это не он.
– И смотреть не надо, это пиранья из Южной Америки, знаю я их, встречалась, на стаю нарвешься, в момент один скелет останется. Лиён никогда бы в пиранью не обратился.
Чан Ми оглянулась, поблагодарила рыбок на мировом языке, извинилась, что потревожила.
– Хорошо, что папы среди них не оказалось. В рыбу? Нет, конечно. В птицу, возможно, а в рыбу или крысу, точно нет.
Медленно поднимаясь, они заметили, что со дна отделился огромный пузырь воздуха и стал медленно подниматься наверх. Затем еще один, еще. Вокруг беспокойно метались рыбки. Прозрачная вода быстро превращалась в муть.
– На-На, что это?
– Похоже на извержение!
Они ускорили подъем.
По берегу носилась Валюта, сжимая в руках свой хлыст и оружие Филиппа.
– Скорее, я же говорила, я предупреждала!
– Что случилось? – Айдар быстро оделся, выхватил свой меч, и огляделся. В той стороне, где они осматривали сооружения, в небо поднимался столб дыма.
Русалка, лежа на песке, расщепляла ноги, Чан Ми поспешно одевалась.
– Что-то взорвалось! Очень сильно бабахнуло, вы разве не слышали?
– На-на, быстрее можешь? Надо бежать, там же наши!
– Нет, процесс не может убыстриться. Вы бегите, а я за вами, потом.
– Рыбка, моя, иди ко мне на ручки, пойдешь? – Филипп вручил Валюте свой меч, подхватил Дану на руки и они длинными скачками направились в сторону архитектурных строений, именно оттуда слышались тяжелые удары.
Глава 9.
«Подкоп».
– Видишь, видишь? Это не дым! Скорее всего, это пыль, дым идет вверх, а это опускается вниз. Ничего не видно! Филиппыч, быстрее, не отставай! Я так и знала, так и знала, это крысы! Надо было не медля убираться отсюда!
У Чан Ми перед глазами неожиданно возникла картина бедствия, – да, это пыль, а под ней воронка, в нее рухнуло здание целиком, – она опередила Валюту, – не беспокойся, наши не пострадали, но что это? Они бегут смотреть на провал в земле… Нельзя, нельзя, мама, назад, опасность!
Она увидела, как Оленька остановилась, что-то крикнула остальным.
Еще немного усилий и они будут рядом. Уже было видно, как шуршики, весьма беспорядочно носилась над зданием, которое дрожало словно в лихорадке, и вдруг, как по команде, развернулась и вся стая отлетела прочь от обреченного небоскреба. Эта стеклянное сооружение, на глазах стало опускаться под землю. Медленно, с достоинством, присуще этой постройке, ни покосившись, ни на сантиметр, оно опускалось вниз. Земля под зданием отступала, увлекая за собой зеленый газон, клубы пыли уже обволакивали верхушку здания.
Как только небоскреб исчез из виду, и пыль слегка осела, послышался жалобный, протяжный стон. Это колокольня завалилась на бок и словно в насмешку, не рухнула сразу вниз, под землю, а стала раскачиваться из стороны в сторону. Бом-бом-бом-бом… Тревожный набат растекался по всей долине, его отзвуки, прятались в расщелинах скал, что преграждали им путь. Земля под колокольней нехотя отступала, то с одной стороны, то с другой, и красные кирпичи, чистые, ровные, без следов цемента или какой другой связующей смеси, выскакивали поочередно, то в одну сторону, то в другую, саморазрушаясь, чтобы не достаться целиком, той голодной пасти, что поглощала ее.
Последний раз, язык колокола коснулся устья. Затихла бронзовая молитва.
– Чисто сработали, аккуратно, – выдохнула запыхавшаяся Чан Ми, она остановилась возле Оленьки, восстанавливая дыхание, – надо уходить отсюда, это только начало.
– Где ты была?
Мама хмурится, будет скандал. Чан Ми оглянулась. Дана уже восстановилась, и бежала рядом с Айдаром своими ножками, высоко задрав подол узкого платья, с Валютой она прибежала одновременно.
– Ты, что, не видишь? Купались мы. С рыблоидами я побеседовала, среди них нет папы.
– Ну еще бы! – мама истерично хохотнула, – а до этого?
– До этого? С Шуршиком беседовала, представляешь, он память потерял, не помнит, откуда прибыл на Фабулу.
– Отличная отговорка, отличительная черта некоторых, чуть что, они сразу же теряют память.
– Я проверяла, у него каша в голове, а что, у тебя есть подозрения на его счет?
– Ничего подобного, – она презрительно скривилась, – как думаешь, какой шедевр на очереди? – похоже, вон та мерзкая улитка с растительностью на крыше.
– Лёка, возьми себя в руки, они же все слышат, – Ариадна многозначительно кивнула головой в сторону рукокрылых.
– Пусть, сегодня услышат, а завтра забудут.
Тем временем, стая шуршиков облепили высокое конусообразное круглое здание и висели вниз головой почти неподвижно.
– Ишь, ты, совет собрала, – не унималась Оленька.
– Кто? Как ты их различаешь, они все одинаковые, как под копирку сделанные.
Гриня подошел, как обычно почесываясь, но сегодня, его чес был нервическим. Он постоял возле Всевладия, Красавы и Ариадны, вслушиваясь, о чем они говорят. Затем вставил свое слово в компании Даны, Филиппа и Валюты, но ему там не были рады, и подошел к Оленьке и Чан Ми.
– Я вижу, по тому, что выше тебя ростом. Залезь на табуретку и ты увидишь.
– Мама, это жестоко. Дедуль, Не обижайся, у мамы сегодня нервы шалят.
– У всех шалят. Ишь, ты чё деется, чё твориться, мож и впрямь, пора ноги уносить?
Вдруг, стая одновременно сорвалась с места и взмыла вверх.
– Ха-ха-ха, я так и знала, что эта безвкусная улитка будет следующая.
И, на самом деле, здание внезапно накренилось, но не пошло под землю, остановилось, его острый шпиль, словно рука протянулась к людям, в безмолвной просьбе о помощи. Крылатые опять беспорядочно стали носиться вокруг.
– В этот раз все намного, серьезней, слышите, они кричат, кричат взволновано. Лёка, можешь с ними связаться? Что там происходит? – крикнула Красава, не сходя с места.
– Пусть Арина посмотрит, почему я?
– Она с крысами пытается связаться.
– Шуршик! Шуршик зацепился, он не может слететь, – в ужасе закричала Чан Ми. Не раздумывая, она сделала движение в сторону рушившегося здания.
– Куда! А ну, стоять! Это его судьба, не вмешивайся! – Оленька схватила за руку дочь.
– Мама, это же Шуршик, он мой друг! – Чан Ми умоляющие смотрела на маму. На нее смотрели темные от гнева и ревности, глаза раненой женщины.
– Аппа?!? Так это мой папа? Пусти, пусти, – кричала она, в исступлении вырывая руку.
– Что? Кто? – подлетела Дана и, обхватив свою любимицу, уговаривала – успокойся, мой лягушонок, мы спасем его. Филя, вперед! Надо спасти этого Шуршика!
– Да, моя любовь! Валюта, ты со мной?
– Еще спрашиваешь…
Сжимая в руках оружие они бросились вниз по склону, но сразу же остановились. То, что они увидели в долине, буквально пригвоздило их ноги к земле.
Из двух черных провалов выползали худые, с выпирающими, грозясь прорвать кожу, костями, небольшие существа, но с огромными челюстями. Слышно было жуткое чавкание, это они уничтожали все на своем пути. Траву, цветы, карабкались на деревья, и те мгновенно превращались в скелеты, голые ветки ломались под весом этих чудовищ. Но самое страшное было то, что им не было конца. Словно из преисподней, волнами, накатывая друг на друга, они ползли и ползли, и вот уже вся когда-то цветущая долина покрылась чернотой,