Читать интересную книгу Саламандры: Омнибус - Ник Кайм

Капеллан Элизий отпустил огнеметчиков, но едкая вонь сгоревшего прометия еще не выветрилась. Огнеметчики сейчас принесут больше пользы наверху против орочьей орды, чем здесь, среди тьмы и шепчущих голосов.

В затылке начинало зудеть. Сначала капеллан едва это ощущал, вполголоса бормоча литании и глядя, как Дрейдий трудится над сейсмической пушкой, пытаясь провести обряд очищения ее духов машин. Позже технодесантнику придется посетить реклюзиам, чтобы Элизий смог проверить его душу и убедиться, что Дрейдий не поддался порче. Зуд перерос в ноющее, настойчивое множество шепчущих голосов. Они звучали то отчетливее, то более размыто, но при этом продолжали оставаться на краю сознания. Впрочем, капеллан подготовился к этому. Темные силы, заточенные в пределах железной крепости, пытались преодолеть его защиту, однако очищающий огонь на какое-то время их ослабил, а проповеди капеллана — обуздали.

Дрейдий, стоя перед пушкой, проводил собственные ритуалы. Исцеление духа машины орудия будет непростым делом, однако без этого не обойтись. Без него пушка не выстрелит; она даже может сработать неправильно — и последствия будут ужасны. Хорошо еще, что орудие уже не было одержимо демоном.

Элизия злило, что им приходится использовать вражеское оружие. Это пахло соглашательством с врагом и отходом от веры. Но благочестивый капеллан не был глупцом. Пушка — это лишь инструмент, чтобы уничтожить черный камень и остановить почти бесконечный орочий прилив. Рациональная часть рассудка капеллана задавалась вопросом: зачем Железным Воинам понадобилось конструировать подобное оружие? Возможность применить его здесь, на Скории, казалась весьма ограниченной. Элизий ощутил, что смотрит на пушку словно сквозь мутные линзы с въевшейся грязью по краям. Он был близоруким, но инстинкт научил его смотреть не только глазами. За этой грязной оправой линз пряталось нечто неуловимое. Лишь сумев разглядеть это нечто, можно будет узнать всю правду о кознях Железных Воинов. Невозможность сделать это тревожила капеллана.

— Огонь Вулкана бьется в моей груди, — затянул нараспев Элизий, когда таинственная сила в катакомбах почуяла его сомнения и решила подкормиться и воспользоваться ими, чтобы расширить крошечные трещинки в броне его веры.

— С ним я сокрушу врагов Императора! — закончил капеллан, сжав рукоять Знака Вулкана и чувствуя прилив сил от близости иконы-молота.

Но как бы пристально он ни разглядывал орудие, тьма вокруг линз не исчезала.

Из туннеля до них долетели грохот и лязг машин. Звуки доносились из освещенного прохода ниже. Вместе с ними появились вонь лавы и покалывание жара. Шахты были прямо впереди.

— Держись сзади, Валин, — предупредил Дак'ир, обходя мальчишку и заслоняя его своим бронированным телом.

Мальчик сделал, как было велено, однако ахнул, заметив тень, видневшуюся у основания туннеля.

Брат Апион, выдвинувшись на переднюю позицию, тоже ее заметил и навел болтер, приготовившись открыть огонь.

— Он уже мертв, — сообщил ему Пириил. В глазах библиария вновь гасло небесно-голубое пламя.

— Останки Железного Воина, — заметил Дак'ир. Его зрение адаптировалось достаточно, чтобы разглядеть керамит цвета голого металла и узнаваемые черно-желтые шевроны на броне. То же самое, что было в редутах. — Продвигаемся, но осторожно, братья.

Апион чуть опустил болтер и пошел первым.

У основания туннеля Саламандры обнаружили природную скальную галерею. Шум машин — жужжание буров и пыхтение экскаваторов — усилился. Длинные тени, отбрасываемые движущимися силуэтами в большой пещере дальше, чертили полосы на стенах у конца галереи. Здесь было больше «часовых»: облаченных в железо пугал, поставленных наготове вдоль стен. Валин съежился: давно мертвые тела, для него бывшие очень даже живыми, источали животный страх.

Ба'кен подвел его ближе к себе, нагнулся, насколько позволяла его громада, и прошептал:

— Держись рядом со мной, дитя. Огненные ангелы не дадут тебя в обиду.

Валин кивнул, настроение его явно улучшилось. Он подобрался поближе к керамитовому столпу, который представлял собой брат Ба'кен.

Дак'ир не заметил их разговора. Его внимание было приковано к Апиону, который добрался до конца галереи и замер у порога. Дак'ир присоединился к нему через несколько секунд и всмотрелся в обширную полость внутри скалы. Там и тут металлические подпорки удерживали потолок пещеры. По всей пещере валялись пустые кожухи горнодобывающего оборудования, словно кладбище машин, отработавших свое и брошенных, как только срок их службы подошел к концу. Дак'ир видел буровые механизмы, копатели с ковшами-лопатками, экскаваторы и гусеничные буровые платформы. Сервиторы, обмякшие в своих машинах или сваленные в кучи, служили лишним доказательством непрерывного и хищнического горного промысла.

Кроме машин, здесь еще находились три платформы из металла, приподнятые прочными ногами на метр над полом. Две платформы были плоскими и пустыми. Третья была уставлена широкими металлическими бочками. Дак'иру даже не пришлось заглядывать внутрь, чтобы понять, что бочки до краев наполнены файроновой рудой. Третья платформа стояла ближе всех к источнику машинного шума — короткого, но широкого туннеля, погруженного во тьму. Саламандры вошли в пещеру под небольшим углом, и с помощью обостренного зрения Дак'ир разглядел две управляемые сервиторами буровые машины, похожие на те, что использовали поселенцы, когда устроили им засаду, и громоздкий экскаватор на толстых гусеницах, отгребающий ненужный камень и землю, выбрасываемую буровыми машинами. Им тоже управлял сервитор, сгорбленный и сцепленный проводами с машиной, точно она была неотъемлемой частью его тела. Все три автомата были схожи с упырями-дронами, которых Саламандры встретили в зале с сейсмической пушкой. Тусклый свет от блоков натриевых ламп, висящих на проводах, прибитых к потолку пещеры, придавал гротескным лицам упырей зловещий вид. Их хозяева стояли неподалеку. Три Железных Воина расположились у входа в забой, наблюдая за работой. С шипастых наплечников свисали комбиболтеры с примкнутыми штыками-сарисами. Железные Воины стояли так близко к месту добычи руды, что доспехи их были осыпаны осколками и покрыты слоем серой пыли.

Вдалеке шестиколесный погрузчик вез полный кузов бочек с файроновой рудой. Машина с урчанием ползла на широких гусеницах к обширному проходу у дальней стены шахты, который вел в неизведанную темноту.

Второй шестиколесник, который уже шел обратно, приближался к частью заставленной бочками платформе, где его ждал новый груз. Появилась пара волочащих ноги сервиторов-грузчиков — их руки были заменены на двузубые погрузочные вилы, — когда погрузчик подъехал вплотную к платформе.

За погрузчиком следовало еще несколько фигур.

Желваки у Дак'ира на скулах вздулись, и он ощутил, как по телу прокатилась волна ярости.

Убийцы Кадая, Воины-Драконы, были здесь.

Их было трое, облаченных в кроваво-красный керамит, который местами превращался в чешую, точно сами доспехи некоторым образом мутировали. Латные перчатки оканчивались когтями с окровавленными остриями. От тел сильно тянуло запахом меди. Когда-то они были космическими десантниками, эти твари; сейчас же они были изменниками, служащими Губительным Силам, рабами тьмы и проклятия.

Один носил шлем, формой схожий с головой древнего ящероподобного зверя. Два рога, изогнутых, точно пара темно-красных клинков, выходили из висков шлема. В такт учащенному дыханию предателя из ощеренной и окаймленной клыками ротовой решетки вылетало облачко светящихся искр. От Воина-Дракона исходило жаркое марево, придавая его силуэту некоторую нереальность.

Второй прижимал к груди устаревшую мультимелту, покрытую, точно шрамами, метками за убитых врагов. На его шлеме не было никаких украшений, кроме тупоносого рыла, отделанного костью. Черепа, прикрепленные к окровавленным цепям, свисали с его чешуйчатых наплечников, и он носил что-то похожее на темно-красную шкуру ящера поверх брюшной брони. При каждом движении из сочленений доспехов сыпались частички пыли. Обостренным зрением Дак'ир разглядел, что частички похожи на крошечные чешуйки эпидермиса, и Саламандру тут же пришло в голову сравнение со змеей, сбрасывающей кожу.

Последнего из них Дак'ир знал очень хорошо. У этого, идущего между двумя воинами, горящие красные глаза сверкали, точно он пребывал в постоянном бешенстве. Тлеющую ярость имитировали и шрамы на лице: устрашающая мешанина сожженной кожи и рваных ран. Старые рубцы и полосы расплавленной кожи портили его ониксово-черный лик. Из каждого наплечника изгибался рог; в когтистой перчатке воин сжимал потрескивающий разрядами психосиловой посох.