Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Ему снова предложили бутылочку саке.

– Додзо, – буркнул он.

Фрегат резко остановился, развернулся в крутой бейдевинд, и это сильно обрадовало его.

– Я бы не смог сделать лучше, – сказал он ветру. – Но на их месте я бы пробился сквозь лодки, вышел в море и никогда не возвращался. Я бы увел корабль домой и оставил Японию японцам и этим гнусным португальцам. – Он заметил, что Ябу и капитан смотрят на него, но притворяются, что он им совершенно безразличен. – Нужно захватить черный корабль и все, что он везет. И отомстить, а, Ябу-сан?

– Нан дэс ка, Андзин-сан? Нан дзя?

– Ити-бан! Первым! – ответил он, махнув рукой в сторону фрегата, и осушил бутылочку. Фудзико тут же приняла ее.

– Саке, Андзин-сан?

– Домо, иэ!

Оба корабля теперь очень близко подошли к скоплению рыбачьих лодок, галера направлялась прямо в проход, специально оставленный между ними, фрегат выполнял последний галс и поворачивал к выходу из гавани. Ветер здесь посвежел, так как защищавшие гавань горы отодвинулись, открытое море лежало в полумиле впереди. Порывы ветра надували паруса фрегата, ванты издавали треск, похожий на пистолетные выстрелы, у носа и в кильватере появилась пена.

Гребцы обливались потом и явно устали. Один свалился. Потом упал другой. Пятьдесят с лишним ронинов заняли боевые посты. Впереди, по обеим сторонам прохода, лучники в рыбацких лодках уже прицеливались. В большинстве лодок Блэкторн заметил небольшие жаровни и заключил, что стрелы будут в основном зажигательными.

Он как мог приготовился к битве. Ябу понял, что предстоит схватка, и сразу же сообразил про зажигательные стрелы. Вокруг штурвала Блэкторн установил защитные деревянные стенки. Он вскрыл несколько ящиков с мушкетами и поставил возле них тех, кто умел заряжать оружие, принес на ют несколько бочонков с порохом и вставил в них запалы.

На баркасе Сантьяго, первый помощник капитана, сказал Блэкторну, что Родригес собирается помочь ему, если на то будет милость Божья.

– Мой капитан велел: «Скажи ему, что я бросил его за борт, чтобы он протрезвел».

– Зачем?

– Потому, просил он передать вам, что на борту «Санта-Терезы» было опасно, опасно для вас.

– Чем опасно?

– Вы должны сами пробиваться, велел он передать. Если сможете. Но он поможет.

– Почему?

– Ради Святой Мадонны, придержите свой еретический язык и слушайте – у меня мало времени.

После этого первый помощник рассказал ему о мелях и азимутах, пути через проход и их плане. И дал два пистолета.

– Мой кормчий спросил, хорошо ли вы стреляете.

– Плохо, – соврал он.

– С Богом – вот что просил сказать вам мой капитан напоследок.

– А вы?

– Что касается меня, я бы отправил тебя в ад!

– И твою сестру!

Блэкторн зарядил бочонки на случай, если начнут стрелять пушки и нет никакого плана или план ложный, а также на случай нападения. Даже такой маленький бочонок, подплывший к борту фрегата с зажженным запалом, потопит его столь же верно, как залп из семидесяти бортовых пушек. «Не важно, что бочонок маленький, – подумал он, – важно, что в нем».

– Исогу, если хотите жить! – крикнул он и взялся за штурвал, благодаря Бога за Родригеса и за то, что светит яркая луна.

Здесь, на выходе, гавань сужалась до четырехсот ярдов. Глубина была большой почти от берега до берега, скальные массивы отвесной стеной вставали из моря.

Просвет между изготовившимися к бою рыбацкими лодками составлял всего сто ярдов.

«Санта-Тереза» закусила удила – ветер позади траверса с правого борта, сильная кильватерная струя, – она быстро нагоняла галеру. Блэкторн держался середины прохода и сделал Ябу знак приготовиться. Все ронины-самураи, повинуясь приказу, сидели на корточках ниже планшира, невидимые, и ждали, когда Блэкторн отдаст команду, чтобы с мушкетом или мечом кинуться к правому или левому борту – куда потребуется. Ябу должен был командовать ими. Японский капитан знал, что его гребцы должны работать веслами в такт барабану, а старший из гребцов знал, что должен слушаться Андзин-сана. И Андзин-сан один вел корабль.

Фрегат был в пятидесяти ярдах за кормой, в середине прохода, и направлялся прямо на них, явно давая понять, что требует уступить ему место.

На борту фрегата Феррьера негромко велел Родригесу:

– Протарань его! – Он покосился на Марико, которая стояла шагах в десяти от него, у поручней, рядом с Торанагой.

– Я не могу – не при Торанаге же и этой бабе!

– Сеньора! – окликнул Феррьера. – Сеньора, вам лучше спуститься вниз – вам и вашему господину. Там, на пушечной палубе, ему будет безопасней.

Марико перевела Торанаге, который, немного подумав, спустился по трапу на пушечную палубу.

– Черт бы побрал мои глаза! – сказал главный канонир, ни к кому не обращаясь. – Я бы не прочь дать залп всем бортом и потопить кого-нибудь. Проклятый год: мы не потопили ни одного чертова пирата.

– Да. Эти обезьяны заслуживают хорошей бани.

На юте Феррьера повторил:

– Протарань галеру, Родригес!

– Зачем убивать вашего врага, когда за вас это сделают другие?

– Мадонна! Ты совсем как священник! В тебе нет ни капли горячей крови! – Это было сказано по-испански.

– Да, у меня нет настроения убивать, – ответил Родригес также на испанском, – а как ты? В тебе много бойцовской крови, да? А может быть, испанской?

– Ты собираешься его протаранить или нет? – выпалил Феррьера на португальском, близость чужой смерти возбудила его.

– Если галера останется там, где сейчас, то да.

– О Мадонна, пусть она останется там, где есть!

– Что вы придумали для этого англичанина? Почему так разозлились, что его нет на борту?

– Ты мне не нравишься. Я не доверяю тебе теперь, Родригес. Дважды ты шел или казалось, что шел, против меня, против нас, заодно с еретиком. Если где-нибудь в Азии найдется подходящий капитан, я спишу тебя на берег, Родригес, и уплыву на черном корабле.

– Тогда вы утонете. От вас веет запахом смерти, и только я могу защитить вас.

Феррьера суеверно перекрестился:

– Мадонна, какой у тебя мерзкий язык! Какое право ты имеешь так говорить со мной?

– Моя мать была цыганка и седьмым ребенком в семье, я тоже седьмой.

– Врешь!

Родригес улыбнулся:

– Ах, мой генерал-капитан, может, и вру. – Он сложил руки рупором и закричал: – Приготовиться! – А затем обратился к рулевому: – Держи прямо за галерой и, если эта пузатая проститутка не уйдет в сторону, потопи ее!

Блэкторн твердо держал руль, ноги и руки у него болели. Старший над гребцами бил в барабан, его подначальные старались из последних сил.

Теперь фрегат отделяло от кормы галеры двадцать ярдов. Пятнадцать. Десять. Блэкторн круто повернул влево. Фрегат чуть не врезался в галеру, повернул за ней и оказался рядом. Блэкторн резко взял вправо, чтобы идти параллельно фрегату, в десяти ярдах от него. И вот так-то вот – вместе, борт о борт – они приготовились проскользнуть сквозь два ряда врагов.

– Давай-давай, негодяи! – кричал Блэкторн, стремясь оставаться под прикрытием всей громады фрегата и его парусов. Грянули мушкетные выстрелы, потом на галеру обрушился град зажигательных стрел, не причинив ей серьезного вреда, но зато подпалив нижние паруса фрегата, где вспыхнул пожар.

Все командиры самураев в лодках, объятые ужасом, остановили своих лучников. Никто никогда еще не атаковал корабли южных чужеземцев. Разве не они одни привозили шелка, которые делали терпимыми самую лютую летнюю жару или зимний холод и радостными каждую весну и осень? Разве не чужеземцы с юга защищены императорскими указами? Не разозлит ли их поджог корабля так сильно, что они попросту никогда больше не явятся снова?

Когда стрельба прекратилась, Блэкторн перевел дух. Родригес тоже. План сработал. Родригес предположил, что, следуя под прикрытием фрегата, галера получит шанс, только шанс.

«Но мой капитан сказал, что вы должны приготовиться к неожиданностям, англичанин», – передал ему Сантьяго.

– Оттесни этого негодяя в сторону! – бушевал Феррьера. – Черт возьми, я приказал тебе оттеснить его к обезьянам!

– Пять румбов влево! – поспешно приказал Родригес.

– Есть пять румбов влево! – откликнулся рулевой.

Блэкторн услышал команду. Мгновенно он взял на пять градусов влево и начал молиться. Если Родригес и дальше будет держаться этого курса, галера врежется в рыбацкие лодки и погибнет. Если он, Блэкторн, замедлит ход и окажется сзади фрегата, вражеские лодки окружат его и захватят судно независимо от того, верят люди Исидо или нет, что Торанага на борту. Он должен идти борт о борт с фрегатом.

– Пять делений вправо! – отдал приказ Родригес, как раз вовремя. Он не хотел, чтобы в него снова летели зажигательные стрелы: на палубе было слишком много пороха. – Ну, ты, грязный сводник, – пробормотал он, обращаясь к ветру, – давай дуй в мои паруса и вытащи нас отсюда, ко всем чертям!