Мелли снова устроилась в своем уголке и закуталась в одеяла. Скоро, очень скоро она убежит отсюда.
Погода все ухудшалась, пока они ехали сперва на восток, потом на север от Марльса. Ветер сперва гнал тучи по небу, потом эти тучи сгрудились и устроили бурю. К середине дня сделалось темно, как в сумерки, полил мелкий, но густой дождь, земля размокла, и ветер так и свистал в ушах.
Несладко приходилось и лошадям, и всадникам. Мокрая одежда, мокрые припасы, ни костра, ни отдыха - хоть плачь.
Сама дорога не была трудной. Местность, ровная или чуть бугристая, состояла из лугов и возделанных полей, перемежаемых изгородями или невысокими зелеными холмами. Дождь освежил зелень, и казалось, что теперь весна.
По прошествии нескольких дней похолодало, и Таул понял что весна была ненастоящая. Путешествие тяжело давалось всем, в особенности Хвату. Мальчик простыл и почти всю дорогу спал у Таула за спиной. Таул знал, что гонит слишком быстро, но ехать медленно было свыше его сил.
Если сбавить ход, в голову полезут разные мысли и придется подумать о том, что сказал ему Гравия в том жалком кабаке. Хорошо бы этого разговора никогда не было, хорошо бы никогда не знать правды о Тирене. Но разговор был, и лучшее, на что способен Таул, - это гнать во весь опор и тешить себя мыслью, что все уже в прошлом.
Каждый шаг коня приближал Таула к Вальдису. Они уже вступили в его тень. Таул чувствовал это левой щекой словно жар от огня. Они находились лигах в пятидесяти к юго-востоку от города. Завтра они поравняются с ним. Все, что их разделяет, - это густой лес, называемый Гандт. Таул хорошо помнил его. Здесь он вел учебные бои, здесь охотился днем, а ночью находил дорогу по звездам. И не раз упивался вмертвую под покровом этого самого леса. Они с Гравией порой бились об заклад, кто кого перепьет. Гравия всегда побеждал. Он побеждал во всем, кроме фехтования, - тут Таул его побивал.
Хорошие были времена. Они соперничали неистово, но без злобы. Они бились всерьез, но не таили на противника обиды, а дружба завязывалась медленно, зато длилась долго. И над всем стоял Тирен - отец и наставник, герой и бог. Он был идеалом, к которому они все стремились, человеком, кого они мечтали поразить своими успехами. Таул сделал бы для него все, что угодно, - жизнь бы отдал за него.
И вот теперь он узнал, что отдал не жизнь, а душу.
Все эти годы он верил, что Тирен его спас, - на самом деле его просто продали. Самый давний и драгоценный образ в жизни Таула рассыпался в прах, оставив опасную пустоту, которая теперь медленно заполнялась гневом.
Последние шесть лет его жизни были основаны на лжи, состряпанной Тиреном.
- Таул! - окликнул его Джек. - Давай остановимся. У Хвата неважный вид.
Таул посмотрел на северо-запад. Ему не хотелось останавливаться так близко от Вальдиса.
- Только на пять минут, - сказал он, натягивая поводья. - Потом поскачем дальше.
Джека это явно не устраивало. После Ларна он очень изменился - стал уверенным, неуступчивым и все время норовил перехватить бразды правления.
Они сделали привал на небольшой поляне. На востоке лежали возделанные поля, на западе темной стеной вставал Гандт. Дождь только что прошел, и земля была мокрой, а с деревьев капало.
Джек снял Хвата с лошади Таула и уложил отдохнуть на расстеленном одеяле. Потом шепнул Таулу: "Пойдем", - дав понять, что не хочет, чтобы Хват их слышал.
Таул соскочил с коня и приготовился к драке.
- Такая скачка мальчику не под силу, - сказал Джек.
- И тебе тоже?
Джек тяжело посмотрел на Таула.
- Что стряслось с тобой в Марльсе?
- Не твое дело.
- Мое, коли мы каждый день поднимаемся до зари и скачем день-деньской, прихватывая и ночь. Мне не меньше тебя хочется попасть в Брен поскорее, но так тоже не годится. Мальчику нужна теплая постель и горячая еда. Давай остановимся на ночь в ближайшей деревне. Если Мелли жива, то как-нибудь проживет еще день, а если мертва, спешить и вовсе некуда.
Хладнокровная речь Джека вывела Таула из себя.
- Да кто ты такой, чтобы...
- Я тот, кто будет иметь дело с Баралисом и Кайлоком. Я, а не ты.
- А кто проложит тебе дорогу? - затрясся Таул. - Или ты полагаешь, что стража сложит оружие, как только ты явишься во дворец?
- Я полагаю, что ты будешь рядом со мной.
Выражение на лице Джека мигом утихомирило Таула. Есть вещи слишком серьезные, чтобы решать их дракой. Таул запустил руки в волосы и перевел дух.
- Прости, Джек. Ты прав. С самого Марльса я неспособен мыслить здраво. Я встретил там старого друга, и он сказал мне... - Таул не находил слов, сказал, что один человек, который был мне дорог, лгал мне.
- Тирен?
Либо Джек необычайно прозорлив, либо он говорил с Хватом.
- Да, Тирен.
- Все люди лгут, Таул, - с заметной горечью сказал Джек. - И побуждают их к тому самые разные причины.
Таул медленно кивнул. Джек был прав.
С запада вдруг налетел ветер, и Таулу послышался высокий звук, похожий на крик.
- Поехали, - сказал он. - До ближайшей деревни.
Джек не стал спорить - видно, крик услышал не один Таул.
Громко возражающего, несмотря на простуду, Хвата посадили обратно на лошадь. Джек быстро приторочил свою котомку, и они поскакали на север по коровьей тропе.
Джек и Таул словно по молчаливому уговору гнали вовсю. Они мчались по узкой дороге, задевая головами о голые ветви и разбрызгивая грязь. Таул весь обратился в слух. Пара гусей шумно снялась, вспугнутая ими, где-то на холме залаяла собака, потом снова пошел дождь, заглушив все прочие звуки.
Таула снедало беспокойство. Тропа вилась, и не видно было, что там впереди. Чем дальше они ехали, тем ближе надвигалась темная громада Гандта, словно нависая над тропой. Таул пустил коня в галоп.
Стук копыт за спиной он поначалу приписывал лошади Джека - но нет, лошадь была явно не одна. Краем глаза Таул заметил, как из Гандта появилось быстро движущееся пятно.
- Держись крепче, Хват! - крикнул он. - А ты, Джек, по моей команде сворачивай на восток. - Таул пришпорил коня каблуками и отпустил поводья.
Из леса возникли новые всадники и на полном скаку понеслись им наперерез. Таул уже различал их цвета - желтые с черным. Это рыцари, и они намерены загородить им с Джеком дорогу.
И им это вполне по силам на свежих, прошедших хорошую выучку лошадях, между тем как конь Таула уже выдыхается. Он несет двоих и уже неделю скачет с утра до ночи - просто удивительно, как несчастный старый мерин еще держится.
Всадники уже почти поравнялись с тропой. Таул мог бы различить их лица, но смотрел только на то, как они вооружены. У них имелись копья с трехгранными наконечниками. Таул сам в свое время учился владеть таким и знал, какое это страшное оружие. Сначала в тело входит острие, потом нижний заостренный выступ. Копье разрывает человека надвое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});