду праздновать в этом году, но…
— То есть как?! — воскликнула Уильямс, прервав речь светловолосой. — Я начинаю планировать празднество с сентября!
В ответ на это Лив неловко посмеялась.
— Ну… последние несколько лет в моей жизни вообще не было Рождества.
Саманта тут же посерьёзнела и скорее дотронулась до руки подруги в поддерживающем жесте.
— Я совсем забыла. Извини.
— Ничего, — улыбнулась Лив. — Но если вдруг что, мы могли бы отпраздновать вместе.
— Оу, — удивилась синеволосая, — а как же мистер Хиддлстон? Думаю, он хотел бы провести этот день с тобой.
— Но ведь ты и Дэйв — мои друзья! Мы могли бы посидеть вчетвером! Думаю, Том не будет против! В конце концов, не вечно же нам быть его учениками.
— Нет, — печально покачала головой Сэмми, — всё не так просто. Это было бы максимально неуместно, и, наверное, будет лучше для всех, если мы будем пересекаться только в школе.
Ну о чём она только думала?! Конечно же её любимый человек не сможет проводить время с её друзьями! Не сможет смеяться над шутками, болтать часами, сопереживать их проблемам… Из-за разницы в возрасте. Потому что он не сможет понять всех шуток, а проблемы ребят покажутся Томасу детским лепетом, ведь они сами для него дети. А Лив? Относится ли он к ней, как к ребёнку?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— …Да, наверное, ты права, — чуть погодя отозвалась Лив.
— И к тому же я уже всё распланировала! — радостно воскликнула Сэм, переводя тему.
— Правда?
— Да! На Сочельник приедет Обри! Мы все вместе пойдём на этот дурацкий школьный концерт! Проведём время вместе! А ночью, не переживай, я не буду одна!
Конечно, Лив совсем забыла про скорый приезд Обри — интернет-подруги Саманты из Коламбуса.
— Это круто! — искренне обрадовалась Тейлор. — Тогда я позову Алексу!
А ведь и правда, впервые за всё это время Лив снова чувствовала, будто у неё есть семья, так, может, получится отпраздновать с ними?
— Алексу? — нахмурилась Уильямс. — Ты уверена?
— Конечно, — удивилась светловолосая, — она же моя сестра. Что-то не так?
— Нет, просто… Я ей не доверяю.
— Почему?!
— Не знаю! Сама подумай, она объявилась так резко, хотя утверждает, что выслеживала тебя все эти годы. И ещё её отношение к мистеру Хиддлстону… Она ведь совсем не против вашего романа!
— Разве это плохо?
— А разве хорошо? Так не должно быть, он же тебе в отцы годится! И Алекса, как взрослый человек и заботливая сестра, должна бы тебе об этом сказать! Извини, что говорю всё это, но я переживаю за тебя! Это всё так неправильно…
— Я знаю, — тяжело вздохнула Лив. — Поверь мне, я это знаю.
Ближе к вечеру Оливия наконец собралась уходить: девушки всё же поболтали, обсудили последние новости и хорошо провели время в компании друг друга, чего не делали очень давно, но так или иначе, пора было возвращаться домой, где Лив уже ждал сытный ужин, приготовленный Эммой.
Она не помнила, как съела всю порцию тыквенного пюре и овощного салата, не помнила, какие истории рассказывала Эмма, но при этом всё равно смеялась, когда Томас смеялся, внимательно слушая сестру, и даже не помнила, что отвечала, когда блондинка задавала вопросы.
Всё потому, что мысленно Оливия была далеко не в той квартире и не с теми людьми. Всё потому, что тот разговор с Самантой напомнил Лив о том, насколько абсурдными являются её отношения с Томом — она не должна сидеть дома у своего учителя! Не должна болтать с его сестрой, вдвое старше Лив, не должна признаваться ему в любви! Но она его любит! И так, чёрт возьми, сильно! Неужели Оливия не заслужила самое светлое, родное и прекрасное, что вообще было в её жизни?!
И даже когда светловолосая уже лежала в постели, в темноте холодной ночи, ожидая Томаса из душа и разглядывая своё одинокое отражение в глянцевом потолке, то всё ещё думала об этом.
— Ты в порядке? — улыбнулся мужчина, залезая под одеяло.
От него вкусно пахло гелем для душа: волосы были влажными, и один локон непослушно свисал на лоб, придавая шатену ещё больше очарования; а кожа была распаренной и румяной, отдавая жаром после горячей воды. Этот вид сводил с ума, одурманивал, завораживал. Ну неужели Том не принадлежал Лив? Или просто не может принадлежать?
— Всё хорошо, — печально улыбнулась девушка в ответ, дотронувшись до волос Томаса и принявшись играться ими. — Просто устала. От школы. От Кэти. От всего.
— От всего, — задумчиво повторил мистер Хиддлстон. — Кэтрин всё ещё достаёт тебя?
— Нестрашно. Совсем скоро она исчезнет из моей жизни навсегда.
Медленно приблизившись к лицу Тейлор, Том оставил краткий поцелуй на её губах.
— Ты и правда маленький мышонок. А я ведь так и не рассказал тебе эту легенду.
— Что за легенда?
— Это древняя история, появившаяся в Китае, — пояснил мужчина, приобняв Лив, крепче прижимая её к себе, — она рассказывает о том, как у каждого года появился свой собственный символ. А всё случилось так: Будда, один из святых восточной религии, призвал к себе на торжество всех животных, которые только захотят прийти. К слову, торжество это было связано с его скорым отбытием в загробный мир.