Совет постановляет:
1. Подтвердить решение Первого партийного съезда о допустимости конфискации только казенных сумм и оружия. Участники частных экспроприаций подлежат безусловному исключению из партии.
2. Всякая экспроприация совершается только с разрешения и под наблюдением областного комитета, причем областной комитет должен стремиться взять на себя инициативу и организацию крупных экспроприаций.
3. Областной комитет, разрешая местным организациям экспроприации, должен руководствоваться следующими соображениями:
а) экспроприации мелких сумм общему правилу недопустимы;
б) в план экспроприаций не должны входить убийства лиц, не принадлежащих к полиции и жандармерии;
в) во всех сомнительных случаях, является ли данное имущество казенным или частным, экспроприация не может быть совершена без санкции Центрального комитета».
28-7 декабря 1906 года громадная империя опять содрогнулась, узнав о расстреле главного военного прокурора генерал-лейтенанта В.П.Павлова, любителя смертной казни через повешение. Он придумал и запустил так называемую «полевую юстицию», по которой в военно-полевых судах не имевшие юридического образования офицеры-монархисты в течение часа приговаривали революционеров или просто взятых полицией для улучшения отчетности случайных людей к смертной казни. Эсеры публично объявили генералу Павлову смертный приговор и привили его в исполнение. Это дело стало первым покушением Летучего боевого отряда «Карла».
Павлов жил в здании Верховного военного суда под усиленной охраной и оттуда не выходил, гуляя только во внутреннем дворике. Зал судебных заседаний, где он приговаривал к смерти, просто соединили с его квартирой внутренним проходом. Среди его сотрудников, военных писарей, один вдруг оказался социалистом-революционером. У здания военного суда на петербургской Мойке был установлен пост эсеровских боевиков. Когда Павлов 27 декабря вышел во внутренний дворик погулять перед приговором, эсер-писарь из верхнего окна подал условный знак. К охране внутреннего дворика снаружи подошел туповатый солдат-рассыльный с книгой квитанций и сургучным пакетом, он же эсер-матрос Николай Егоров, и сказал, что у него бумага в военную канцелярию суда. Его спокойно пропустили во внутренний дворик, застрелил главного имперского военного прокурора и исчез. Охрана и охранка оторопела, а само покушение, его стиль, произвело большое впечатление на общество, как и резолюция Николая II на докладе о расстреле Павлова: «Трудно заменимая потеря честного и стойкого человека».
Только по официальным данным, закрытым, конечно, для публики, за 1906 год было убито и ранено несколько тысяч сановников и чиновников. В начале 1907 года началась предвыборная компания в Третью Государственную Думу. По этому поводу, а так же по отношении к политической обстановке и тактики революционеров Третий Совет-съезд Партии социалистов-революционеров выпустил директиву:
«О тактике современного момента
Истекший период – лишь пролог русской революции. Настоящий момент – время господства контрреволюционных сил. Партия должна стараться использовать профессиональные союзы и приобрести точки опоры в союзах железнодорожном, почтово-телеграфном, судоходном и т. п. в крестьянских массах особенное значение приобретают все методы борьбы, по своему существу требующие организованного массового действия и пробуждения к широкой массовой организации. Считая мелкие разрозненные вспышки отдельных сил бесплодной тратой сил, партия ставит себе целью: 1) способствовать развитию партизанской борьбы крестьян против агентов власти; 2) подготавливать и организовывать крестьянство для стачечной борьбы с землевладельцами; 3) вносить организованность и планомерность во всякое естественное широкое массовое выступление против властей и современного строя.
Усиление боевой тактики должно иметь своей целью внесение расстройства и деморализации в ряды врагов и расковывание революционной энергии масс. В виду необходимости систематизировать и направить на более крупные задачи местную террористическую борьбу. Совет находит необходимым особенное сосредоточение специальных боевых сил партии в пределах областей и их проявление по возможности одновременно, по общему для многих мест плану. При этом Совет исходит из той точки зрения, что вооруженное восстание не нужно представлять себе, как единовременный и повсеместный взрыв по раз данному сигналу, а как естественное явление, в которое могут разрастись достаточно широкие и удачные местные движения.
Наряду с террористической борьбой, задачи которой, благодаря выяснившемуся политическому положению, сразу крайне расширяются и осложняются, наиболее дезорганизующее влияние на правительство и развязывающее влияние на революционную энергию масс оказывают движения в войсках. Усиление в этой области организованной и сосредоточенное в важнейших стратегических пунктах работы не должно отступать и перед частичными боевыми выступлениями, в тех случаях, где обостренное настроение солдат угрожает стихийным волнением, и где внесение в него организованности и выработанного плана дает серьезные шансы хотя бы для местного и временного, но широкого успеха.
Не находя в условиях переживаемого момента достаточных данных для того, чтобы поставить всеобщее восстание задачей ближайшего времени, партия продолжает готовиться к нему и готовить к нему народ, организуясь и организуя его в процессе непрерывной борьбы.
О боевых дружинах
Совет партии находит необходимым и своевременным произвести частичную реорганизацию современной постановки боевого дела, заменив этот тип местных дружин организациями для обучения членов партии обращению с оружием и различным боевым приемам, при широко поставленном инструкторстве, причем через эти организации должна проходить возможно более широкая масса, не покидая рядов общей организации партии, и выступая для боевых целей в качестве партийной милиции.
Наряду с этим для целей специально террористических необходима организация летучих боевых отрядов в ведении областного комитета или тех губернских комитетов, которым он передоверит это право и при непосредственном вмешательстве Центрального комитета в случае распада, уничтожения или ослабления областной организации.
Об экспроприациях
Совет партии находит совершенно недопустимым существование организаций, посвящающих себя специально экспроприаторской деятельности и, не исключая совершенно возможности совершения казенных экспроприаций террористическими летучими отрядами, считает более желательным составлением для этого временных отрядов, каждый раз для вполне определенных предприятий, исключительно из строго партийных людей, под руководством особо доверенного лица».
Боевой отряд при Центральном комитете Партии социалистов-революционеров знал все о маршрутах председателя правительства Петра Столыпина и ничего не мог с этим поделать. Валентина Попова вспоминала:
«Среди нас уже не было ни уличных торговцев, ни извозчиков. Получив предупреждение о выезде Столыпина, мы сверяли точно свои часы и распределяли наблюдение между собой. В направлении от Морской на Миллионную должен был от трех часов до трех часов десяти минут проходить какой-то член группы, от трех часов десяти минут до трех часов двадцати минут на Дворцовой площади должен был быть другой, со стороны Адмиралтейского проезда к Морской, следующий – опять с Морской на Миллионную, еще один – с Миллионной на Невский проспект и так далее. Так удавалось в течение часа-полутора держать подъезды Зимнего дворца и его площадь под непрерывным наблюдением. Время редких неизбежных выездов Столыпина с докладами в Царское Село к Николаю II и обстановка при этом были крайне изменчивы, и мы не могли решить, проехал ли он вообще и в каком экипаже.
Перед моими глазами и теперь ясно встает, как я медленно выхожу из-под арки на Морской и пересекаю Дворцовую площадь направо к Миллионной, стараясь придать себе возможно беспечный вид. Ни на момент я не выпускаю из глаз подъезда Зимнего дворца. Сыщики реют на площади и буквально пожирают глазами каждого прохожего. На площадь, к первому подъезду от Адмиралтейства, подана карета, которая стоит плотно-плотно у дверей под аркой; кучер обращен лицом к Адмиралтейству. Если даже смотреть сбоку, то нельзя видеть, кто входит в карету. В сторону к Миллионной, за решетчатыми воротами, внутри дворцового двора, стоит закрытый черный автомобиль, каких много в Петербурге. Он также подан к самому подъезду.
Вдруг ворота дворца распахиваются, и автомобиль несется по площади под арку на Морскую. Так же быстро карета отрывается от подъезда и несется вслед за автомобилем. Определить взглядом, кто находится внутри за стеклом, нет возможности. Проехал Столыпин, это, несомненно, но где же он был, в автомобиле или в карете?»