Читать интересную книгу Исповедь королевы - Виктория Холт

Мой брат Леопольд знал об этом. Он писал Мерси:

«Граф д’Артуа мало беспокоится о своем брате и моей сестре. Он игнорирует опасность, которой подвергают их его план и его попытки».

Мерси побуждал меня убедить короля рассмотреть также возможность бегства. Мы должны бежать из Парижа. Король должен поднять лояльные войска и с помощью силы или угроз взять то, что было у него отнято. Луи начал осознавать, что это было необходимо. Но теперь было уже слишком поздно. Ведь Мирабо был мертв, а Мирабо был единственным человеком, который мог справиться с этой задачей.

Однако у нас все еще оставались друзья. Наконец мы убедили Луи, что бегство совершенно необходимо.

Аксель просил, чтобы ему поручили руководить подготовкой. Он начнет приготовления немедленно. Прежде всего нужно было заказать экипаж — дорожную карету, пригодную для бегства.

Он был постоянным гостем в Тюильри, и чтобы это не привлекало слишком большого внимания, иногда приходил туда переодетым. Я никогда не знала наверняка, придет ли он одетый как лакей, или как кучер, или же будет слегка сгорбленным, словно престарелый дворянин.

Это действовало возбуждающе. Я уже давно не чувствовала себя такой доброй. Аксель обладал неистовой решимостью успешно выполнить наш план.

— Я увезу тебя, и ты будешь в безопасности! — говорил он мне.

Он говорил мне о дорожной карете, изготовление которой должно было стать очень дорогостоящим делом.

— Подойдет только самая лучшая! — заявлял он.

Чтобы достать денег, он заложил кое-какое имущество в Швеции. Как чудесно было быть так сильно любимой! Его план состоял в том, что вместе с нами должно было уехать как можно меньше людей. Мадам де Турзель предстояло поехать тоже, потому что дети будут нуждаться в ее присмотре. Поэтому, согласно плану Акселя, мадам де Турзель должна была выступать в роли русской дамы, мадам де Корфф, путешествующей со своими детьми, их гувернанткой и одним лакеем, а также с тремя служанками, одной из которых должна была стать мадам Элизабет. Я должна была быть гувернанткой, мадам Роше. Он приобрел паспорт на имя мадам де Корфф. Мы знали, что можем положиться на мадам де Турзель и что она сможет сыграть свою роль.

Дни пробегали быстро. Мы были очень взволнованы. Даже Луи был захвачен этим. Он с нетерпением ждал, когда начнется наш побег. Аксель сказал, что у нас не должно быть никаких помех. Все должно быть спланировано до мельчайших деталей, и мы нигде не должны ошибиться. Самым трудным этапом будет выезд из Парижа. Это будет самый опасный момент. Аксель сам собирался выступать в роли кучера и управлять каретой. По его словам, все зависело от того, успеем ли мы отъехать на как можно большее расстояние от Парижа, прежде чем наше бегство будет замечено.

Граф Прованский, который должен был бежать вместе с нами, заметил, что такая роскошная карета может привлечь внимание. Но Аксель напомнил ему, что нам предстояло путешествовать в ней много миль. Это будет нелегкое путешествие, и королева не сможет вынести многочасовой поездки в экипаже с плохими рессорами. Граф Прованский пожал плечами и сказал, что приобретет собственный экипаж для себя и своей жены, и выбрал один из самых потрепанных, какой только мог найти.

Между тем, Луи поставил условие. Аксель, естественно, желал довезти нас до границы, однако король сказал, что он будет везти нас только до первой остановки, которая должна была быть в Бонди.

Аксель был в тревоге. Ведь это был его план. Он должен был руководить его осуществлением. Как же могло быть, чтобы он оставил нас в Бонди? Однако на этот раз Луи проявил упрямство. Я думала, что, может быть, он сравнивал себя с Акселем и понял, почему я полюбила этого человека так, как никогда не любила его самого. Я не могла поверить, что Луи ревновал. Я знала, что он по-своему любил меня, но это была любовь без страсти. Тем не менее он был непреклонен и не хотел позволить Акселю ехать с нами дальше Бонди. Так что мы ничего не могли поделать, и нам пришлось согласиться с его решением. Тем днем, на который мы назначили начало нашего побега, должно было стать девятое июня.

Я была поглощена приготовлениями. Мне помогала мадам Кампан. Она знала о нашем плане, потому что я могла полностью доверять ей. Я сказала, что когда приеду в Монмеди, то хочу появиться там уже не в качестве гувернантки, а в качестве королевы. Как мне взять с собой все, что мне могло понадобиться? Мадам Кампан должна приготовить все для меня. Она должна заказать сорочки, и платья. Она должна также сделать покупки для моих сына и дочери. У нее был свой собственный сын, и я сказала, что он может выступать в качестве модели для дофина.

Я знала, что мадам Кампан выполнит эти приказания, хотя по выражению ее лица я поняла, что она была против того, чтобы я заказывала одежду.

Она всегда была искренна. Она сказала:

— Мадам, королева Франции сможет найти платья и белье повсюду, куда бы она ни поехала. Эти покупки вполне могут привлечь внимание, а это как раз то, чего мы желаем избежать.

Я была легкомысленна и вновь стала такой же беззаботной, какой была всегда. Поэтому я только улыбнулась ей. Но она была встревожена. Я рассказала ей о дорожной карете. Я не смогла удержаться, чтобы не похвастаться ею, ведь ее проектировал Аксель.

— Она выкрашена в зеленый и желтый цвета и обита белым утрехтским бархатом! — сказала я.

— Мадам, такой экипаж ни за что не проедет незамеченным! — ответила она.

Потом она прибавила с тем налетом резкости, который не скрывала даже в разговорах со мной, что эта карета будет очень сильно отличаться от того экипажа, в котором будут путешествовать мсье и мадам.

— О да, очень отличаться! — согласилась я.

Ведь их экипаж не был спроектирован Акселем!

Позже мне пришлось осознать, насколько прочно засели в наших головах эти правила этикета, над которыми я так смеялась, когда только приехала во Францию. Мы даже не могли попытаться бежать иначе как по-королевски, хотя именно то, что мы королевские особы, нам и нужно было скрыть. В карете нас должно было быть шестеро — я, король, дети, Элизабет и мадам де Турзель. Нас было слишком много, и из-за этого скорость движения должна была замедлиться. Тем не менее все мы должны были ехать вместе. Мадам де Турзель в качестве мадам де Корфф, разумеется, тоже должна была быть с нами. Я никогда не одевалась сама, поэтому мне необходимы были две служанки. Они должны были следовать за нашей каретой в кабриолете. Кроме того, нас, разумеется, должны были сопровождать верховые и лакеи, так что общая численность нашей группы должна была составлять более двенадцати человек. Аксель и его кучер, конечно, тоже должны быть ехать с нами. Надо было взять с собой также нашу одежду, упакованную в новые чемоданы. Все это должно было сделать нашу карету чрезвычайно громоздкой и еще более замедлить скорость.

Но какой же это был чудесный экипаж! Меня наполняла радость, даже когда я просто смотрела на него. Аксель все продумал. Там было всё: серебряный обеденный сервиз, ящик для хранения бутылок с вином, буфет и даже два ночных горшка из дубленой кожи.

Все это не позволяло надеяться, что можно будет осуществить наш план без помех. И этих помех было множество.

Первой из них мы были обязаны гардеробщице, мадам Рошрей. Я начала подозревать ее вскоре после того, как нас вернули назад в Тюильри, когда мы собирались поехать в Сен-Клу. Я узнала, что у нее был любовник, Гувион, который был неистовым революционером. На самом деле это он устроил так, чтобы она получила должность в моем домашнем хозяйстве и могла шпионить за мной. Она предупредила Гувиона о нашем намерении уехать на Пасху в Сен-Клу. Благодаря этому у орлеанистов было время, чтобы натравить на нас толпу и не дать нам уехать.

Как мне хотелось избавиться от этой женщины! Но в действительности мы, конечно, были пленниками и не могли выбрать тех, кого хотели, чтобы обслуживать нас.

Я сказала Акселю, что мы не можем уехать девятого числа, потому что эта женщина видела, как я собираю вещи, и, может быть, даже случайно слышала, как кто-нибудь упомянул о дате отъезда. Если мы попытаемся бежать в этот день, нас, по всей вероятности, остановят. Нет, нам следует продолжать наши приготовления. Пусть эта женщина думает, что мы уедем девятого числа. А на самом деле мы останемся в Тюильри, как будто все это было ошибкой. Когда мы усыпим ее подозрение, мы сможем быстро уехать, и она не догадается о наших намерениях.

Аксель увидел в этом достаточно веское основание для того, чтобы отложить выезд. Но это встревожило его. Он сказал, что чем дольше мы будем откладывать, тем опаснее это будет становиться. Все же мы назначили тайную дату на девятнадцатое число. Это был достаточно долгий срок, который позволил бы убедить мадам Рошрей в том, что она ошиблась.

Это была первая задержка, но все мы согласились, что она была неизбежна.