тысяч рублей на нужды выздоравливающих. Великая княгиня упомянула о широкой организации ее величества и пожелала мне всяческих успехов. Сопровождавший великую княгиню сенатор Д. Б. Нейгард не замедлил передать мне деньги, причем подчеркнул, что район градоначальства не входит в круг деятельности великой княгини, так как тут все делается по указанию ее величества. Я понял все. Еще в Петрограде я слышал, что пребыванием великой княгини в Ливадии недовольна императрица. Ее величество была задета тем, что великая княгиня обратилась за разрешением остановиться в Ливадии не к ней, а к государю императору.
Дня через два я приехал проводить ее высочество. Она уезжала на север. А наши выздоравливавшие, перед отъездом на север, снабжались отличными теплыми вещами из комитета великой княгини в Алуште.
В Ай-Тодоре, в своем имении, жила с детьми великая княгиня Ксения Александровна. Великая княгиня приняла меня с чарующей мягкостью и простотой, что так напоминало добрую вдовствующую императрицу. Ее свита — полковник князь Орбелиани с женой Верой Владимировной были на редкость симпатичны и предупредительны.
Неподалеку, в Кореизе, жила дочь великой княгини — княгиня Ирина Александровна, по мужу Юсупова, с родителями своего мужа. Приезжал ненадолго и ее муж, молодой князь Ф. Ф. Юсупов, граф Сумароков-Эльстон.
на героическое средство. Познакомилась с Распутиным и добыла от него личное письмо к царице с просьбой исполнить ходатайство о даровании ей титула княгини Палей. Великий князь, испросив аудиенцию у императрицы, лично вручил это письмо старца. Государыня была так поражена неожиданностью, что с ней случилось головокружение. Оправившись, государыня лишь смогла сказать великому князю, довольно сухо, что просьба будет исполнена. Утром 15 августа 1915 года Ольга Валериановна была сделана княгиней Палей. Старца она почитала до его смерти, а после убийства не постеснялась заехать к семье убитого[112]. И все-таки сердце царицы она не покорила и симпатии ее величества не завоевала, хотя принимала к тому все меры. Но высокое положение супруги дяди государя Ольга Валериановна несла высоко, оставаясь для столицы дамой великосветского петроградского общества.
Одна из ее дочерей по первому браку была за графом Крейцем, другая, Марианна — вторым браком была за Дерфельденом. Обе были знакомы с Распутиным, и в квартире графа Крейца состоялось знакомство Распутина с французским послом Палеологом. Лучшее доказательство, что никаких данных о прикосновенности старца к какому-либо шпионажу не было.
Если бы была хоть тень подозрения, хитрый Палеолог не пошел бы на знакомство. Все устраивала Ольга Валериановна.
В Крыму она была мила, любезна. Черты былой красоты были налицо. Встречавшиеся с ней были от «великой княгини» в восторге.
Около Ай-Тодора, на одной из дач Шелапутина, в семье московского фабриканта Гужона, отдыхал великий князь Михаил Александрович со своей супругой Наталией Сергеевной Брасовой. Я представился великому князю. Здесь царила буржуазная простота. Красивая и обаятельная, когда хотела, Наталия Сергеевна окутала своего доброго и мягкого супруга атмосферой московской коммерческой буржуазии, со всеми ее характерными черточками, что совсем не шло ни к великому князю, ни к его высокому положению.
За Ореандой, на Нижнем шоссе, за имением его величества Курпаты, высоко над морем на обрыве стоит только что отстроенный дворец великого князя Дмитрия Константиновича Кички-не (Маленький) в мавританском стиле. Великий князь отдыхал там. Я представился. Великий князь принял меня радушно, как старого знакомого по Царскому Селу и Павловску. Угостил завтраком. Разговор касался только военных дел. Пресимпатичная столовая с видом на море и особое прелестное, я бы сказал, «царское» радушие навсегда остались у меня в памяти. Пожилые великие князья: Константиновичи, Николаевичи, Михайловичи — сохраняли эту старую традиционную обворожительную привычку обращения времен императора Александра II.
Немного спустя я доложил великому князю в порядке информации, как я, не желая того, видимо огорчил его сестру, вдовствующую королеву эллинов, великую княгиню Ольгу Константиновну. Вот что произошло. Русское правительство стало выселять с Южного берега Крыма турецких подданных. Под эту категорию подошли безобидные местные татары, давно живущие в Крыму и считавшие себя турками только по вере. С их стороны начались хлопоты, как бы легально остаться в Крыму. Все это началось до моего приезда. Ловкий греческий консул в Севастополе быстро понял, что можно сделать большое дело, и начал выдавать татарам удостоверения о принадлежности их к греческому подданству. Брал недорого. Местная власть смотрела на это сквозь пальцы. Начался настоящий хаос. Я собрал татар и обещал им покровительство, но при условии, что они не будут скрывать своего турецкого подданства, будут оставаться турками и работать, как работали, не прибегая к помощи греческого консула. Перекрасившихся в греков турок обещал раскрывать и поступать по закону. К консулу перестали обращаться. Он, очевидно, пожаловался в Петроград. И вдруг я получаю телеграмму от королевы эллинов великой княгини Ольги Константиновны с просьбой не преследовать греков.
Я ответил ее величеству подробной телеграммой, где не постеснялся раскрыть всю махинацию консула и происшедшее из-за того недоразумение.
Послав телеграмму королеве, я, конечно, отчитался перед министром внутренних дел, и дело замолкло. Все это я и доложил великому князю Дмитрию Константиновичу. Великий князь посмеялся над ловкой находчивостью консула и обещал при случае написать королеве.
Приезжал в Ялту на несколько дней и великий князь Николай Михайлович, со специальной миссией от его величества. В Ялте жила в то время на даче княгини Барятинской дочь императора Александра II и его морганатической супруги светлейшей княгини Юрьевской княгиня Екатерина Александровна Барятинская, красавица с чудным голосом. Княгиня в 1910 году потеряла мужа и теперь выходила замуж за князя Оболенского. Посаженым отцом должен был быть государь император.
Однажды я получил об этом телеграмму из Ставки от генерала Воейкова с указанием, что заместителем его величества явится на свадьбу великий князь Николай Михайлович. На меня же возлагалось поручение приобрести образ Спасителя, которым великий князь благословит невесту от имени его величества. Образ я должен был вручить великому князю.
Времени было всего один день, и мне пришлось выбрать образ в местном магазине и взять то, что было в наличии. Переволновался я изрядно. Великий князь остановился в Кореизе, в имении Юсуповых.
Великий князь принял меня в доме направо от въездных ворот. Я доложил о телеграмме из Ставки и вручил образ. Великий князь был в дурном расположении духа. Он мрачно смотрел на происходящие события. Его высочество знал меня, и не так давно я лично поднес ему мою последнюю книгу о социалистах-революционерах.
В градоначальстве, при большом количестве госпиталей, довольно часто умирали офицеры. Жены, матери умерших обращались ко мне за помощью — не на что похоронить и т. д. Сумм на