когда он был совершенно нормален, но в другие… — Джерри поднял руки вверх. — В другие… я просто не знаю.
— Это он убил Кола Моррисона?
— Мы не знаем, — сказал он, и голос его заглох. Не знаю, по какой причине, но Джерри был не в состоянии смотреть на меня. Его лицо покраснело, а вены на шее вздулись, как канаты. Он уставился в пол, скребя каблуком стенку холодильника.
— Этого мы не знаем, — снова сказал он.
— Джерри, — сказал я, — позвольте мне вникнуть. Последнее, что мне известно, это: Кол Моррисон был зарезан в Блэйк Ярд каким-то бродягой.
— Темнокожим, — уточнил он, и ласковая улыбка вновь появилась на его губах. — Об этом много судачили в свое время, правда?
Я кивнул.
— Не можешь найти виновного, обвини изгоя. Верно?
Я пожал плечами.
— Дело, конечно, давнее.
— Ладно, он не был зарезан. Эту версию мы просто подкинули журналистам. Он был распят. И сделал это не темнокожий парень. Мы нашли в одежде Кола Моррисона различного цвета волосы — рыжие, светлые, каштановые, но ни одного черного. И еще одно: Алека Хардимена и его друга Чарльза Рагглстоуна в этот вечер видели в нашей округе, вообще на нас свалилось несколько убийств, так что, пока никого не поймали, мы не возражали, чтобы история о темнокожем на какое-то время успокоила общественность. К тому же в то время сюда забредало не так много темнокожих, поэтому мы просто-напросто получили надежное прикрытие для небольшой передышки.
— Джерри, — спросил я, — а что за другие убийства?
Но в эту минуту дверь бара отворилась, ударившись при этом тяжелым деревом о кирпичный фасад, и мы с Джерри уставились на молодого человека с торчащими сосульками волосами, кольцом в носу, одетого в модно дырявую майку навыпуск поверх модно порезанных джинсов.
— Закрыто, — коротко сказал Джерри.
— Одну маленькую стопочку для согрева желудка в одинокую ночь, — сказал парень на ужасно исковерканном ирландском диалекте.
Джерри поднялся с холодильника и прошелся по бару.
— Послушай, сынок, ты хоть знаешь, где находишься?
Мускулы Пэттона под моей рукой напряглись, он поднял голову, чтобы разглядеть пришедшего. Парень сделал шаг вперед.
— Всего лишь махонькую рюмашку виски. — Он хихикнул себе в руку, прищурился, глядя на свет, что касается его лица, то оно было одутловатым то ли от пьянства, то ли от чего другого.
— Тебе нужно заведение на Кенмор-сквер, — сказал Джерри, сделав жест в сторону двери.
— Не нужен мне Кенмор-сквер, — сказал парень. Он слегка покачивался из стороны в сторону, ощупывая при этом свой пояс, видимо, в поисках сигарет.
— Сынок, — сказал Джерри, — по-моему, тебе пора отчалить.
Джерри положил руку на плечо парня, и тот в какой-то момент был готов сбросить ее, но, посмотрев на меня, затем на Пэттона и наконец на Джерри, видимо, передумал. Поведение хозяина было мягким и доброжелательным, да и ростом он был сантиметров на двадцать пониже, но даже этот выпивший юнец сообразил, что ситуация может резко измениться, если он сделает резкое движение.
— Мне бы только выпить, — лепетал он.
— Знаю, — сказал Джерри. — Но не могу тебе дать. У тебя есть деньги на такси? Где ты живешь?
— Мне бы только выпить, — повторил парень. Он посмотрел на меня, и слезы хлынули по его щекам, увлажнив сигарету, бессильно свисающую из его губ. — Я только…
— Где ты живешь? — снова спросил Джерри.
— А? Лоуэр Миллз. — Парень хлюпнул носом.
— Хочешь сказать, что пришел пешком из Лоуэр Миллз в таком виде, и никакая кондрашка тебя не хватила? — улыбнулся Джерри. — Видимо, за десять лет это место сильно изменилось.
— Лоуэр Миллз, — всхлипнул юноша.
— Сынок, — сказал Джерри, — ш-ш-ш. Все в порядке. Все хорошо. Сейчас ты выйдешь за дверь, пойдешь вправо, через полквартала увидишь такси. Водителя зовут Ачал, он дежурит до трех ночи. Попросишь его отвезти тебя в Лоуэр Миллз.
— У меня нет денег.
Джерри похлопал юношу по бедру, а когда убрал руку, за поясом у парня торчала десятидолларовая купюра.
— Похоже, у тебя все-таки была заначка, о которой ты забыл.
Парень с удивлением взглянул на свой пояс.
— Мои?
— Ну, не мои же! А теперь шагай к такси. Идет?
— Идет. — Юноша шмыгнул носом и в сопровождении Джерри направился к выходу, но вдруг резко обернулся и, схватив Джерри в охапку, крепко сжал его в объятиях.
Джерри усмехнулся.
— Ну, все, все.
— Я люблю тебя, мужик! — сказал парень. — Люблю!
Слышно было, как к тротуару подъехало такси, и когда появился водитель, Джерри кивнул ему.
— Сейчас поедешь. Слышишь?
Пэттон опустил голову и свернулся в удобной позе на стойке бара, закрыв при этом глаза. Я почесал его нос, а он легонько оттолкнул мою руку, и мне даже показалось, улыбнулся мне во сне.
— Я люблю тебя! — крикнул парнишка снизу, выходя на улицу.
— Я тронут, — сказал Джерри. Он закрыл дверь бара, и слышно было, как заскрипела ось машины при повороте на авеню, которая вела в Лоуэр Миллз.
— Глубоко тронут, — Джерри запер дверь на замок и, взглянув на меня, провел рукой по своему рыжеватому «ежику».
— Все играешь «доброго полицейского»? — спросил я.
Он пожал плечами, затем нахмурился.
— Я что, читал у вас в школе лекцию на эту тему?
Я кивнул.
— Второй класс в Сент-Барте.
Джерри взял бутылку водки и стакан и перенес их на столик возле телевизора. Я присоединился к нему, но свой стакан оставил на стойке, там, где он и стоял. Пэттон также оставался на своем месте, закрыв глаза и мечтая об огромных кошках.
Джерри откинулся на спинку стула, выгнулся назад, заложил руки за голову и громко зевнул.
— А знаешь? Я вспомнил.
— Да ладно, — сказал я. — Это было больше двадцати лет назад.
— М-м-м… — Он вернул ножки стула обратно на пол и налил себе новую порцию. По моим подсчетам, это была уже шестая, но у него, что называется, ни в одном глазу. — Ваш класс, однако, был особенным, — сказал он, протягивая свой стакан к моему, чтобы чокнуться. — В нем был ты, Анджела и тот желторотый птенец, за которого она потом вышла замуж.
— Фил Димасси.
— Фил, да. — Он кивнул. — Еще там был этот больной на голову Кевин Херлихи и другой крепкий орешек, Роговски.
— С Буббой все в порядке.
— Знаю, вы друзья, Патрик, но давай смотреть правде в лицо. Он