с женщинами, но вмиг протрезвевший. Стоя над бездыханным окровавленным телом диктатора, укоризненно произнес:
– Милосердие убило тебя, Цезарь. Величие не терпит милосердия…
Глава 38
В римском храме Теллус, на особом заседании сената, все заговорщики по инициативе Антония, который полагал, что будет немедленно объявлен диктатором, были прощены. Однако он просчитался. Выступил его непримиримый противник, лучший оратор и лидер республиканцев в сенате Цицерон:
– Ныне прав тот, за кого стоят боги. Предадим все забвению. Не стоит спешить объявлять Антония диктатором, пока завещание Цезаря не оглашено.
Сенаторы поступили мудро: не осудили убийство, но и не назвали Цезаря тираном, воздав ему божественные почести. Предложение о чествовании заговорщиков принять не удалось.
Антоний опередил всех: в ночь после убийства пришел в дом Цезаря и, погоревав вместе с безутешной Кальпурнией, забрал все документы, секретную переписку и казну.
К всеобщему удивлению и огорчению Антония, Цезарь в завещании назвал своим единственным наследником Октавиана, 19-летнего юношу, внука сестры, военного трибуна в Испании. О сыне Клеопатры не было сказано ни слова. Тогда Антоний решил пойти на отчаянный риск: на похоронах Цезаря призвал народ и ветеранов армии наказать убийц. Заговорщики, ощутив опасность для своих жизней, покинули Рим.
Кассий внезапно появился на острове Тасос в Эгейском море, что недалеко от Македонии. В доме на берегу моря, который специально был куплен для него, уже жила Рипсимэ. Виллу Лигария и римский дом Кассия разграбила и сожгла негодующая толпа.
– Рипсимэ, за мной охотятся! Я безнадежно проигрываю! Этот армянский перстень… – Кассий снял талисман с пальца и стал рассматривать воспаленными глазами: – Он не помогает мне!
Камень перстня переливался от серебристо-серого цвета до фиолетово-синего. С удивлением Кассий увидел буквы на внутренней стороне кольца.
– Здесь есть надпись! – Он удивленно прочитал: «Слава и забвение: всему свой срок». Мрачно сказал вслух: – Мои прегрешения недостаточно тяжки, чтобы предать забвению былую славу.
– Милый, в последнее время удача сопутствовала тебе…
– Да, я с легкостью преодолел все проблемы.
На сторону Кассия, неожиданно для Антония, перешли легионы в Сирии и Македонии. Его избрали главнокомандующим. Клеопатра, как ни странно, тоже решила его поддержать: через своего наместника на Кипре Серапиона она помогла Кассию деньгами и кораблями.
– Улыбнулась удача? Нет, дорогая! Перстень подарил богатство, вселил упорство, ярость! – Квестор смотрел сквозь женщину. – Почему же все рассыпалось в прах?
Не обращая внимания на Рипсимэ, Кассий ходил по комнате, силясь понять, где просчитался или в чем умысел высших сил.
Несомненно, Антоний хочет стать диктатором. Ему нужна законность, легитимность, которую дает лишь имя Цезаря, но имя Цезаря получил наследник Октавиан. Вот почему родился союз Антония и Цезаря Октавиана! Готовиться к войне с Кассием они начали с проскрипций: санкционировали убийство 300 сенаторов и 3000 богачей, набрав денег на 20 легионов. Солдатам отдали на разграбление Италию, убили Цицерона. «Последователи Цезаря намного опаснее меня». Разговаривая сам с собой, Кассий задался вопросом:
– Цезаря сенат провозгласил богом, Октавиана – сыном бога, а кто я? Антитеза бога – демон?! Да, конечно, я дух зла, потому что ненавижу людей, желаю посеять в их душах ложь, хаос…
– Милый, ты меня пугаешь! – Рипсимэ встревоженно смотрела на него, инстинктивно подавшись назад.
– Уйди! – Кассий, продолжая ходить по комнате, анализируя ситуацию.
Антоний и Октавиан собрали 20 легионов из ветеранов Цезаря, прикормленных диктатором деньгами и землей. Кассий и Брут, набрав сильную армию – 19 легионов, пришли в Македонию, где в сражении при Филиппах обе армии бились друг против друга, и долго было неясно, кто победит.
– Этот бездарный Брут позволил солдатам понукать собой и при первой же неудаче опустил руки, умоляя заколоть его.
Кассий неистовствовал: «Победа была близка, но случилось невероятное. Солдаты Цезаря, жаждавшие отомстить за любимого полководца, эта безликая толпа, ведомая инстинктом и вышедшая из-под контроля Антония, вдруг организовалась и двинулась с таким напором, что опрокинула мои легионы и выиграла битву. Какая сила направляла эту массу, и почему она сильнее духа перстня?».
В его воспаленном мозгу мелькнула вспышка озарения, и он, окончательно надломленный, ухватился за поспешное объяснение. Подозрительно взглянув на Рипсимэ, выкрикнул:
– Это ты во всем виновата! Ты появилась в моей жизни не случайно: обольстила, усыпила бдительность, ввела в тоску, разожгла гнев и зависть, высосала энергию, управляла мыслями и чувствами…
– Нет! – закричала женщина. – Я виновата лишь в том, что своим молчанием и ласками утешала и вселяла в твой пошатнувшийся разум надежду и успокоение. Ты просто пресытился мной…
– Убирайся, ты мне больше не нужна! Утром я отплываю на Родос, соберу новую армию, с которой разобью Антония, захвачу Рим и стану богом, как Цезарь.
Она, печальная и измученная, вышла, а Кассий, неспособный никак успокоиться, «решал» судьбу римского государства.
Ночью Рипсимэ, в отчаянии, разочарованная в избраннике, бесшумно вошла в его спальню. Обессиленный Кассий лежал в постели, находясь в забытьи. Небольшой масляный светильник озарял мистическим светом комнату, рисуя на стенах черные тени. Женщина смотрела на чеканный профиль римского патриция, на котором играли затейливые блики, и в ее груди разгоралась ненависть к этому человеку, испепеляя остатки любви, становясь иступленной страстью. Он погубил ее жизнь, а теперь готов уничтожить все светлое и возвышенное, посеять хаос и разрушение… Взяв в руки меч, лежавший на столике рядом с кроватью, Рипсимэ медленно обнажила его, повернулась к любовнику и долго стояла, не решаясь перешагнуть грань. Добродетель превосходит порок хотя бы тем, что несчастья рождаются из злобы, а счастье – из мук!
Драконий перстень на пальце Кассия загорелся кроваво-красным цветом. Рипсимэ уготован трагический удел. Она решилась. Вечный сон чудовища близок. Камень перстня стал черным: подан знак смерти. Над Кассием взметнулся карающий меч.
Сердце злодея пронзил сверкающий клинок. Римлянин вскрикнул. Черная дымка взвилась из его груди и окутала Рипсимэ. Она глубоко вздохнула. Со сладостным удовлетворением и чувством выполненного долга, знающая теперь себе цену, невозмутимая и исполненная достоинства, женщина спокойно сняла с пальца былого возлюбленного магический перстень и ушла. Акт мести свершен…
Рипсимэ брела по песчаному берегу моря к огням поселения, чтобы нанять лодку, переплыть пролив и отбыть в Армению. Ночное море, с шумом подкатывая волны к ее ногам, смиренно вздыхало; звезды в высоте, молчаливо мерцая, восхищались ею; лунные блики, создав на водной глади серебряную дорожку, зазывали в далекое никуда. Она, слившись с природой, вдыхая ароматы ночи, не спеша шла, внимая гласу бездны: «Твоя первобытная сущность раскрылась. Ты – это разрушение и созидание, превосходство и очарование…»
Утром на остров Тасос с когортой солдат прибыл Антоний. Рассматривая тело Кассия с торчащим из груди мечом, сказал:
– Канидий, отправь донесение в сенат: Кассий покончил с жизнью.
Лучший полководец Антония, его заместитель и друг Канидий ухмыльнулся:
– Марк, хотел бы я так окончить жизнь: страстная женщина вонзает в сердце меч в момент