Читать интересную книгу Пламя возмездия - Биверли Бирн

– Да, мне это известно, нам всем это очень хорошо известно. И вам, лорд, нет нужды разъяснять нам все тонкости этого решения. Что же касается формальной стороны, то документы для основания новой компании будут подготовлены тотчас же. Чарльз назначается ее директором.

– Хорошо, хорошо. Что же касается капитала, необходимого для начала операций…

Шэррик не закончил фразу.

– У нас есть капитал. И не такой уж плохой, как считают Хаммерсмит и Рэнсом.

Норман наклонился к Шэррику, он уже настолько овладел собой, что стал прежним, старым Норманом Мендозой.

– Послушайте, Шэррик, – начал он в своей обычной грубовато-доверительной манере. – Если вы действительно желаете предоставить мне этот громадный заем, если у вас хватит духу его предоставить, мы бы могли остановить все это дело, а? Не дать ему зайти совсем уж далеко. На кой черт мне эти болваны, Рэнсом и Хаммерсмит и все остальные. Я могу и…

– Нет, – просто и ясно выразил свою позицию Шэррик. – Нет. Я не это имел ввиду.

– Но почему нет? Это из-за нее? Лила Кэррен запустила сюда свои пальчики? А вы с ней заодно?

– Можете это называть, как вам будет угодно. Что же касается меня – я собираюсь жениться на ней, – Он повернулся к Чарльзу. – Я еще раз хочу вам все объяснить. Если вы пожелаете, вы можете поступать и вопреки моим советам и представлениям, не обращая внимания на мои пожелания. Но я вам твердо обещаю: если вы так поступите, я похороню вас так глубоко, что Мендоза уже больше никогда не выбраться из той могилы. Вы меня понимаете?

Чарльз кивнул.

– Вполне.

– Послушайте, – попытался вмешаться Норман.

– Помолчите. Вы – больше не глава банка. Им занимается теперь ваш сын. – Шэррик достал из кармана какие-то бумаги и подал их Чарльзу. – Прочтите это сейчас, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы уяснили все условия.

Чарльз, взглянув на Шэррика, развернул сложенные документы и углубился в чтение. Несколько минут он молча читал их, потом поднял глаза на Шэррика. Норман пристально смотрел на сына, но Чарльз все свое внимание сосредоточил на ирландце.

– Я наделяюсь правами вашего доверенного лица и получаю доступ к этому счету?

– Совершенно верно.

– Какой еще счет? – взорвался Норман. – Какого черта вы двое…

– Отец, этот документ наделяет меня правом доверенного лица распоряжаться счетом, находящимся в Ирландском банке. У лорда там на его счету находятся пять миллионов фунтов стерлингов.

– Месяц назад я завершил необходимые формальности, – пояснил Шэррик. – Разумеется, на это потребовалось время, но я сумел довольно быстро переправить документы в Дублин.

В голове у Шэррика промелькнуло воспоминание о молодом Дональде О'Лэйри. Это воспоминание было подобно вспышке – сразу же исчезло. Жаль, конечно, что все сорвалось с этим парнишкой, который сам того не ведая помог ему побыстрее отправить нужные бумаги в Дублин.

– Так что, все в порядке – со вчерашнего дня вы имеете доступ к этим пяти миллионам, – предложил лорд после паузы. – Пять миллионов наличными. Здесь же еще приложено письмо от меня с требованием разрешить «Мендоза лимитед» использовать два миллиона в течение календарного года. Таким образом, вы можете поставить мистера Рэнсома в известность о том, что в фондах Английского банка нет необходимости, равно как и нет необходимости для выставления принадлежащего вашему дому имущества. Все останется, как и прежде.

– В нашей личной жизни, – тихо произнес Норман, повторив фразу Шэррика, брошенную им вначале.

– Правильно. Это, конечно, не поднимет вашего сына из могилы, но отведет нависшую угрозу, я полагаю.

Норман кивнул. Он был побит и понимал это. Запал иссяк. Навсегда или нет, но что на какое-то время, точно.

– Да, все останется как и прежде. Остальные, Джемми, Генри, они ведь всегда мечтали о спокойной жизни. Они ведь были в банке лишь потому, что в свое время этого от них потребовали. А я… я… – Норман замолчал.

Шэррик понимающе кивнул. Он знал, что хотел сказать Норман, что он, Норман, любил дело ради цела. И в этом смысле месть Лилы оказалась куда активнее, чем она считала.

– Я вот еще о чем хотел сказать, – начал он, – эта версия с изъятием русского золота из испанского дома…

Оба Мендоза, отец и сын, выжидательно смотрели на ирландца. Норман решился заговорить первым.

– Это был блеф, не так ли? Чистейший блеф?

Шэррик кивнул.

– Я с самого начала так и думал, – пробормотал Норман. – Но я не мог решиться…

Он замолчал и пожал плечами. Теперь уже поздно было рассуждать о чем-либо и что-либо предпринимать.

– Шэррик, – обратился к лорду Чарльз. – У меня еще один вопрос к вам.

Казалось, Чарльз вобрал в себя всю силу отца. Голос его звучал по-другому: жестче, увереннее. Вид у него был решительный – он уже в полной мере сознавал ответственность принимаемых им решений. Молодой человек смотрел лорду в глаза.

– Вы не имеете намерений сделать своей собственностью часть собственности Мендоза?

– Нет. Ни в коей мере. Я лишь рассчитываю на проценты от моих денег и это все. Ах, нет, еще одно…

– Кордова, – закончил за него Чарльз.

– Именно, Кордова. Ваш кузен Майкл получает то, что ему должно принадлежать по праву или я снимаю все свои предложения.

Чарльз улыбнулся.

– Я уже позаботился об этом. Как уже объяснил мой отец, все документы, необходимые для реорганизации, будут подготовлены тотчас же. Что же касается меня, то я вчера днем послал Майклу телеграмму в Пуэрто-Рико.

Норман ахнул.

– Ты не мог! Не имел права!

– Извини меня, отец. Я не только имел право, но и обязан был это сделать. Ведь Франсиско не желает больше там оставаться, кроме того, он полностью некомпетентен. У меня есть его письменный отказ от должности, я его получил в соответствии с твоими же указаниями. А подобрать ему подходящую замену – прости, но это теперь моя обязанность.

Чарльз повернулся к Шэррику.

– У меня есть кое-какие соображения по структуре Банко Мендоза в Кордове, и я хотел бы предложить их вашему вниманию. Чтобы избежать сложностей с завещанием Хуана Луиса.

Шэррик одобрительно улыбнулся и кивнул. Он подумал: интересно, а помнил ли этот Чарльз Мендоза, кто ему первый подал эту идею. Хотя ладно, неважно. Молодой человек буквально на глазах преображался – ему нравилось входить в эту новую для него роль. Ничего, скоро он впишется в эту картину. Именно это и позволит ему преодолеть тот комплекс вины, который он испытывал сейчас, считая, что несет ответственность за гибель Тимоти. Да, – решил Шэррик, – все у Чарльза будет в порядке.

22

Вторник, 20 июля 1898 года

Сан-Хуан, Три часа пополудни

Майкл стоял на балконе своей комнаты в Сан-Хуан Баутиста, наблюдая, как «Арабелла» покидала гавань. Он знал, что на ее борту должен был находиться Люс. Майкл помог ему, как и обещал. Кэррен был очень рад такому исходу. С этим человеком у него не возникало никаких разногласий или трений.

– Всех благ тебе, Фернандо Люс, – вслух произнес Майкл. – Дай Бог, чтобы Нью-Йорк оправдал твои надежды.

Он вернулся в комнату, оставив дверь балкона открытой в надежде на прохладу, которую принесет бриз. День был удушающе жарким.

Пробыв до обеда в банке, он не замечал там жары, находясь в гуще дел. А сейчас он чувствовал, как по груди и по спине бежали струйки пота.

Майкл стянул с себя влажную рубашку и бросил ее в угол комнаты, взял кувшин, налил в умывальник воды и ополоснул лицо и плечи. Взявшись за кожаный шнурок, он снял с шеи медальон и стал рассматривать кусочек золота, лежавший на ладони. Вытянувшись на кровати, он в который уж раз изучал надпись на нем: «И если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя». Так звучали слова всего девиза, а на его фрагменте была выгравирована лишь часть его, и Майкл, не понимая языка, на котором девиз был написан, всегда задавал себе один и тот же вопрос – какая именно часть этой фразы из Библии досталась ему? Интересно, если он станет иудеем, придется ли ему изучать иврит? Неизвестно. Об обрезании он знал, эта мысль не давала ему покоя в течение всех этих недель. Майкл громко рассмеялся своим мыслям. В общем-то не очень большая цена – маленький кусочек члена в обмен на царство. Причем, кусочек, имеющий весьма второстепенное значение. Он справился об этом у одного дублинского врача, и тот успокоил его, сказав, что его потенция вне опасности.

Бэт… Боже милостивый, а что ему делать с Бэт? Сейчас Бэт спала, предаваясь сиесте, выжатая как лимон после череды событий, свалившихся на ее и Майкла голову в течение последних четырех дней. Сначала эта ужасная ночь с зомби, вуду и со всем остальным. Потом кошмарная гибель Нурьи и непривычно скромные похороны ее. Проститься с Нурьей Санчес пришли Майкл, Бэт, женщины из заведения, Самсон с Авдием, и еще несколько индейцев и негров, которых Майкл видел впервые. Все собрались в углу плохо освещенной, темной церкви и наблюдали, как пастор-иезуит с холодным изяществом, приносившим успокоение не только верующим, отправлял траурные церемонии. Потом, когда все подошли к гробу для прощания, Майкл заметил в отдалении стоявшего Девегу. Майкл удивился и обрадовался прибытию генерал-губернатора отдать дань уважения этой незаурядной женщине, хотя его прибытие не афишировалось. И Нурья бы обрадовалась, возникла у Майкла парадоксальная мысль.