порядок. Ей казалось, что она сможет принять всё в Марке — и хорошее, и плохое. Но она обманывалась, когда решила, что готова увидеть самое страшное, на что он был способен. Внутри всё холодело лишь при одной мысли о сегодняшней ночи. Лучше бы ей никогда не ходить туда. Но теперь пути обратно не было. Марк предупреждал её о последствиях, и винить она может только себя. Теперь она должна идти до конца. Ева почувствовала, как ловушка судьбы захлопнулась. Её затрясло. Но было не время поддаваться панике.
Ева ущипнула себя за щёки, чтобы придать им румянец, несколько раз провела рукой по волосам и слегка прикусила губы, отчего к ним вернулся цвет. Последний раз глубоко вдохнув, она кратко улыбнулась себе в зеркале, будто репетируя, и вышла в коридор.
Дом был погружён в тишину. Словно боясь разрушить её, Ева бесшумно пошла вперёд по направлению к лестнице. Но её внимание привлекла узкая полоска света, падающая на пол из приоткрытой двери. Ева замерла, непроизвольно прислушиваясь к голосам, доносившимся из комнаты.
— Тяжёлая ночь.
Ева узнала голос Марка. Только звучал он устало и подавленно.
— Да, но лишь первая из многих, — ответил Валентин. — Ты перешёл много границ сегодня. И они не простят тебе это так скоро. И мне не простят.
— Я старался не втягивать всех нас в это, но, как оказалось, кто-то хорошо информирует Союз. Я должен был представить её. Иначе было бы хуже.
— Это так. Но я всё чаще думаю, что ты взваливаешь себе на плечи непосильную ношу. Ты будущий глава клана. А у главы не должно быть слабостей. Сегодня я убил человека не только для того, чтобы Ева не увидела, как это делаешь ты. Я засомневался в тебе. Я впервые засомневался в тебе. Я не мог быть уверен, что ты не дашь слабину... И она некоторыми своими поступками не облегчает нам задачу.
Холодок пробежал по спине Евы. Голова пошла кругом. Возможно, это оттого, что она снова забыла дышать. Чем больше она слышала, тем хуже становилось на душе.
— В любом случае, пути назад уже нет, — вздохнул Валентин. — Мне только остаётся надеяться, что никто из нас не пожалеет о принятом решении.
Еве больше не хотелось оставаться здесь. Она и так услышала слишком много. Стараясь не издавать ни звука, она прошмыгнула к лестнице и спустилась вниз. Остановившись на последней ступеньке, Ева закрыла глаза и снова глубоко вдохнула. Ещё пару часов назад она была уверенна, что справится с чем угодно ради Марка, но теперь её уверенность ослабла. Она не знала всего, чему ей предстояло научиться, всего, что предстояло принять и всего, от чего придётся отказаться. Но Валентин был прав, на неё тоже ложилась большая ответственность. И Ева отчётливо понимала одно: дружба с вождём суолейя невозможна для девушки будущего главы Союза Пяти. Ева прижала руку к груди, чувствуя, как от боли сжимается сердце. Разве она сможет отказаться от всего, о чём мечтала и, наконец, приобрела?
— Ты неважно выглядишь.
Услышав голос Влады, Ева открыла глаза.
— Это была тяжёлая ночь, — повторила она слова Марка и попыталась выдавить из себя улыбку.
— Ты неплохо держалась, — улыбка Влады была куда убедительнее, однако голос прозвучал прохладно. — Но...
— Но Еве уже пора домой. Ей не помешало бы хорошо выспаться, — прервал сестру Марк.
Он стоял на лестнице чуть выше Евы, сунув руки в карманы брюк. Ещё несколькими ступенями выше стоял Валентин.
— Ты прав, — Ева ощутила укол совести за то, что непроизвольно подслушала их разговор. — Спокойной ночи.
В салоне машины царила тишина. Ева мечтала поскорее оказаться дома наедине со своими мыслями. Она чувствовала себя в западне. Связанной по рукам и ногам. Любовь, дружба, семья... Почему жизнь всегда ставит перед выбором? Почему нельзя иметь всё это? Разве не абсурд?!
Ева почувствовала, как её руку накрыла ладонь Марка.
— Прости меня, — она повернулась к любимому.
— За что?
— Я слышала ваш разговор с Валентином.
— Я знаю, — ответил Марк, не отрывая взгляда от дороги.
Лицо Евы обдало жаром. Сначала ей стало стыдно из-за того, что её поймали. Но потом всплывшая в голове догадка превратила стыд в гнев. Она вдруг осознала: весь этот разговор был подстроен так, чтобы она его услышала. Это был спектакль для одного зрителя, точнее, слушателя. Оставалось лишь понять, кто играл на публику? Был ли это театр одного актёра или Валентин играл на пару с сыном?
Когда машина Марка остановилась у дома Евы, он открыл дверь с её стороны, помогая ей выйти.
— Я бы хотела сегодня остаться одна. Ночь действительно была не из простых.
— Хорошо. Тогда увидимся завтра?
— Боюсь, что размышлений хватит до понедельника.
Марк нахмурился.
— У нас всё в порядке?
— Да, насколько это возможно в данных обстоятельствах.
— Тогда в чём проблема?
— Мне просто нужно всё осмыслить. Понять, как жить дальше.
Какое-то время Марк всматривался в глубину глаз Евы, потом кивнул.
— Хорошо. Но если у тебя будут вопросы, я буду ждать твоего звонка и приеду в любую минуту.
— Хорошо.
Включив душ на всю мощность, Ева опустилась на дно ванны. Горячая вода лилась ей на плечи и спину. Тепло успокаивало тело, но душа настойчиво ныла. Сегодня она поняла многое, но хорошего было мало. Она и раньше знала, что менаты убивают людей, но знать — это одно, а увидеть — другое. В её душе боролись разные чувства, и все они были не самыми приятными. Возмущение, гнев, страх и даже отчаяние. Как можно быть такими спокойными и утончёнными, а потом вот так запросто убивать? Перед глазами Евы появился образ Яна. Вот он ведёт светские беседы с бокалом вина, такой холённый и галантный. А в другой миг он превращается в нечто ужасное, безжалостное. Он превращается в убийцу.
Ева потёрла руку, вспомнив, как Марк впервые попытался вытянуть её энергию и свои ощущения в тот миг. Она судорожно сглотнула, представив, что, должно быть, чувствовали те несчастные, чьи жизни оборвались на охоте. Раньше она не отдавала себе отчёта, насколько Марк опасен. Но теперь осознала это в полной мере. Он мог убить её неоднократно. Но он боролся с соблазном. Боролся со своей сущностью. И она тоже должна бороться. Как бы опасен он для неё не был, она любила