— Как ты попал в публичный дом? — спросил Александр, чтобы прервать этот эротический монолог.
Треплос, обрадованный тем, что ему наконец-то удалось расшевелить нелюдимого охранника, стал с жаром рассказывать:
— Не успел я пройти и ста локтей, как на меня в каком-то переулке набросились пятеро здоровых мужей.
— Пятеро? — недоверчиво спросил Алекс.
— Ну да! — подтвердил поэт с такой решительностью, что Александр сразу понял, что он врет.
— Я не владею такими приемами как ты, но кое-что умею, и троих свалил. Но меня по голове ударили, и я упал без памяти. Очнулся в каком-то дворе. Меня стали пытать, хотели, чтобы я выкрал у мага те самые папирусы…
Тут юноша запнулся и понизил голос.
— Сам понимаешь, я отказался. Нельзя столь бесчестным образом обходиться с уважаемым человеком. Тут-то налетчики и сказали, что снимут с меня кожу живьем.
— Ты испугался? — спросил Алекс, пряча улыбку.
— Нисколько! — скривил губы в гордой усмешке поэт. — Либрийские мужи не знают страха!
— Как же ты спасся?
— Я воззвал ко всем богам, — ответил юноша, устремив гордый взгляд в небеса. — И те послали мне удачу! Разбойники сели есть и забыли обо мне. Я сумел взобраться на стену. Налетчики побежали за мной! Да куда им до меня на своих-то кривых ногах. Я лучший бегун в Милете!
В это время они подошли к узкому полутемному переулку, в глубине которого что-то мелькнуло. Александр положил руку на меч. Но никто не попытался их остановить.
— Вот только я совсем не знаю города, — продолжил Треплос, когда они отошли на десяток шагов. — Они обошли меня какими-то закоулками и чуть-чуть не поймали. Я в драке уложил еще двоих. Но тут остальные повыхватывали кинжалы. С кулаками на клинки не пойдешь. Пришлось опять бежать. На счастье мимо проезжала повозка. Я спрятался в нее, а налетчики дальше побежали. Эта телега везла белье из прачечной в публичный дом «Ночные звездочки».
— И тебе там дали платье?
— Грейла оказалась необычайно доброй женщиной, — похабненько усмехнулся поэт.
— Хотя тебе пришлось оставить браслет в качестве залога? — не удержался от укола Алекс, слушая эпическую сагу о подвигах милетского Spider-Man'а.
— Я сказал, что служу у знатного человека, и у меня есть богатые друзья, — хохотнул Треплос, хитро поглядывая на него. — Ты же очень не бедный человек, Алекс?
— Угу, — согласился Александр, хотя он совсем не считал поэта своим другом.
Они подошли к высокой стене, сложенной из сырцового кирпича. Возле арки ворот поэт остановился и забарабанил по толстым, ярко раскрашенным доскам. Послышался скрип песка под чьими-то тяжелыми шагами. С лязгом открылась маленькое зарешеченное оконце, и на юношей уставилась круглая физиономия, украшенная пышными, лихо закрученными усами.
— Чего надо? — прорычала морда, обдав их острым запахом чеснока.
— Я платье принес госпоже Грейле, — улыбаясь, ответил Треплос.
— Госпожа отдыхает, — прогавкал привратник. — Приходи вечером.
Он собрался захлопнуть форточку.
— Стой, стой, — вскричал юноша. — Ты что меня не узнаешь?
В оконце вновь показались усы.
— Ну и кто ты такой?
Треплос поднял парик. Увидев тот креатив, что сделала Айри над пышной шевелюрой парня, Алекс отвернулся, с трудом сдерживая смех. Клочья криво обрезанных золотистых волос в живописном беспорядке торчали на голове юноши. «Прямо панк-рок какой-то», — подумал он, стараясь изо всех сил погасить улыбку.
Охранник, видимо, тоже заинтересовался столь гламурной прической.
— Мне не говорили, что сегодня придут шуты, — засмеялся он.
— Какие шуты! — вскипел поэт, вновь покрыв волосатое безобразие париком. — Это меня сегодня привезли в тележке с бельем! Ты еще меня поколотить собирался! Ну, вспомнил?
Привратник замолчал, приблизив лицо к решетке.
— Не похож. Тот то был либриец… а ты как будто келл.
— Он такой же келлуанин, как ты, — усмехаясь, сказал Александр. — Это просто краска.
— Точно! — вдруг обрадовался стражник, приглядевшись внимательнее. — Поэт?!
— Ага! — тряхнул париком юноша.
Стражник скрылся и тут же залязгал засовами. Открылась низенькая калитка. Треплос гордо взглянул на своего спутника.
За высоким забором располагался небольшой садик с купами покрытых цветами кустарников и посыпанными песком дорожками. В глубине возвышалось двухэтажное знание с колоннами и узкими, похожими на бойницы окнами.
— Нам сюда, — взял его за руку поэт.
Они прошли вдоль ограды, оказавшись на заднем дворе, так же засыпанном ярко-желтым, крупным песком. Здесь дымилось какое-то странное сооружение цилиндрический формы, высотой около метра с короткой глиняной трубой. Вдоль задней стены здания тянулась длинная крытая галерея.
В ее тени за низеньким столиком сидела полная женщина в коротком застиранном хитоне. Что-то мурлыкая себе под нос, она резала широким ножом капусту. На смуглой шее поблескивала ярко начищенная медная табличка, подвешенная на почерневшем кожаном шнурке.
— Здравствуй, кормилица! — громко гаркнул Треплос.
Женщина подняла изрезанное морщинами лицо и нахмурилась.
— Ты кто, и как сюда попал?
Александр заметил, что рука служанки поудобнее перехватила нож, а тело напряглось.
— Не узнала меня? — засмеялся юноша и вновь поднял парик.
В отличие от привратника, женщина сразу поняла, кто перед ней.
— Поэт! — всплеснула она руками и, кряхтя, поднялась из-за стола. — Я знала, что ты вернешься! Никто еще не отказывался от пирожков старой Маки.
Странно переваливаясь, женщина подошла к дымящемуся сооружению. Алекс понял, что это какая-то переносная печка. Служанка открыла бронзовую дверцу и вытащила узкий противень с румяными треугольными пирожками, размером с пачку сигарет. Словно не чувствуя жара, она перебрала их, выбирая порумянее.
— Вот, возьми, — улыбаясь беззубым ртом, женщина протянула Треплосу пирожок.
— Спасибо, Маки, — поблагодарил юноша, перебрасывая пирожок из ладони в ладонь. — Госпожа Грейла еще не проснулась?
— Я не видела, — покачала головой служанка. — Если хочешь, пошлю Радира узнать.
— Пусть сходит, — поэт присел в тени рядом со столиком. — Я принес платье. Надо вернуть.
— Это кто с тобой? — спросила женщина, кивнув на Алекса.
— Мой друг, — ответил Треплос. — Хочу познакомить его с госпожой Грейлой.
Служанка покачала головой, потом ударила ножом по кипящему котлу, поставленному сверху. Раздался звонкий дребезжащий звук.
— Чего грохочешь? — послышался недовольный молодой голос. Светло-серая тряпка, висевшая на стене, дернулась, и из-за нее, лениво потягиваясь словно кот, вышел юноша, почти мальчик, в узенькой набедренной повязке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});