мама. – Я, правда, не ожидала, что ты пойдешь в этом направлении, но с ним тебе точно скучать не придется.
– Да ладно тебе, – повернулся к ней папа. – Много ты понимаешь в выборе мужей! Когда в последний раз ты попыталась это сделать, то сразу же повисла у меня на шее.
Мама улыбнулась и шутливо стукнула его по руке.
– Фу, какие вы неромантичные! И вечно все портите. – Я вскочила с места и направилась к двери.
– Хорошего тебе дня, солнышко! – крикнула мне в спину мама.
Я подняла руку в знак того, что ее слышала, и подошла к Генри.
– Хм… Lähteä?
– Да! Хорошо, хорошо, – просиял он и, бросив салфетку на тарелку, взял меня под руку.
– Эй, погоди! – окликнул его Фокс, рядом с которым возник Кайл. – Я с нетерпением жду урока. Похоже, в прошлый раз я неплохо справился.
– Эрик такой замечательный учитель. Даже если ты просто произносишь случайный набор звуков, он скажет тебе, что все отлично, – рассмеялся Кайл.
– Может, это свендвейская черта характера? В прошлый раз бедный Генри реально застрял, пытаясь мне помочь. Ему даже пришлось схватить меня за лицо, потому что я не так складывала губы. – Я показала, как это было, и Генри, поняв, о чем речь, улыбнулся. – Но разве он хоть на секунду вышел из себя? Нет, ничуть не бывало.
И тут я вспомнила, что мы с Генри тогда едва не поцеловались. И хотя, к счастью, никто из парней вроде бы ничего не заметил, я вдруг с удивлением поняла, что вообще напрочь забыла о том несостоявшемся поцелуе.
Когда мы появились в библиотеке, Эрик уже что-то писал на доске.
– Доброе утро, профессор. – Я подошла к Эрику.
– Ваше высочество. Или нам теперь следует называть вас ваше величество?
– Еще рано! – воскликнула я. – От одной мысли об этом у меня мурашки по коже.
– А мы счастливы за вас. Мы все счастливы. Ну, я имею в виду, они все счастливы, – поправился Эрик, кивнув в сторону Элиты, включая Хейла и Ина, которые шли несколько позади остальных. – Я вовсе не претендую на то, чтобы причислять себя к их числу. Мне просто довелось видеть их реакцию с близкого расстояния.
– Не глупи! Ты член команды, – рассмеялась я, оглядывая комнату. – Иногда мне кажется, что тут вовсе не Отбор, а собрание некоего странного клуба.
– Вы совершенно правы. Но я отлично понимаю, кто есть кто. – Его мрачный тон меня удивил. Я посмотрела прямо ему в глаза, но Эрик упорно отводил взгляд. Вместо этого он протянул стопку листков бумаги. – Но зато я смогу сказать, что мне выпала честь обучать новую королеву финскому. – Его глаза сияли от гордости.
Оглянувшись на остальных, которые пока рассаживались по местам, я вплотную приблизилась к Эрику, чтобы нас не могли услышать.
– Знаешь, мне тебя тоже будет не хватать. Когда все закончится. Ты для меня очень много значишь. И даже больше, чем некоторые из них, – кивнула я на парней.
– Вы не должны так говорить, – покачал головой Эрик. – Я не такой, как они.
– Нет, точно такой же. Простой и веселый. Эйкко.
Он замер, услышав свое настоящее имя, и на его губах появилась едва заметная улыбка.
– Эй, Иди! – окликнул меня Кайл. – Садись ко мне. Будем напарниками.
– С удовольствием. – Я подошла к Кайлу, Эрик последовал за мной.
– Сперва мы повторим то, что проходили на прошлой неделе, – начал Эрик. – А затем перейдем к разговорной практике. Займемся вопросами и ответами. Я знаю, кое-кто из вас изучает другие предметы. И я с удовольствием помогу им и с этим тоже. А теперь вернемся к числительным.
– Ладно. Вот, пожалуйста. Юкси, какси, колме, нельйя, вииси, – гордо произнес Кайл.
– И как у тебя так легко получается? Мне даже завидно.
– Все дело в практике. Иди, неужели у тебя не нашлось свободного часа, чтобы научиться считать по-фински?
– Мне сейчас даже душ толком некогда принять. Катастрофически не хватает времени. Но возможность дать родителям свободно вздохнуть стоит того.
– Сам удивляюсь, что я это говорю. Но я тобой горжусь. – Кайл без особого успеха попытался скрыть ухмылку. – Похоже, это вовсе не игра моего воображения, и ты действительно такая умная, альтруистичная и целеустремленная, как мне начинает казаться.
– Особенно по сравнению с той Идлин, какой она была примерно в это же время год назад, да? – лукаво спросила я.
– Не пойми меня превратно, но та Идлин была девушка-праздник. Она умела устраивать вечеринки, умела одним своим присутствием освещать все вокруг. А эта девушка умеет не только это, но и еще сто самых разных вещей. И мне она нравится. Но ты это и так знаешь.
– Ты мне тоже нравишься, – прошептала я и, покосившись на Эрика, поспешно вернулась к листочкам с записями урока: – У меня засада с цифрами «восемь» и «девять», потому что они очень похожи и в то же время совершенно разные.
– Ладно. Давайте попробуем еще раз.
Эрик отошел от нас, и мне стало стыдно, что я бью баклуши, в то время как остальные работают в поте лица.
– Кстати, прости, что не смогла уделить тебе достаточно времени.
Кайл пожал плечами:
– Не переживай из-за меня, Иди. Ведь я все еще здесь.
С этими словами он ткнул пальцем в лежавшие передо мной листочки, призывая сосредоточиться на фонетике. Я смотрела, как он артикулирует, показывая произношение звуков, и мою душу переполняла благодарность и за эти уроки, и за проведенное вместе время, и за все то, что ожидало меня за горизонтом.
Я распахнула дверь кабинета и сразу увидела леди Брайс, которая говорила с кем-то по телефону. Она помахала мне рукой и продолжила разговор.
– Да… да… через неделю. Благодарю! – Она положила трубку. – Простите. Ваш стол самый большой, а с этой коронацией, которая состоится через неделю, надо переделать кучу дел. Цветы готовы, церковь забронирована, три дизайнера разрабатывают новые фасоны одежды. Если Нина захочет проверить ход работ, она наверняка останется под впечатлением.
Я уставилась на лежавшие на столе кипы папок:
– Неужели вы сделали это за один день?
– Более или менее.
Я выразительно подняла брови, и леди Брайс с виноватой улыбкой созналась:
– У меня было некое предчувствие, что события могут принять подобный оборот, и я на всякий случай подготовилась заранее.
– Вы знаете меня даже лучше, чем я сама, – покачала я головой.
– Работа такая. Но это я так, к слову, – сказала она. – Звонил Марид. Он поблагодарил вас за приглашение его семьи на коронацию. Однако он сомневается, что здесь будут рады его родителям.
– Я говорила