Читать интересную книгу История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

неуравновешен, – точнее, не только в том. Главная проблема состоит в попрании устоев Республики. И в том, что мы до сих пор не знаем, кто спровоцировал такое состояние иене Орила. Есть обоснованные подозрения, что к этому причастны подданные Шестистороннего.

С этими словами Шал-Эр взглянул на советника, который отвечал за безопасность, но тот пробормотал только: «Мои люди работают над этим».

– Вы уже допросили всех, кто был с иене Непременным Консулом в последний дигет?

Советник по безопасности кивнул и неуверенно произнёс:

– Обычно иене Непременный Консул живёт в Доме Управления один, иногда ему помогает Теннот-Лим, но он верен Орилу, и мы не думаем…

– Прикажите позвать его прямо сейчас! Я хочу расспросить его сам, – перебил Шал-Эр.

Когда Теннот-Лима, испуганного и настороженного, как вытащенного из воды краба, привели в зал заседаний Совета Консулата, Шал-Эр, мгновенно оценив его вид, решил использовать тактику неожиданного нападения.

– Итак, иене Теннот-Лим, правда ли, что ты пустил к иене Непременному Консулу враждебных чужеземцев? – грозно спросил он.

– Нет, нет, иене Советник! – запротестовал Теннот-Лим. – Я только выполнял приказы, приказы иене Непременного Консула.

– И что же это были за приказы? – продолжал допытываться Шал-Эр, угрожающе сощурив свои чёрные глаза и раздувая ноздри, похожие на жабры.

Теннот-Лим понял, что Орилу грозит серьёзная опасность, и хотел поскорее предупредить его.

– Иене Непременный Консул пожелал видеть флейтиста с корабля из Шестистороннего. Чтобы узнать, зачем он смущает жителей. Я привёл флейтиста – это был слепой старик, совсем безобидный, а с ним девушка-поводырь.

– С корабля? – вскричал Шал-Эр, перегнувшись через стол и прожигая взглядом несчастного Теннот-Лима. – С какого корабля?

– Не знаю, иене Советник, я нашёл старика в порту… я не знаю, – забормотал тот.

Шал-Эр распорядился, чтобы сейчас же все корабли из Шестистороннего, пребывающие в Синте, под приемлемыми предлогами задержали в порту.

Но распоряжение советника запоздало: к тому времени «Люксия», поставив лунные паруса, уже неслась на запад, всё более удаляясь от побережья Синтийской Республики. Конечно, Шал-Эру доложили, что фрегат из Шестистороннего ещё совсем недавно был здесь, но отправлять в погоню за фрегатом Королевства корабли Республики означало дать идеальный повод начать войну. А Шал-Эр, хоть и пребывал в бешенстве, пока раздумывал, стоит ли эта игра поминальных свеч, которые придётся сжечь с той и с другой стороны.

Тем временем в комнатах Непременного Консула в Доме Управления главный врач Республики Цет-Нин беседовал с Орилом, пытаясь выявить причины его странного состояния.

– Говорю тебе, я здоров! – уверял Орил, со свойственной ему в молодые годы горячностью. – Я полностью здоров! Просто я раньше жил в заблуждении, а теперь прозрел.

Стол вокруг Непременного Консула был уставлен маленькими кофейными чашками из тёмно-синего стекла: казалось, что он начинал пить из одной, забывал, брал другую, и так на всём столе не осталось свободного места.

Цет-Нин привычно кивал, как всегда, когда выслушивал ничего не значащие слова больных. Болезнь следовало вылавливать не в словах, а в уголках глаз, в мелких, нервных движениях, в хриплом или, наоборот, слишком звонком голосе.

– Ты мне не веришь… я вижу, что ты мне не веришь, – качал головой Орил и внезапно схватил Цет-Нина за плечи и зашептал: – Но я знаю, что они задумали, знаю! Они хотят убить меня! С этой маской это так легко сделать! И ты, и ты согласился помогать им!

Цет-Нин мягко освободился из цепкой хватки Орила, посоветовал ему отдохнуть и выскользнул за дверь, где его уже поджидали советники Консулата.

– Ну что? Ну как он? – спрашивали они, даже не пытаясь скрыть своего хищного любопытства.

– Он здоров, – величественно произнёс врач, – просто немного утомлён.

Шал-Эр никогда не любил этого выскочку, этого простака Орила. Но он не мог не признавать, что это честнейший и преданнейший слуга Республики. И вот теперь что-то пошло не так, что-то грозило подточить стройное здание Синта. И от него, советника Шал-Эра, зависело, какой будет судьба Республики. Шал-Эр глубоко вдохнул и постучался в комнату Непременного Консула. Услышав слабый ответ, он вошёл и увидел Орила в более плачевном состоянии, чем то, в котором его оставил Цет-Нин. Всегда собранный и решительный, Непременный Консул сидел, облокотившись на стол, и его пустой взгляд выражал не что иное, как тоскливое непонимание, часто замечаемое Шал-Эром на лицах иностранцев. Но здесь, в сердце Республики, на лице Непременного Консула – это было невыносимо.

Ветер, свободно шныряющий в комнате, разворошил бумаги на столе Орила. Впрочем, тому, кажется, не было до этого никакого дела.

– Я закрою? – спросил Шал-Эр и, не дожидаясь ответа, шагнул к окну и закрыл тяжёлую деревянную раму.

Орил взглянул на посетителя, едва понимая, кто это. Он всегда немного побаивался этого советника, а сейчас ему и вовсе почудилось, что Шал-Эр явился, чтобы убить его. И окно закрыл, чтобы улицы Синта не услышали предсмертного вскрика своего Непременного Консула.

– Цет-Нин говорит, что вы устали, иене, – сказал советник, присаживаясь напротив Орила.

Непременный Консул был бледен, как меловые горы на юге Республики.

– Возможно, – пробормотал Орил, качая головой, – возможно.

– Ничего удивительного, ведь даже такой человек, как вы, нуждается в отдыхе, – продолжал советник, пугая своего собеседника всё больше и больше. – Вы трудились на благо Синта, не жалея сил. Но все люди устают, рано или поздно.

Орил в ужасе смотрел на советника.

– Я не устал, – медленно произнёс он. – Вы хотите заменить меня, да?

Шал-Эр откинулся на спинку кресла.

– Нет, об этом речь пока не идёт. Каждый может совершить ошибку. Но если её не исправить, то Республике будет грозить серьёзная опасность.

Непременный Консул потёр виски под короткими седеющими волосами. Теперь он не надевал маску, и ощущения были очень непривычными.

– Что я должен делать? – спросил Орил, сдаваясь. Он хотел только, чтобы его поскорее оставили в покое.

– Выйти на площадь и сказать, что вас ввели в заблуждение злокозненные иностранцы, чтобы через вас навредить Республике, что Защитник – выдумка, что вы доверяете только учёным синтийцам. И затем надеть маску. Это всё.

Непременный Консул с удивлением посмотрел на советника. Неужели он, правда, считает, что возможно это сказать?

– Или? – задал Орил единственный имеющий значение вопрос.

– Или мы будет ставить вопрос о вашем отстранении за измену Республике и определим нового Непременного Консула.

Орил медленно кивнул. Теперь все переменные этого уравнения были определены. Он сказал, что подумает.

– И пустите ко мне Теннот-Лима, пожалуйста, – сказал он напоследок, когда советник уже преувеличенно вежливо откланялся и шагнул к двери.

Поздно вечером Орил сидел у распахнутого настежь окна и любовался крышами Синта. Они были не такие яркие и блестящие, как крыши столицы Шестистороннего, где он был однажды, но их аккуратные линии, которые до самого моря расчерчивали пространство, залитое закатным солнцем, были по-своему красивы.

Теннот-Лим, неуверенно пристроившийся в кресле, с тревогой смотрел на Непременного Консула и набирался решимости, чтобы заговорить.

– Иене Орил, они убьют вас, если