class="p1">– Спасибо, – он расплылся в окончательно неприличной улыбке, танцевальным движением развернулся и встал рядом со мной, положил мою руку себе на локоть и пошёл вперёд, всё быстрее и быстрее, потом начал идти вприпрыжку, мне было страшно неудобно идти с ним под руку, когда он так шёл. И он предложил решение: – Попрыгай со мной! Ну принцесса, я сто лет с тобой не прыгал.
«Великий Создатель... За какие грехи ты мне послал этого клоуна?»
– За серьёзность, принцесса! Излишняя серьёзность – грех. Но я тебе помогу его искупить, хочешь?
– Не прыгай.
– Ладно, – он демонстративно сдулся и загрустил, мне тут же стало стыдно, он рассмеялся и пошёл нормально, я шла рядом молча, пытаясь каким-то образом взять под контроль то, что происходило с моим лицом, сердцем и жизнью. Не получалось.
– Мисс Контроль?
Я посмотрела на Алана, он сделал суровое лицо и объявил:
– Не время улыбаться.
Я закрыла глаза и прошептала, пытаясь изобразить обвиняющий тон:
– Ты мне не помогаешь.
– Как тебе помочь?
А это было сказано внезапно серьёзно, настолько серьёзно, что мне опять стало стыдно за свою детскую слабость и беспомощность перед тем, что между нами происходило. Я не могла справиться с этим тогда и не могла сейчас, ничего не изменилось, это вызывало панику, как вторая попытка сделать то, что повлекло за собой страшный провал при первой попытке. Алан погладил мою руку на своём локте и сказал ещё тише и ещё серьёзнее:
– Принцесса, я сделаю что угодно, вообще что захочешь. Любой каприз. Чем тебе помочь?
– Я не знаю, – мне плакать хотелось от этой беспомощности, я не привыкла к такому, я в любой ситуации точно знала, что надо делать, последние лет десять точно, у меня не было моментов неуверенности и слабости, никогда. И тут Алан, здравствуйте.
– Лея... Тебе станет легче, если я тебе скажу, что я в этом грёбаном состоянии годами?
– Не станет. Это значит, что ни один из нас не разбирается в проблеме.
– Именно так. И это плохая новость. Но есть хорошая – мы здесь, мы вместе, и мы постепенно разберёмся. Главную свою проблему я решил – «эликсир» работает, я его регулярно принимаю, я в балансе, здоров, спокоен и готов к подвигам. Ты свою главную проблему тоже решила – родственники от тебя отцепились, учёба закончилась, финансы в порядке. Если не считать безумные кредиты, от которых любой адекватный финансовый консультант просыпался бы в холодном поту от кошмаров ещё месяц. Хочешь, помогу переоформить?
– Не лезь в мои кредиты.
– Ладно, – он нервно усмехнулся и сдал назад, – твоё дело, как хочешь. Хочешь терять бабло тоннами каждый день – твоё право. Ты взрослая девочка, советы тебе не нужны, даже от специалиста, который за одну финансовую консультацию берёт больше, чем твоя клиника приносит в месяц. Окей.
Я прикусила язык, чтобы не послать его в те прекрасные далёкие места, где он обычно раздаёт консультации, он, похоже, тоже дышал медленно и представлял океан.
Мы дошли в тишине до моего дома, я освободила руку, Алан удержал её на секунду и заглянул мне в глаза, напряжённо улыбнулся и прошептал:
– Ты опять меня бесишь.
– А ты – меня.
– Восхитительно. Как в старые добрые времена.
– Нет, чуть меньше. Но мне и этого хватает.
– А меня даже больше, – он на секунду закрыл глаза и открыл уже без нервной улыбки, тихо сказал: – Читай документы, доктор Лея. Завтра увидимся и обсудим.
– Хорошо.
– Спокойной ночи.
– Волшебных снов.
Он улыбнулся так, как будто справился с планом, несмотря на трудности, развернулся и пошёл к машине, которая мигнула габаритами в длинном ряду машин у тротуара.
«Такси моё вчерашнее. Жучара.»
Он поднял руку и показал «козу», не оборачиваясь, я улыбнулась и пошла в дом. Вечер обещал много новостей.
***
Поднявшись к себе, я поставила букет в вазу, переоделась, умылась, взяла из холодильника бутерброд и налила в стакан воды – мои обычные приготовления к рабочей ночи. Но работать я сегодня решила как вчера – за кухонным столом, чтобы ничего не отвлекало. Опять достав папку, я ещё раз внимательно прочитала вчерашние документы, убрала их в сторону и стала читать остальные. Алан их очень умно разложил в порядке нарастания шока, так что волосы у меня зашевелились не сразу, а постепенно.
Для начала я изучила очень подробный анализ «солёного эликсира» Кори, сделанный в какой-то лаборатории, о которой я никогда не слышала, но судя по подробности анализа, лаборатория была хорошая. И, помимо прочего, там умели оценивать нефильтрованную силу, этот параметр назывался «нейромагическая вибрация», и выражался в виде графика частот, к которому прилагалась расшифровка. Насколько я поняла, изучив всё максимально подробно раз десять и чуть не сломав себе мозг об углы смыкания магии и философии, нефильтрованная сила содержала информацию об общем состоянии мага, в первую очередь, эмоциональном, во вторую – физиологическом. И каркас на информационном кристалле, который отфильтровывал магическую силу из крови, параллельно насыщал её теми же вибрациями, которыми был насыщен маг в момент построения этого каркаса. То есть, запатентовав свой аппарат и отправив его во все больницы Содружества, Кори поделился со всем миром своим внутренним состоянием.
«Больной, с рождения искалеченный, недавно в очередной раз травмированный, обиженный, жадный, ревнивый и вечно голодный. Он это вложил в кристаллы, а потом отправил их пациентам. Премия Мира, великий создатель...»
Я вспоминала эликсир Сари, и наш с ней эликсир на объединённой энергии, его влияние на подопытных. Всё подтверждалось. И я начинала понимать, почему Сари в какой-то момент резко забросила разработку эликсира и всерьёз занялась балансировкой своей ауры – она всё поняла раньше, чем остальные.
«Или у неё было видение.»
А доктор Ваныч либо себя привёл в идеально здоровое и жизнерадостное состояние, либо нашёл подходящего исполнителя, который записал ему кристалл, и делает свой эликсир, тем же способом, но с другим результатом.