точно знаю. Во-первых, учтите, без влияния Марка, отец Корнелий вспомнит, зачем он сюда приезжал. Будьте готовы к длинной и нудной проповеди, что магия не для женщин, что их место в детской и в храме, что он добьется разрешения на разрыв связи: ваш Мюрай — дореформист, а вы реформистка. Вас могут отлучить от храма за такое.
— Сумасшедшие белочки, — прошептала Вик, вспоминая почти забытое ругательство — последние дни сказочно обогатили её лексику, но употреблять те ругательства при лере плохой тон. — Это слова Марка?
— Нет, это он дословно сказал то, что творилось в голове отца Корнелия. Готовьтесь… Во-вторых, по поводу Мюрая, — он отщипнул кусочек следующей булочки и отправил в рот, собираясь с мыслями. — Сегодня уже было закрытое разбирательство дела Мюрая о его измене. Завтра должны уже вынести вердикт о его невиновности.
— Невероятно… — удивилась Вик — такой скорости она не ожидала, хоть Эван и обещал ускорить процесс.
Кайл горько усмехнулся, продолжая бессмысленно крошить булочку на тарелке:
— Марк не из тех, кто пускает все на самотек. Он всегда брал…
Вик решительно его поправила:
— Берет! Он выкарабкается. Он просто обязан это сделать. Мне Абени сказала, что его должны погрузить в магический стазис.
Гилл чуть наклонил голову на бок:
— Что ж, может, это и решит его проблемы со здоровьем. Только статистика выхода из стазиса довольно пессимистичная, но вы правы, Виктория, надо верить в лучшее, чтобы оно сбывалось. Марк из тех, кто берет быка за рога и решает все моментально. Он словно чувствовал, что времени у него мало… — его пальцы предательски задрожали, и он сжал их в кулаки.
Вик мягко сказала, кладя свою ладонь поверх его трясущегося кулака:
— Он выкарабкается. Он справится, Кайл. В это надо верить и молиться богам. Он справится. Одно не понимаю — как у него так все быстро вышло с судом.
— Лер-мэр подсуетился и подсунул дело своему судье. Вердикт будет в пользу Мюрая. Не сомневайтесь. Лер-мэр с потрохами куплен вернийской разведкой, уж поверьте. В-третьих… О потенците.
— О чем? — Вик старательно пыталась изобразить непонимание.
Гилл посмотрел ей в лицо и кивнул:
— Вот-вот, старайтесь и дальше делать вид, что ничего не понимаете. Не говорите об этом Мюраю — мы, мужчины, гордые создания, мы не любим, когда тыкают в наши ошибки и слабости. Мюраю туго пришлось на допросах. Его грело одно — потенцит он не сдал. Пусть и дальше верит в это… Пусть не знает, что Блеку все же удалось выбить из него признания о шахте с самородным потенцитом — Мюрай тогда уже был в пограничном состоянии — бредил от лихорадки, потому и не помнит. Наверное, было так. Только дальше Блека и Фейна это не пошло — Фейн уломал Блека придержать эту информацию.
— Надеется разбогатеть? — предположила Вик.
Гилл подтвердил её опасения:
— Он уже сутки как пропал, Виктория. Фейна нигде найти не могут со вчерашнего вечера, а до этого он торчал в музее естествознания, изучая макет подземелий. Думаю, он уже во всю копает свой потенцит.
— Вот же… Тогда о потенците не удастся скрыть от Мюрая.
— Ска́жите, что Фейн ломанулся раскапывать потенцозем и тело, как его… Малыша. Только и всего. В свете суда по оправданию Мюрая это более чем подходящая версия.
— Вариант, — согласилась с ним Вик. — Что-то еще?
— Вроде, это все, что хотел сказать именно я.
— Тогда моя очередь?
— Ваша.
Вик решительно спросила:
— Вы сильно изменились за последнее время?
Гилл дернул уголком рта.
— И вы туда же… Изменился. Не замечал этого, пока не приехал Марк и не ткнул меня в этот факт. Я стал отрешенным и… бессердечным. Мне было все равно, что происходит вокруг. Только после чистки Марка я осознал, какой дрянью стал.
Вик снова осторожно погладила его пальцы — все же тальмийский этикет такого не предусматривал:
— Это не ваша вина. От вас мало что зависело, если моя догадка верна.
— Спасибо за утешение, но как-то мало помогает — леру нельзя настолько опускаться, как опустился я.
Вик пожала плечами:
— Иногда от нас это не зависит, просто поверьте. Я тоже изменилась за последние дни, причем не заметила этого, если бы не Марк. Продолжим? — дождавшись от Кайла уверенного кивка, она снова задала все тот же вопрос: — Ривз сильно изменился? Вы его знали до поездки сюда?
— Знал. Он не был пьяницей и драчуном, он никогда не выбивал признания. И никогда не хотел закончить жизнь пулей в висок или еще как-то, как пытался на набережной — это было словно не его решение. Он верил в богов и знал, что великий грех. А тут его словно подменили…
— Блек? Что можете сказать по него? Он тоже… Изменился?
Гилл внимательно рассматривал её прежде, чем ответить:
— Изменился. Я его не очень знал до поездки, как-то не пересекались, хотя грязные слухи о нем уже ходили по Олфинбургу… Марк сказал, что Блек изменился. Он не был садистом. До Аквилиты. Вот так-то. Понять бы еще, что все это значит. — он помассировал лицо, скрываясь за ладонями от взгляда Вик. — Слышали о нере Оливии?
— Эта та нера, за которой ухаживал Тони? — нахмурилась Вик, с трудом вспоминая имя незнакомой неры. Лео говорил, что она из керов, одна из портовых крыс…
Гилл подтвердил:
— Именно. Она. Я думал, что её подсунул Ривзу Фейн, но оказалось, что это не так. Нера Оливия никакая не нера. Она из бывших ангелов. Да-да-да! Оказывается, Блек нанял её еще перед поездкой сюда — мы же приехали сюда почти одновременно с вашим мужем. Тайно, по поддельным документам. Так вот, Блек специально нанял неру Оливию и приставил её к Ривзу с просьбой следить за ним. Вытаскивать из переделок, не давать напиваться, не позволять вмешиваться в драки, и притаскивать домой, если он все же перебрал. Представляете? Кто бы мог подумать…
— А Фейн? Он изменился? — это был очень важный вопрос, от ответа на который зависело слишком многое. К сожалению, и тут Гилл подтвердил изменения — и это обескураживало. Выводы, которые сделала Вик, могли оказаться в корне неверными.
— Фейн… Ооо… Последние луны он стал одержим деньгами и желанием разбогатеть. Говорят, его род в долгах, из которых не выбраться. Как и Игнисы, кстати. Иногда мне кажется, что Фейн даже по трупам пойдет, чтобы заполучить деньги. Полагаю, теперь очередь Шекли? Про него ничего не знаю — его мне навязали в последний момент. Сказали, что он будет моим секретарем. Он… Мне кажется, что в этой поездке он главный