рации.
— Ничего особенного. Позаботились, чтобы вы потом смогли снять с волка наручники.
— А вы его сковали? — удивился Ханмуратов. — Раненого? Звери вы, господа, сущие звери…
— Кто б говорил, — огрызнулся Золотых.
Он хотел добавить еще что-нибудь, на тему переворота в мирной стране, но вовремя сдержался.
«Черт! — подумал он в который раз. — Не привык я пока быть генералом… Надо привыкать. Да и пора бы уже…»
Волк и Шеремет шли в пятне света двух прожекторов. Один светил от туркменского махолета, второй — с противоположной стороны. Выхваченный из ночного полумрака пятачок казался частью сцены в каком-то немыслимом гротескном спектакле.
Пятно медленно перемещалось прочь от экипажей; наконец Шеремет велел волку остановиться. Тот послушно замер. Шеремет подошел и встал с ним рядом; чуть слева и сзади. Туркменский прожектор светил прямо в глаза, и Шеремет ничегошеньки не видел в сплошном белом сиянии.
А вот Золотых прекрасно рассмотрел, как от махолета быстрым шагом навстречу волку и Шеремету вышли четверо. То же расстояние они преодолели втрое быстрее. Опознавали волка недолго, генерал увидел, как Шеремет примирительно поднимает ладони, потом отдает ключ-вытяжку одному из встречающих. Волка аккуратно взяли под локотки и увлекли прочь. Прожектор при этом не сдвинулся, так и продолжал освещать Шеремета.
Прошло около минуты, рядом с махолетом почудилось неясное движение, а потом раздался знакомый гул. Габаритные огни медленно взмыли на высоту нескольких человеческих ростов, пятно света от прожектора стало менее ярким, но зато расплылось на добрые метров десять.
— Взлетели, — зачем-то прокомментировал Коршунович.
Было видно: на месте, где только что стоял махолет, теперь стоят люди. Десятка полтора.
Стояли они всего несколько мгновений, потом чуть ли не бегом кинулись навстречу. Шеремет перехватил их на полпути, присоединившись к этому странному забегу.
— Кажется, обошлось, — вздохнул Золотых.
Рядом немедленно возник единственный европеец, которого взяли на обмен, — майор Шольц. Конечно, он высматривал своего человека, повязанного наспех сколоченной спецслужбой Саймона Варги.
«А ведь очень, надо заметить, приличную спецслужбу сколотил этот хитрец Варга, — подумал генерал Золотых. — В первую же ночь взять столько разведчиков! И не кого попало — элиту. Не иначе, что у Варги под рукой все время была эта самая спецслужба, просто до переворота она числилась как частная. А в ту злополучную ночь перешла, так сказать, на легальное положение. Ну невозможно за одну ночь создать такой эффективный орган чистки! Невозможно!»
Наконец освобожденные агенты приблизились вплотную. Золотых сразу увидел ее — стройную молодую женщину с непривычно короткой стрижкой.
— Здравствуй, Таня, — сказал генерал с нескрываемым облегчением.
— Здравствуй, отец, — отозвалась женщина.
Майор Коршунович, стоявший совсем рядом, чуть было на песок не рухнул от удивления. Обернулся.
— Оте-ец? — переспросил он нараспев. — Ну ни фига себе!
Президентский лимузин подкатил к Хендывару около половины второго ночи. Расмус, с красными от недосыпа глазами, вышел из капонира, где был смонтирован пост управления порталом.
— Что там еще? — спросил он у часового.
— Кажется, Варга приехал, — отрапортовал часовой.
Это сугубо гражданское «кажется» еще недавно аукнулось бы часовому по первое число.
Но война закончилась. И предводитель волков, еще недавно упекший бы солдата на гауптвахту, а то и в штрафную бригаду, лишь кивнул и ушел в темноту. Туда, где светились мощные фары президентского лимузина.
— Коллега Расмус? — окликнули его, когда Расмус приблизился.
Говорил Сулим Ханмуратов, ближайший подручный Варги.
— Что-нибудь стряслось? — угрюмо осведомился волк.
— Я привез вашего… человека. Плененного под Алзамаем.
Из темноты выступил исхудавший парень в пехотном волчьем комбинезоне; в парне Расмус с трудом узнал Шамана.
— Здорово, босс, — тихо сказал Шаман и закашлялся.
Расмус молча обнял его — действительного рядового базовой имперской пехотной бригады, героя финальной стычки за седьмую инхайскую базу. Одного из немногих, кого волки потеряли под Алзамаем, а теперь вновь обрели.
И не было ничего странного в том, что командующий имперской пехотной бригадой обнимается с рядовым. Там, под светом чужих звезд, они познали простую истину: нет ничего ценнее жизни соратника. Если ты готов, рискуя собственной жизнью, выручить любого, кто сражается рядом, то в трудную минуту выручат и тебя. Ничего не спрашивая и ничего не объясняя. И тем горше было Расмусу сознавать, что нынешние земляне, казалось бы, вообще не приемлющие убийств и насилия, на деле оказались готовыми посылать на смерть несмышленых и неопытных детей своих. Посылать в самое пекло, в схватки с волками. И класть детей своих в этих схватках пачками.
— Как ты? — спросил Расмус.
— Плохо, — сознался Шаман. — Но теперь все будет в порядке, — и он через силу улыбнулся.
— Веном! — позвал помощника Расмус. — Сведи-ка его в медпункт. А то знаем мы, какие из местных доктора…
Шамана увели.
— Я надеюсь, вы довольны? — спросил Ханмуратов.
— А где Варга? — вопросом на вопрос ответил Расмус. — Он приехал?
— Нет, он остался в Ашгабате. Мы только что разменяли всех арестованных агентов на вашего Шамана — так ведь его зовут, кажется?
— Спасибо, — сухо поблагодарил Расмус. — Передайте Варге, что любой из волков благодарен за этот поистине гуманный поступок.
— Обязательно передам, — заверил Сулим. — В свою очередь Варга просил поинтересоваться: как продвигается ваше строительство?
— Продвигается, — уклонился от ответа Расмус. — А что, сроки жмут?
— Очень жмут, — невесело сообщил Сулим. Десантная операция сил альянса едва не началась нынешней же ночью. Обмен только сдвинул сроки… Нам надо согласовать действия на случай, если альянс все-таки вторгнется в пределы Туркменистана.
— Вам не удержать таких протяженных границ, — сказал Расмус. — Это я вам как кадровый военный говорю… Как бывший военный.
— Мы это прекрасно сознаем. Основные силы пограничной охраны и гвардии оттянуты в окрестности Ашгабата. Собственно, наша задача — удержать пятачок в несколько сот квадратных километров. Ашгабат, «Чирс»… и предполагаемый рукав отступления. На это у нас хватит сил. На границах же оставлены только ложные цели да маневренные группы для создания иллюзии присутствия крупных вооруженных формирований.
«Ага, — подумал Расмус. — Сами доперли. Ну что же, дураками людей Варги не назовешь. Негодяями — легко, но не дураками».
— Это умное решение, — сказал он Ханмуратову. — И мне представляется — единственно выигрышное в сложившейся ситуации. Если правильно занять оборону, нужное время можно выиграть. Правда, альянс способен применить средства глобального поражения… Располагает альянс подобными средствами?
— К сожалению, — вздохнул Сулим, — располагает.
— Так я и думал, — проворчал Расмус. — Убивать мы не можем, но готовы. Старая, как мир, история. Впрочем, ладно. Когда у господина Варги будет время заехать и обсудить предполагаемую эвакуацию?
— В любое удобное для вас время.
— Тогда, — предложил Расмус, — в ближайший полдень.
— Договорились, — выдохнул Сулим.
Расмус, более ничего не произнеся, развернулся и ушел