Читать интересную книгу Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Иван Грозный начал готовить место для нового обретения Ковчега. Свою часть задачи он получил от бабушки, последней византийской принцессы из династии Палеологов, которая привезла в Москву свод священных знаний в уникальной библиотеке.

Петра Первого наставил на путь потомок шотландского короля Брюса, в роду которого из поколения в поколение передавали секрет, полученный от тамплиеров. Царь превратил созданную Иваном страну в империю и основал новую столицу – второй Иерусалим, город священного камня.

Павел в ожидании императорской короны три десятилетия кропотливо собирал информацию о том, что ему предстоит сделать, – потому и заказал из Европы картину, изображавшую молодого графа де Божё, который тайно спасает Ковчег Завета. Он годами собственноручно проектировал замок, а на самом деле – Храм, где Ковчегу предстояло снова явиться людям. Павел окружал жизнь в Петербурге порядками и ритуалами, невыносимыми для развращённой столичной публики, но обязательными в новом Иерусалиме. Понятно, зачем императору понадобилось общаться со знаменитым раввином: кто ещё мог растолковать тонкости древнееврейских текстов и ритуалов?

– Хасиды учили, что свет Мессии уже разлит в мире на уровне наших глаз, – пояснил Мунин, – но люди не видят его, потому что их головы пригнуты к земле. Павел поднял голову – и прозрел, поэтому сделался настолько терпимым к другим религиям. К тому же у него в руках уже была всеобщая святыня. Оставалось немного до того момента, когда человечество снова обретёт Ковчег Завета и настанет Эра Благоденствия: люди закончат войны, им больше не из-за чего будет враждовать…

Историк остановился, чтобы перевести дух, и тут заговорил Книжник.

– Ваша логика понятна. Петербург – это новый Иерусалим, Михайловский замок – это новый Храм, и теперь надо искать Ковчег, который уже был у Павла в руках… За такой увлекательный рассказ на проблемном семинаре слушатели вам поаплодировали бы, а я бы поставил оценку «отлично». Увы, у нас другая ситуация, и потому оценка – «неуд».

Старый учёный исподлобья оглядел удивлённую троицу.

– Некоторые ваши находки очень удачны, – сказал он. – Однако вы пренебрегли частью информации. Многое из того, что вам известно, не вписывается в теорию или не находит в ней объяснения. Что, скажите на милость, мы будем делать с путешествием Андрея Первозванного и грузом, который он доставил на Волхов? Почему Пётр и Павел в последние дни жизни отправляли армии на юг? Как быть с Ковчегом, который привезли из Эфиопии уже в наше время? И так далее, и тому подобное.

– Меня сейчас интересует не Ковчег как таковой, – продолжал Книжник. – Если древний артефакт не найден при раскопках, археологи в любом случае считают его подделкой до тех пор, пока не доказано обратное. Меня возмутил ваш невнимательный и легкомысленный подход к работе.

Старик сердито замолчал, положил на стол японский нож и стал медленно, по одному собирать карандаши в пенал. В кабинете повисло молчание, которое нарушил Одинцов.

– Я, пока про Андрея Первозванного читал, на интересную историю из летописи наткнулся, вы наверняка её знаете, – сказал он Книжнику. – В новгородских землях однажды завёлся колдун, который стал народ баламутить. А в Новгороде тогда княжил Глеб, сын Святослава. Он отправился посмотреть, что за дела. Колдун как раз перед толпой очень увлекательно выступал. Князь его спрашивает: «Ты будущее предсказывать умеешь?» Тот отвечает: «Умею». Князь спрашивает: «Что с тобой будет, знаешь?» Тот говорит: «Великие чудеса сотворю». Тогда Глеб схватил топор и зарубил этого баламута.

Книжник перестал бренчать карандашами и хмыкнул:

– Занятные у вас ассоциации! Можно сказать, по специальности.

– Я не к тому, – Одинцов немного смутился. – В летописи после этой байки приписка есть: «Люди разошлись». В смысле, поняли, что не сложилось, ну и… Если у нас не складывается, вы или надоумьте, или давайте разойдёмся, да и дело с концом. Всё равно Ковчег теперь по новой искать надо. Если Павлу его двести лет назад привезли госпитальеры – значит, апостол Андрей привёз что-то другое, и Варакса тоже…

Возмущённый старик всплеснул руками.

– Да не Варакса! Ковчег привезли вы! Поймите наконец: Варакса вам только ассистировал!

– Почему вы ждали именно нас? – спросила Ева учёного. – Вы сказали так в первый день.

Книжник посопел, прежде чем ответить.

– Поначалу я принял вас за шутников, но тут же понял, кто передо мной, – наконец произнёс он. – Странно, что вам самим это не приходило в голову.

– Для начала ваши имена, – Книжник укоризненно взглянул на Одинцова. – Насколько я помню, ваш приятель держал в библиотечке скандинавские саги, и вы их тоже читали. Могу добавить, что основатель русского государства Рюрик Ютландский, от которого пошли Рюриковичи, происходил из королевской династии Скьёльдунгов. А мифический родоначальник этой династии, бог ярости, мудрости, войны и смерти как звался?

– Óдин, – упавшим голосом сказал Мунин. – Верховное божество у древних германцев и скандинавов.

– Ну наконец-то, – проворчал Книжник. – Признаться, вы меня удивили, молодой человек. Уж вы-то должны помнить, кто такие Мунин и Хугин.

Фамилия Евы в Штатах звучала иначе, но европейцы действительно произносили Hugin именно как Хугин. С фольклором викингов Ева знакома не была, и справка от историка пришлась очень кстати.

Munin и Hugin – это пара чёрных воронов, извечных спутников Одина. Птицы регулярно облетают Землю, а по возвращении садятся ему на плечи и рассказывают обо всём, что происходит в мире. Munin – значит «помнящий», а Hugin – «мыслящий».

– Вы можете сколько угодно обижаться, когда я вас укоряю за невнимательность, – сказал Книжник. – Но вы не замечаете даже того, что у вас прямо под носом… Ну-ка, встаньте! Встаньте рядом и посмотрите друг на друга!

Троица выполнила приказ, и старик продолжил:

– Несколько дней назад на моём пороге появилась ваша пёстрая компания и объявила о поисках Ковчега, – он взглянул на каждого. – Óдин-Одинцов, Мунин и Хугин. Нордический богатырь, еврейский мальчик и африканская красавица. Вы, милая барышня, достаточно хорошо знакомы с текстом Ветхого Завета, где описана история человечества. Вы, молодые люди, изучали «Повесть временных лет». С чего там всё начинается? Бог с ним, с текстом, хотя бы по смыслу.

Одинцов поймал себя на том, что в «Повесть…» вник не сразу, и к тому же искал описания путешествий Андрея Первозванного, а остальное просматривал по диагонали. Ева пыталась сообразить, куда клонит Книжник. Мунин в растерянности протирал стёкла очков.

– После Всемирного потопа, – начал он, чуя подвох, – землю разделили между собой три сына Ноя – Сим, Хам и Яфет…

– Дальше! – потребовал Книжник.

– Они бросили жребий. Симу достались восточные страны, Хаму южные, а Яфету западные и северные…

– …и порешили не вступать никому в долю брата, и жили каждый в своей части, и был единый народ, – цитатой закончил старый учёный, поднимаясь из инвалидного кресла и шаркая к шкафу с книгами. – Этот единый народ строил Вавилонскую башню, но разделился на семьдесят два языка. Люди перестали понимать друг друга и разбрелись по свету. Потомки Сима, Хама и Яфета уходили всё дальше и дальше, осваивали новые страны, создавали новые государства…

Александр Пушкин, правнук Абрама Ганнибала.

Книжник распахнул остеклённые дверцы шкафа, выудил с полок две книги и положил их на письменный стол: альбом иллюстрированных скандинавских мифов и «Повесть временных лет» в тиснёном кожаном переплёте.

– Вот, полюбуйтесь, – пригласил он троицу, раскрывая альбом на странице со стильной гравюрой, изображавшей Одина и вещих воронов. – Что же касается разделения народа… Планета у всех людей осталась одна. На Земле по-прежнему живут семиты, хамиты и яфетиды.

– Вы же сами ссылались на эти строки, – сказал Книжник и быстро пролистал «Повесть…» до нужного места. – Вот… «Из Руси можно плыть по Волге в Болгары и в Хвалисы, и на восток пройти в удел Сима, а по Двине – в землю варягов, от варягов до Рима и до племени Хамова. А Днепр впадает устьем в Понтийское море; это море слывёт Русским, – по берегам его учил, как говорят, святой Андрей, брат Петра». Разве география с тех пор так сильно изменилась?

Он уселся обратно в кресло и набросил на ноги плед.

– Удел Сима – это Ближний Восток, где был обретён Ковчег. Думаю, в семитском происхождении моего юного коллеги никто из вас не сомневается. Вы говорите, что Ковчег вывезли через Северную Африку, которая по жребию досталась Хаму, и как раз оттуда родом предки красавицы Евы. Теперь Ковчег обретает новое пристанище на перекрёстке всех дорог, в земле Яфета, племя которого представляет наш доблестный майор. Получается, реликвия замыкает круг, начатый в библейские времена, и вновь сводит друг с другом народы, которые расстались тысячи лет назад.