* * *
Тавалиск провел пухлой рукой по бледной студенистой поверхности, потом ткнул в нее пальцем. Превосходно. Рубец мягкий, словно мальчишечьи ляжки. Устричного цвета, он колыхался как живой, испуская легкий запах. Бесчисленные шишечки покрывали его, немного разнообразя эту бескровную груду. Свиной желудок не считается деликатесом, и все-таки это объедение. Ничто не сравнится с ним по нежности и пикантности, ничто так не дразнит язык. Многие совершают ошибку, отваривая рубец с солью и луком, - но Тавалиск знал, что его надо лишь слегка потомить в свином бульоне с уксусом: только тогда он сохраняет свой букет. В правильно приготовленном рубце можно различить вкус всего, что ела свинья.
Тавалиск отрезал себе кусок, наслаждаясь мягкостью кушанья, - но тут в дверь постучали.
- Войдите, - крикнул архиепископ так, что пришедшему следовало бы хорошо подумать, входить или нет.
- Надеюсь, ваше преосвященство сегодня в добром здравии? - спросил, вступая в комнату, Гамил.
- Я чувствовал себя преотлично, но только что мое настроение круто изменилось к худшему.
Гамил продолжал как ни в чем не бывало:
- Я получил известие о вторжении Кайлока, ваше преосвященство. Он идет по западному Халькусу словно пожар. Это настоящий демон - он убивает женщин и детей, истребляет скот и строит дамбы, чтобы затоплять поля. Не говоря уж о том, что он сжигает каждый стог и курятник на своем пути. Новый король, как видно, твердо намерен поставить Халькус на колени.
- Гм-м. - Архиепископ деликатно откусил кусочек рубца. - Надо сказать, Кайлок показывает себя с самой интересной стороны. Я полностью сочувствую его желанию перебить халькусских женщин - до того они все сварливы и безобразны.
- Но разве ваше преосвященство не тревожат последствия? Если Кайлок дойдет до Хелча, весь Север обратится в сплошное Ратное поле.
- Полно, полно, Гамил. - Тавалиск махнул на секретаря вилкой с наколотым рубцом. - Нет нужды впадать в панику. Мы не станем терять сон из-за того, что Север превратится в поле битвы. Наше дело - Юг. Весь секрет в том, чтобы заинтересовать Юг войной, не втягивая его в боевые действия. Тавалиск бросил рубец кошке, и та жадно схватила его. - Марльс и Тулей удрали бы при одном виде солдата с алебардой, и я намерен обратить их страх себе на пользу.
- Каким образом, ваше преосвященство?
- Очень просто. Я растолкую им, что единственный способа помешать войне распространиться на Юг - это заставить Баралиса с Кайлоком крепко увязнуть на Севере. Для этого, конечно, потребуется немало всего: оружие, деньги, наемники, провизия... - Архиепископ взмахнул руками. - Вот южные города и должны все это обеспечить. Не говоря уж о том, что они наконец-то избавятся от этой язвы - от рыцарей.
- Кстати, о рыцарях, ваше преосвященство. Тирен и герцог Бренский договорились совместно охранять все грузы, идущие с Юга на Север. Мне думается, к этому привели слухи о захваченном подвенечном платье. Не может же герцог допустить, чтобы ополчение четырех городов перехватывало его грузы. Для него это унизительно. Так что теперь, нападая на рыцарей, мы нападаем и на Брен.
- Разве не занятно наблюдать, Гамил, как разгорается всемирная война? - Тавалиск снова бросил кошке рубец - на этот раз высоко, и кусочек зацепился за висящий на стене гобелен. Пусть-ка зверь попрыгает. - Там оскорбят кого-то, здесь зарежут несколько коров - и вот уже люди сбиваются в два противоположных лагеря, готовя ножи для драки. Право же, это волнует.
Кошка, некоторое время жадно созерцавшая вожделенный рубец, наконец решилась и прыгнула, вцепившись когтями в ковер. Гобелен, подвешенный на цепи, начал угрожающе раскачиваться. Кошка держалась всеми четырьмя лапами за изображение лошади Кесмонта. Рубец отцепился и шмякнулся на пол. Кошка рванулась за ним, но ее коготь застрял в ткани, и она повисла на одной задней лапе.
Гамил хотел освободить животное.
- Не надо помогать ей, Гамил, - остановил его архиепископ. - Даже бессловесные твари должны усвоить, что жадность пагубна.
Кошка с жалобным криком билась о стену.
- Но она расшибется, ваше преосвященство.
- Раньше надо было думать. Что еще у тебя?
Гамил был вынужден говорить, перекрывая вопли кошки.
- Еще две новости, ваше преосвященство. Во-первых, наш рыцарь стал бойцом герцога Бренского, а во-вторых, люди Старика находятся на пути домой.
Раздался грохот - кошка вместе с гобеленом свалилась на пол. Тавалиск спросил, не обращая внимания на шум:
- Значит, им не удалось убить рыцаря?
- Они и не пытались, ваше преосвященство. Доставили ему письмо только и всего.
Тавалиск на миг перестал жевать.
- Недурно было бы узнать содержание этого письма, Гамил. - Архиепископ легко вздохнул. - Наблюдение за рыцарем придется продолжать - кто знает, что еще может обнаружиться. Можешь идти, если это все.
- Да, ваше преосвященство.
- Перед уходом я попрошу тебя о небольшой услуге, Гамил.
- Снести вашу кошку к лекарю, чтобы тот остановил кровь?
- Вот именно, Гамил. Я вижу, ты достиг умения предвосхищать мои желания.
Бринжу не повезло. Все пошло у него вкривь и вкось с тех пор, как он подрубил Мейборовы сады. Баралис уплатил ему без обмана - девятнадцать королевских золотых, тут Бринж ни на что пожаловаться не мог. Но через пару дней его жене вздумалось почистить пивоваренный чан, что она проделывала раз в год. И пока Бринж сидел в таверне, распивая с пышнобедрой Герти чашу лучшего местного эля, эта крыса открыла его тайник под чаном.
Когда Бринж вернулся домой, ее и след простыл. Герти после нескольких оплеух созналась, что у них с сестрой есть тетка в Высоком Граде. Деревенский стражник после нескольких увесистых пинков сознался, что жена Бринжа, уплатив два золотых, присоединилась к торговому каравану, шедшему на восток. Бринж пустился за ней в погоню, таща за собой несчастную, жалобно воющую Герти. Через четыре дня они догнали караван. Жена натравила на Бринжа стражу, и те принялись пускать в него стрелы - а Герти тем временем быстренько подольстилась к старшей сестре. Караван ушел, и Бринж остался один.
Он продолжал брести на восток, воруя по пути еду и деньги. Он намеревался захватить жену и Герти в Высоком Граде, но кальки рассудили иначе. Две недели назад его схватили как вражеского шпиона. После вторжения Кайлока хальки словно обезумели и вылавливали всякого уроженца Королевств, чтобы подвергнуть его пыткам и сжечь.
И вот он сидит в халькусской темнице с рожей как разбитая тыква, и какой-то сумасшедший пялит на него глаза.
- Не подходи ко мне, волосатый, - предостерег Бринж. Не хватало еще заразиться дурной болезнью или другой какой прилипчивой хворью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});