везет.
Голос у него был ужасно сердитым. Задвинув ящик, генерал принялся шарить на полке.
– Генерал Леджер?
– Он говорил, что очки точно здесь. Может, они лежат прямо у меня под носом, а я их не вижу?
– Сэр?
– Господи, такая простая вещь! А я не способен найти даже пару очков.
– Генерал?
– Да? – не глядя на меня, ответил он.
– У вас все в порядке?
– Конечно. – Генерал лихорадочно рылся в столе, пока я, ласково положив руку ему на плечо, не заставила его остановиться.
– Вы никогда не стали бы лгать моему отцу. И меня вам тоже не удастся обмануть.
Он оторвался от поисков и смущенно посмотрел на меня.
– Надо же, и когда только вы успели так вырасти? – спросил он. – И стать такой красноречивой? А мне кажется, будто еще только вчера ваша мама вбежала в комнату и позвала нас посмотреть, как вы делаете первые шаги. – Он сдержанно улыбнулся. – Уже не знаю, в курсе вы или нет, Арен тогда вас чуть было не опередил, но вы не из тех, кто позволит себя обогнать.
– Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы в порядке?
– Ничего, я справлюсь, – кивнул он. – Мне всегда нелегко было признавать поражение. Люси воспринимает все гораздо лучше меня, хотя и ненамного. Полагаю, вы знаете, о чем идет речь.
– Знаю, – вздохнула я. – Но только в общих чертах. Стыдно признаться, я была настолько эгоцентрична, что не замечала ваших переживаний. Нет, мне, конечно, следовало быть более внимательной к окружающим.
– Не стоит себя винить. Мы ведь не живем во дворце. И отсутствие детей – отнюдь не та тема, которую хочется обсуждать на каждом углу. Ну а кроме того, никто другой тут ничего сделать не сможет.
– Ничего?
– Как я уже сказал, мы признали поражение. Поначалу мы думали, что впереди еще масса времени, а когда попытались получить помощь, то было уже поздно. Люси окончательно выдохлась. – Он тяжело сглотнул, выдавив некое подобие улыбки. – Надеюсь, я всегда был с вами строг, но справедлив. Как должностное лицо, как друг. Ведь вы мне все равно что дочь, и потому это для меня очень важно.
Я едва не разрыдалась, вспомнив, как совсем недавно называла его вторым отцом.
– Строг, но справедлив. Конечно справедлив. И не только со мной, но и со всеми детьми во дворце, которых вы помогали растить. Когда Кайл учился кататься на велосипеде, миссис Вудворк лежала со сломанной ногой. Помню, как вы бежали за ним по дорожке перед дворцом, пока он не научился держать равновесие.
Генерал Леджер кивнул, на лице его появилась слабая тень улыбки.
– Правда. Было такое дело.
– А когда у Кейдена зашатался первый молочный зуб, папа с мамой как раз совершали поездку по Новой Азии. И мисс Люси помогла выдернуть зуб. Именно она научила Джози пользоваться тенями для век. Джози еще потом хвасталась несколько недель.
– Я еще помню, что Марли тогда велела ей стереть это безобразие. – Генерал явно воспрял духом.
– А еще вы научили Арена с Кейденом обращаться со шпагой. Кейден недавно предложил снова ввести дуэли, и я сразу подумала о том, что благодаря вам он всегда будет выходить победителем.
Генерал Леджер не сводил с меня глаз:
– Для меня эти воспоминания бесценны. Именно так. И я всегда готов был до последнего вздоха вас защищать. Даже за меньшие деньги.
– Я знаю. Именно поэтому никому другому я бы и не доверила свою жизнь. – Я взяла его за руку. – Прошу вас, возьмите выходной. Сегодня на нас явно никто не нападет, а если и нападет, то я сразу вас позову. Побудьте с мисс Люси. Напомните ей о своих нежных чувствах и о том, как вас любит наша семья. Я понимаю, это слабое утешение, и тем не менее.
– Но я так и не нашел королевские очки.
– Я почти уверена, что папа оставил их в гостиной. Я сама их поищу. А вы идите.
Генерал Леджер напоследок горячо сжал мою руку и низко поклонился:
– Слушаюсь, ваше высочество.
Я смотрела ему вслед и размышляла об их с мисс Люси жизни. На их долю выпало столько страданий и разочарований, но он все же каждый день появляется во дворце, готовый служить королевскому дому. Впрочем, так же как и мисс Люси. И сейчас мне было несколько странно сравнивать жизнь этой пары с жизнью моих родителей, у которых, казалось, все складывалось почти идеально. Более того, теперь я смогла увидеть многочисленные примеры того, как любовь, настоящая любовь, дает возможность меньше переживать из-за всяческих неприятностей, будь то величайшее разочарование в твоей жизни или необходимость нести на плечах груз ответственности за судьбу королевства. И я вдруг, хоть убей, перестала понимать, почему всегда боялась любви.
Я мысленно пробежалась по списку оставшихся претендентов. Кайл был на редкость славным, Фокс – целеустремленным, Генри веселым… то есть все они обладали привлекавшими меня достоинствами. Но можно ли было сказать, что за этим кроется красота вечной любви?
Я по-прежнему не знала. Однако теперь меня уже не пугала перспектива узнать, что это такое.
Отбросив прочь непрошеные мысли, я направилась в гостиную. Как я и ожидала, папины очки лежали стеклами вниз на стопке книг. Я пошла с очками в его комнату, по пути продолжая размышлять о своем будущем. Чтобы случайно не разбудить маму, я постучалась в папин личный кабинет.
– Да? – откликнулся он.
Папа сидел за письменным столом, изучая какие-то бумаги.
– Вот, я их нашла, – сказала я, вертя очки в руках.
– Ты моя спасительница! А где Аспен? – Папа схватил очки и водрузил их себе на нос.
– Я велела ему взять выходной. Он ходит будто в воду опущенный.
– Разве? А я и не заметил! – встрепенулся папа.
– Да. У него и у мисс Люси, похоже, не самый удачный день.
После упоминания ее имени папа сразу обо всем догадался.
– Что ж, теперь я буду переживать, что ничего не сказал Аспену. – Папа откинулся на спинку кресла и потер виски.
– Папа, а тебе удается хоть немножечко высыпаться? – поинтересовалась я, машинально перебирая бумаги на столе.
Он улыбнулся:
– Я стараюсь, солнышко. Честное слово. Но если твоя мама буквально на секунду приоткроет глаза, я тотчас же просыпаюсь, а затем битый час сижу и наблюдаю за ней, прежде чем снова уснуть. Ее инфаркт нас обоих здорово подкосил. Надо же, а я ожидал, что это скорее случится со мной.
Я кивнула. Ведь в последнее время я действительно постоянно приглядывалась к нему, проверяя, как он себя