— Дом, можно я попробую задать один чудной вопрос? Конечно, если он покажется тебе обидным, я больше никогда о таком спрашивать не буду.
— Спрашивай, — ободряюще улыбнулся Дом. — Я просто горю желанием поведать вам о Гее всё, что вызывает ваше любопытство.
— Почему? — незамедлительно встрял Тревайз.
— Потому, что вы — почетные гости… Позволь, я выслушаю вопрос Пела.
— Если все живущие на Гее, — начал Пелорат, — участники коллективного разума, как же может быть такое, что ты, элемент коллектива, можешь есть вот это, что явно является другим элементом?
— Верно подмечено! Но всё на планете совершает круговорот. Мы должны питаться, и всё, что мы можем употреблять в пищу, — и растения, и животные — являются частями Геи. Но надо учесть, что ничто и никто из того, чем мы питаемся, не убивается ради забавы, из спортивного интереса, никто и ничто не убивается так, чтобы испытывать при этом ненужную боль. Видимо, мы немного переусердствовали сегодня с мясными блюдами — сами геяне не едят мяса больше, чем должны. Тебе не понравилось, Пел? А тебе, Трев? Ну, собственно, еда не для наслаждения предназначена. Вот ещё о чём следует сказать: то, что съедено, в конце концов остаётся частью планетарного разума. Пока я жив, эти частицы включены в моё тело и вместе со мной участвуют в нём. Когда я умру, меня тоже съедят, пускай всего лишь бактерии, питающиеся продуктами распада, но и тогда я тоже буду частью общего разума, хотя доля моя станет несравненно меньше. Но когда-нибудь частицы меня попадут в другого человека или многих людей, и я стану их частями.
— Нечто вроде переселения душ, — кивнул Пелорат.
— Что, Пел?
— Я говорю о древнем веровании, до сих пор распространенном в некоторых мирах.
— А-а-а… Я о таком не слышал. Как-нибудь обязательно расскажи мне.
— Но ведь твоё индивидуальное сознание, — возразил Тревайз, — то, что теперь является Домом, никогда не возродится?
— Конечно, нет. Но разве это имеет значение? Я всё равно буду частью Геи, а это главное. Среди нас есть некоторые мистики, они предлагают попробовать создавать мемуары о предыдущих воплощениях, но Гея чувствует, что это практически неосуществимо, да и пользы от этого никакой. Это просто затуманило бы теперешнее сознание… Конечно, в будущем условия могут измениться и ощущения Геи тоже, но не думаю, что это скоро произойдёт.
— Но зачем тебе умирать, Дом? — спросил Тревайз. — Ты прекрасно выглядишь в девяносто с гаком. Разве не может коллективное сознание…
Впервые за всё время разговора Дом нахмурился.
— Никогда, — сурово отрезал он. — Только так я могу внести свою долю. Каждый новый индивидуум своими генами и молекулами вносит в Гею нечто новое — новые таланты, способности. Мы нуждаемся в них, и единственный способ этого добиться — уходить и давать жить другим. Я сделал больше других, но и у меня есть свой предел, и он приближается. Желание прожить больше положенного ни у кого не сильнее желания умереть до срока.
Тут, решив, видимо, что его тирада придала беседе несколько загробный оттенок, он встал и протянул обоим гостям руки:
— Пойдёмте, Трев и Пел, я отведу вас в свою мастерскую. Я хочу показать вам кое-какие свои безделушки. Мастерю на досуге. Надеюсь, вы не станете смеяться над стариком за это маленькое чудачество.
Он провёл их в другую комнату, где на маленьком круглом столике были разложены предметы, смутно напоминавшие очки, — сдвоенные дымчатые линзы.
— Это, — пояснил Дом, — Партикуляры моего собственного произведения. Не скажу, что я такой уж корифей в этой области, но я специализируюсь на неодушевленных предметах, которыми другие мастера не так увлекаются.
— Можно взять в руки? — спросил Пелорат. — Они не хрупкие?
— Нет-нет, можно даже на пол бросить — ничего не случится. Хотя лучше этого не делать. От сотрясения может ухудшиться острота зрения.
— Как ими пользоваться, Дом?
— Нужно поднести их к глазам, они сами к ним прилипнут. Свет они не пропускают, наоборот, отфильтровывают его, чтобы вы не отвлекались на постороннее, хотя ощущения достигают вашего мозга через оптический нерв. Ваше сознание обостряется и позволяет участвовать в других фасетах Геи. Другими словами, если вы посмотрите вот на эту стену, к примеру, вы как бы станете этой стеной и увидите её так, как она сама себя видит.
— Восхитительно… — пробормотал Пелорат. — Можно попробовать?
— Конечно, Пел. Каждое из этих приспособлений сделано по-разному и по-разному отражает тот или иной аспект сознания стены… и любого другого неодушевленного предмета.
Пелорат осторожно взял странные очки, поднес их к глазам, и они тут же прилегли к векам. Пелорат вздрогнул от прикосновения и замер.
Дом посоветовал:
— Когда закончите наблюдение, коснитесь пальцами внешних краев Партикуляров. Они тут же отпадут.
Через некоторое время Пелорат так и сделал, часто заморгал и протер глаза.
— Что вы пережили? — спросил Дом.
— Это трудно описать. Казалось, стена мерцает, искрится, порой было впечатление, что она испускает какую-то жидкость. Ещё казалось, будто у неё есть какой-то каркас, похожий на ребра. Временами она будто бы меняла симметрию. Мне… очень жаль, Дом, но красивым мне это не показалось.
Дом вздохнул:
— Вы не участвуете в Гее, потому не можете видеть того, что видим мы. Я этого очень боялся. Как жаль! Но уверяю вас, Партикуляры нужны не только для получения эстетического наслаждения, у них есть и практическое применение. Счастливая стена — это крепкая стена, способная простоять много лет, практичная и полезная.
— Счастливая стена? — изумленно переспросил Тревайз, не в силах сдержать улыбки.
Дом объяснил:
— Да, у стены тоже есть чувства, они слабы, туманны, но среди них есть и то, что аналогично нашему с вами понятию «счастье». Стена счастлива тогда, когда она надёжно сложена, прочно закреплена на фундаменте, когда части её уравновешены симметрией, когда она не испытывает нежелательной нагрузки и напряжения. Хороший дизайн может быть достигнут за счёт правильного применения принципов механики, но при использовании нужных Партикуляров можно осуществить тончайшую настройку вплоть до атомного уровня. Ни один из скульпторов здесь, на Гее, не пренебрегает Партикулярами — без них он просто не способен создать истинный шедевр. Мне неплохо удаются эти конструкции — правда, нехорошо хвалить себя…
А вот одушевленные Партикуляры, которые изготовляют другие, — продолжал Дом с воодушевлением человека, говорящего о любимом деле, — позволяют нам аналогичным образом поддерживать экологическое равновесие. Оно на Гее не слишком сложно, как и в других мирах, но, по крайней мере, у нас есть надежда сделать его более сложным и тем самым обогатить общее сознание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});