Читать интересную книгу 1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

20 апреля советские дальнобойные орудия открыли огонь по Берлину.

В полосе наступления 1-го Украинского фронта артиллерийская и авиационная подготовка началась 16 апреля в 6.15. Под ее прикрытием усиленные батальоны выдвинулись к реке, таща за собой лодки и штурмовые мостики. Через сорок минут, когда огонь был перенесен в глубину немецкой обороны, они под прикрытием дымов приступили к форсированию. После того как головные роты захватили плацдармы, саперы приступили к наводке мостов, по которым началась переправа главных сил: «Наплавные легкие понтонные мосты были наведены за пятьдесят минут. Мосты для тридцатитонных грузов — через два часа, а для шестидесятитонных — через четыре-пять часов. Последние могли пропустить танки всех типов. Часть полевой артиллерии перетаскивали вброд на канатах одновременно с переправой передовых батальонов». Саперы часами работали в ледяной воде. Первые эшелоны преодолели водную преграду и выдвинулись на исходные рубежи атаки в течение одного часа, под непрерывный грохот канонады.

В 8.40 войска начали прорыв главной оборонительной полосы. С целью ускорения процесса командующий фронтом сразу пустил в дело передовые танковые бригады.

3-я гвардейская армия генерала В. Н. Гордова (21,76,120-й стрелковые корпуса) при поддержке 25-го танкового корпуса генерала Е. И. Фоминых атаковала город Форст, который оборонял полк 342-й пехотной дивизии, одновременно обходя его с юга. Во второй половине дня на левом фланге вступил в бой 6-й гвардейский танковый корпус армии Рыбалко.

Наступавшая в центре боевого порядка 13-я армия генерала Н. П. Пухова (24, 27, 102-й стрелковые корпуса) имела на своем правом фланге таран в виде 7-го гвардейского танкового корпуса 3-й танковой армии, на левом — 10-й гвардейский танковый корпус 4-й танковой армии.

В полосе 5-й гвардейской армии генерала А. C. Жадова (32, 34, 34-й гвардейские стрелковые корпуса, 150-я танковая бригада, 3-я и 17-я артиллерийские дивизии прорыва, 3-я гвардейская минометная дивизия), таранившей оборону 545-й народно-гренадерской дивизии, действовал 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова.

7, 6, 5-й гвардейские механизированные корпуса большую часть времени преодолевали пробки и переправы на Нейсе.

Немцы — две пехотные дивизии! — держались стойко.

К исходу дня ударная группировка фронта продвинулась в глубь обороны противника от 10 до 12 километров. Задачу дня не выполнили, к Шпрее не вышли.

Генерал Грезер выдвинул на рубеж железной дороги Форст — Вейсвассер 21-ю танковую дивизию и дивизию «Сопровождение фюрера». Командир 10-й танковой дивизии СС бригадефюрер Гейнц Хармель получил приказ двигаться на север своим ходом и занять оборону вдоль автострады между Котбусом и Штрембергом.

17 апреля танковые армии вступили в сражение в полном составе. Для обеспечения их действий была привлечена большая часть сил 2-й воздушной армии. И все равно наступление развивалось медленно. Немецкая 21-я танковая дивизия (107 танков и САУ) ударила в южный фланг 3-й гвардейской и 3-й гвардейской танковой армий (668 танков и САУ). Согласно донесению:

«Особенно жаркий бой разгорелся с утра 17.4 в районе Гари, где 54-я гвардейская танковая бригада отбивала контратаку танков 21-й танковой дивизии противника, поддержанных артиллерийским и минометным огнем. Эту контратаку противник ввел до 30 танков, часть из них типа «тигр». В результате ожесточенного танкового боя бригада уничтожила 15 танков противника, не считая подбитых. В то же время и бригада понесла значительные потери — подбитыми и сгоревшими 12 танков».

Потери могли быть более значительными, если бы у немцев действительно была хотя бы пара «тигров». Основные силы дивизии СС «Фрундсберг» (120 танков и САУ, в том числе 10 трофейных «шерманов») в это время сосредоточились в районе Шпремберга и замерли в ожидании горючего. Советские войска отразили все контратаки и завершили прорыв второй полосы обороны в междуречье Нейсе и Шпрее. За два дня ударная группировка продвинулась на 15–20 километров.

«Нельзя представлять себе эти боевые действия как фронтальные, — пишет Конев, — когда успех одерживается последовательно, от рубежа к рубежу. В условиях стремительного маневра войска наступали далеко не всюду плечом к плечу, а порой с большими разрывами. Поэтому между первой и второй полосами вражеской обороны, между второй и третьей происходили ожесточенные бои и с отступавшими, и с пытавшимися контратаковать нас немецкими частями. Сложность и запутанность этой обстановки усугублялись тем, что бои проходили в лесистой местности, где продолжали бушевать пожары…

Боевой подъем в войсках был исключительно высок. Солдатам и офицерам пришлось переносить неимоверные трудности. Но силы людей буквально удваивало сознание, что в результате этого, последнего, огромного физического и морального напряжения мы можем добиться, наконец, полной победы над врагом. У людей было твердое убеждение, что на этот раз мы поставим точку».

На дрезденском направлении 2-я армия Войска Польского под командованием генерала К. К. Сверчевского и 52-я армия генерала К. А. Коротеева (48, 73, 78-й стрелковые корпуса) после ввода 1-го польского танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов завершили прорыв тактической зоны обороны.

Вечером у командующего фронтом состоялся разговор со Сталиным, в заключение которого Верховный сообщил, что у Жукова «дела идут трудно», и дал «добро» на реализацию «домашней заготовки». Согласно вольному пересказу Конева:

«Я уточнил направление, куда будут повернуты танковые армии, и назвал как ориентир Цоссен — городок в двадцати пяти километрах южнее Берлина, известный нам как место пребывания ставки немецко-фашистского Генерального штаба.

— Вы по какой карте докладываете? — спросил Сталин.

— По двухсоттысячной.

После короткой паузы, во время которой он, очевидно, искал на карте Цоссен, Сталин ответил:

— Очень хорошо. Вы знаете, что в Цоссене ставка гитлеровского Генерального штаба?

— Да, знаю.

— Очень хорошо, — повторил он. — Я согласен. Поверните танковые армии на Берлин».

Едва положив трубку, Конев созвонился с Рыбалко и Лелюшенко и приказал поворачивать танки на Берлин. Через три часа командармы получили директиву:

«Во исполнение приказа Ставки Верховного Главнокомандования приказываю:

Командарму 3 гв. ТА

1. В течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать р. Шпрее и развивать стремительное наступление в общем направлении Фетшау, Гольсен, Барут, Тельтов, южная окраина Берлина. Задача армии в ночь с 20 на 21 апреля 1945 г. — ворваться в Берлин с юга.

2. Командарму 4 гв. ТА

В течение ночи с 17 на 18 апреля форсировать р. Шпрее севернее Шпремберга и развивать стремительное наступление в общем направлении Дребхау, Калау, Даме, Лукенвальде. Задача армии к исходу 20 апреля овладеть районом Белиц, Тройенбритцен, Лукенвальде. В ночь с 20 на 21 апреля 1945 г. овладеть Потсдамом и юго-западной частью Берлина».

Забавно, что позднее при подведении итогов операции генерал Рыбалко весьма досадовал: «Разведка у нас работала плохо. Мы даже не знали, что в Цоссене находилась ставка германского Генштаба. О Цоссене мы узнали от корреспондентов».

По неизвестной причине командующий фронтом не поделился своими «знаниями» с подчиненными.

18 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, «действуя по глухим лесным дорогам», вышли к Шпрее там, «где меньше всего ожидал противник», не имевший достаточно сил, чтобы перекрыть весь угрожаемый участок. Совместно с 13-й армией танкисты преодолели реку вброд, прорвали третью оборонительную полосу и захватили плацдарм севернее Шпремберга. Правда, все это удалось сделать лишь к рассвету 19-го — с отставанием от графика. Войска 5-й гвардейской армии с 4-м гвардейским танковым корпусом форсировали Шпрее южнее города. Между армиями Пухова и Жадова в полуокружении находилась потрепанная группировка в составе 344-й пехотной дивизии, дивизий «Фрундсберг» и «Сопровождение фюрера». 3-я гвардейская армия после упорных уличных боев очистила от противника Форст и «зацепилась» за Котбус.

Таким образом, за три дня войска 1-го Украинского фронта продвинулись на направлении главного удара на 30 километров. Танковые армии вышли на оперативный простор.

Утром 19 апреля танкисты Рыбалко, отбросив 21-ю танковую дивизию, рванули на Берлин. К вечеру они продвинулись в северо-западном направлении на 35 километров, заняли Калау и Фетшау. Лелюшенко наступал еще стремительнее и к вечеру продвинулся на 50 километров. 5-й армейский корпус 4-й немецкой армии был окончательно отрезан от главных сил и вместе с 21-й танковой дивизией переподчинен штабу 9-й армии. Генерал Буссе немедленно приказал корпусу Вэгера оставить позиции на Нейсе и развернуться на линии Люббен — Хальбе фронтом на запад. Наступление не прекращалось и ночью.