Рутера» из индианского Мухосранка знает о футуризме или «Уникальных формах», – сказала стажерка, протирая лоб махровым напульсником.
– Если не знает, то это какое-то что, волшебство? Дурацкая савантрия? Божественное вмешательство?
– Или какая-то отвратительная утка.
«Утка» по понятным причинам была для них обоих страшным словом. Одним из последствий вовлечения стажерки миссис Энгер в сюжет о волшебной какашке стало то, что теперь в сюжете участвовали и люди из юротдела «Эклшафт-Бод США» и посвящали такие ресурсы, каких не смогли бы привлечь Лорел Мандерли или Эллен Бактриан в одиночку, даже учитывая бэкграунд младшего редактора ЧП в юротделе. Еженедельники БМГ редко публиковали те сюжеты или рассказывали о том, что не успели разжевать другие СМИ. Перспектива казалась и возбуждающей, и пугающей.
– Или, может быть, это подсознательное. Может, его толстая кишка как-то знает то, чего не знает его сознание, – сказала стажерка из администрации.
– А это толстая кишка определяет форму, конфигурацию и все остальное у… ну ты поняла?
Стажерка из администрации скривилась.
– Не знаю. Даже думать не хочется.
– Что вообще такое толстая кишка? Это часть кишечника или технически отдельный орган?
Отцы Эллен Бактриан и стажерки из администрации были врачами в округе Вестчестер, Нью-Йорк, хотя и разных медицинских специальностей и лично никогда не встречались. Стажерка периодически меняла направления педалей своего эллиптического тренажера, разрабатывая квадрицепсы и икры вместо ахилловых сухожилий и нижних ягодичных. Выражение ее лица в эти периоды смены направления было напряженным и абстрагированным.
– Так или иначе, – сказала Эллен Бактриан, – очевидно, человеческого интереса здесь выше крыши, – затем рассказала историйку, которой с ней поделилась этим утром Лорел Мандерли в лифте по дороге с 82 этажа, о стажерке из распространения в DKNY, рассказавшей всем на обеде, что иногда притворялась, будто фекалии – ее ребенок, а потом ожидавшей, что они или узнают ситуацию по себе, или решат, что ее искренность какая-то модная или смелая.
На миг не было слышно ничего, кроме двух синкопированных эллиптических тренажеров. Потом стажерка из администрации сказала:
– Вот вариант, – она одномоментно промокнула верхнюю губу внутренней стороной напульсника. – Джоан бы сказала, что мы не о том думаем. Мы думали о теме статьи, а не ракурсе статьи, – под «Джоан» она имела в виду миссис Энгер, главного редактора «Стайла».
– С ПР с самого начала не складывалось, – сказала Эллен Бактриан. – Как мне сказали…
Стажерка из администрации перебила:
– Но строгий ПР не обязателен, ведь можно забрать статью из «ЧТО ПРОИСХОДИТ?» и перенести в «СТРАНИЦЫ ОБЩЕСТВА». «Феномен волшебной какашки – искусство или чудо, или просто гадость?» – она как будто не заметила, что скорость ее конечностей увеличилась; теперь она превышала программу тренировки, а не следовала ей. «СТРАНИЦЫ ОБЩЕСТВА» были рубрикой «Стайла», посвященной мягкому освещению таких социальных тем, как послеродовая депрессия и тропические леса. По редакторскому шаблону журнала в СО шло 600 слов в отличие от 400 для ЧП.
Эллен Бактриан ответила:
– То есть мы включим цитаты из заслуживающих доверия источников, которые считают, что это гадость. Попросим Скипа создать раскол мнений в самой статье, – действительно, ее упоминание имени Этуотера было несколько стратегическим – смена рубрики внутри журнала не обходилась без сложного передела территорий, и Эллен Бактриан могла отлично представить выражение лица младшего редактора ЧП и многие циничные шутки, которыми он попытается замаскировать свою обиду за то, что его выпихнули из статьи.
– Нет, – ответила стажерка из администрации. – Не совсем. Мы не создадим раскол мнений, мы его осветим, – она смотрела на свои спортивные часы, хотя прямо на консолях тренажеров имелись цифровые. Обе женщины достигли или превзошли целевой уровень сердцебиения больше получаса назад.
Вскоре они стояли в маленькой кафельной комнатке, где люди вытирались после душа. В это время дня в раздевалке было много пара и людей. Стажерка из администрации словно вышла из скандинавской мифологии. Сотни тонких параллельных шрамов на внутренних сторонах рук были практически невидимы. Факт жизни – некоторые люди тлетворны для самооценки других уже одним тем фактом, кто и что они такие.
Стажерка говорила:
– Весь ракурс – в освещении. «Стайл» не вываливает на своих читателей мерзкий или потенциально оскорбительный сюжет. Скорее, «Стайл» мягко освещает уже существующий раскол мнений.
У Эллен Бактриан было два полотенца, одним из которых она обернула голову в виде насыщенно-лавандового тюрбана.
– Значит, говоришь, Этуотер просто переобуется и напишет для «СТРАНИЦ ОБЩЕСТВА»? Или Женевьева захочет отрядить собственного штатника? – Женевьевой от рождения звали нового младшего редактора во главе «СТРАНИЦ ОБЩЕСТВА», с которой начальник самой Эллен Бактриан уже несколько раз поцапался на редакторских летучках.
Стажерка из администрации склонила голову набок и расчесывала пальцами вызванный душем колтун. В некой подсознательной привычке она из-за концентрации мягко прикусила нижнюю губу.
– Я как бы на девяносто процентов уверена, что так и надо, – сказала она. – Чтобы «Стайл» освещал человеческий фактор уже бушующего раскола мнений, – в этот момент они стояли у своих арендованных шкафчиков, которые в противоположность мужским были в полный рост, чтобы вмещать платья. Скрупулезно модифицированные вставными портативными полками и приклеенными крючками, камеры хранения обеих женщин казались настоящим чудом организации.
– То есть сперва это должно быть опубликовано где-то еще. «СТРАНИЦЫ ОБЩЕСТВА» освещают освещение и разногласия, – сказала Эллен Бактриан. Она предпочитала полосатые слаксы от «Готье» и кашемировые безрукавки, которые можно носить как сами по себе, так и с жакетом. Главное, чтобы слаксы и топ входили в одно и то же цветовое семейство, и тогда безрукавка будет делового вида – этому их всех научила миссис Энгер.
В как будто уже другой подсознательной привычке стажерка из администрации, если задумывалась особенно сильно, иногда даже прижимала ладонь ко лбу. В каком-то смысле это была ее версия капитального румянца Скипа Этуотера. По мнению почти всех остальных стажерок журнала, стажерка из администрации функционировала на том уровне, когда уже незачем переживать из-за таких мелочей, как цветовые семейства или сохранение холодного профессионального отстранения.
– Только это не может быть очень масштабно, – сказала она.
– Статья или канал? – Эллен Бактриан всегда приходилось не вытирать ухо с гвоздиками, а промокать одноразовой антибиотической тряпочкой.
– Мы же не хотим, чтобы читатели «Стайла» уже знали сюжет. Вот каверзный момент. Мы хотим, чтобы им казалось, будто «Стайл» впервые познакомил их с сюжетом, существование которого все-таки предшествует этому знакомству.
– Ты имеешь в виду, в СМИ-смысле?
Юбка стажерки была из нескольких десятков мужских галстуков, замысловато сшитых по длине. Она и студентка-мавританка по обмену из «БОЛЬШОГО ПАЛЬЦА», носившая племенное одеяние галлюцинаторных расцветок, были единственными стажерками в «Стайле», кому подобное сходило с рук. Вообще-то именно стажерка из администрации