сел.
— Я тоже звонил и не дозвонился. Если что-то узнаешь, набери, я сейчас сам еду в эту больницу и попробую ее найти. Не может беременный человек пропасть бесследно.
В голову начинают лезть самые тупые мысли. Ее похитили, заставили ехать в больницу, хуже всего, если есть опять проблемы с ребенком. Зачем-то вообще она поехала к отцу. Знает же, что ничего хорошо из этих встреч не получается. И мне ведь ничего не сказала. Как будто секреты какие-то. Или он позвал, чтобы рассказать про меня. Неужели не понимает, что ей нельзя сейчас волноваться. Никогда нельзя было волноваться. Всю беременность папаша держал в напряжении и даже сейчас не отпускает.
Звонит незнакомый номер и я замираю. Страшно опустить палец на зелёную кнопку и услышать новости, которых совсем не хочешь слышать.
— Да, — все-таки отвечаю. Не маленький же. Может срочное что-то?
— Михаил, здравствуйте, это мама Леры.
— Здравствуйте.
— Мне звонила ее подруга, что-то случилось? Почему вы ее ищите?
— Она была у вас дома. И догадываюсь, что отец ей наговорил снова такого, что она в итоге выяснения со мной подробностей по телефону на нервах отключилась… По телефону получилось определить, что она где-то тут, в больнице от вас недалеко, но никто не может ее найти. Я понять не могу. В приемном говорят, что ее там нет. А телефон определяется, как будто она там.
— Я сейчас сама попробую узнать, у меня там главврач знакомый. Мы сейчас найдем ее. Миша, не волнуйтесь.
Паркуюсь и снова иду в приемное. Сам по всем отделениям пойду, но найду ее.
— Я звонил, девушку искал. Двадцать девять лет. Валерия Шилова.
Она ещё раз проверяет, медленно вводя данные.
— Посмотрите, может без имён кто-то есть. Ну вот человек, если без сознания попадает, что вы делаете?
— Подождите и не надо мне указывать. — Она поднимает трубку и кого-то набирает. — Это приемное. К вам девушка не поступала беременная? … Имя, фамилия? …. Тут ее муж ищет. А какой срок беременности? — Кивает мне.
— Восемь месяцев.
— Около тридцати шести недель. Так что? — Она замолкает и внимательно слушает. Чтобы не выхватить сейчас трубку и не послушать самому, останавливает только стекло между нами.
Вера Орлова
— Игорь Григорьевич, добрый день, это Вера Орлова.
— Приветствую, как ваше здоровье?
— Игорь Григорьевич, все хорошо со мной. Не буду тянуть. Очень нужна ваша помощь. Моя дочь где-то в вашей больнице, но мы не может найти ее. В приемном говорят, что ее нет, а местоположение дочери по ее телефону определяется, что она у вас. Валерия. Только она теперь Шилова. Беременна. Тридцать пять-тридцать шесть недель. Двадцать девять лет. У нее тяжёлая беременность была. Поэтому, может быть, что-то серьезное, потому что рожать ей ещё рано. Ну вы же видели мою дочь, знаете с лица?
— Дайте мне несколько минут, Вера, я сейчас найду ее.
Отключаюсь и лезу в аптечку за таблетками. Надо выпить заранее. Сердце щемит, пытаясь удержать вырывающийся страх за дочь. Делаю несколько глотков воды и медленно выдыхаю.
— Вера, — слышу сверху голос Олега и вспоминаю слова Лериного мужа, что дочка была у нас. Сама приходила или Олег снова что-то хотел…
Дрожащей рукой ставлю стакан, расплескивая воду, но не вытираю, а, взяв телефон, иду в кабинет. Может он что-то знает.
— Вер, что там с документами, забрала?
— Забрала. Зачем Лера приходила? Зачем ты снова ее мучаешь? Дай девочке родить спокойно.
— Кого родить? От кого родить? — ухмыляется в ответ, кривя губы.
— Если она счастлива, то мне все равно от кого. Иногда мне кажется, что если у мужа нет миллионов, то это ещё и лучше.
— Не е*и мне мозг и не лезть не в свои дела. Дуры обе, узнали бы сначала, кто ее муж, а потом плясали вокруг него и пели серенады.
— А кто ее муж?
— Ее муж расчетливый и циничный. Тонко продумал все, как привязать ее к себе, влюбить, обрюхатить и подобраться к нашему наследству
— Как так можно про дочь говорить. Он не такой, ты ошибаешься.
— Он не такой… — Повторяет мои слова с издёвкой. — Смотрите на картинку, а главного не замечаете.
— Отпусти меня, Олег. Едь один, куда ты хочешь. Не мешай дочери быть счастливой и родить дочку. И мне дай с ней рядом быть.
— Лёгкой жизни захотела? Когда болен стал и не нужен уже?
— Сложностей не боюсь, а вот ты не мог свой разговор оставить на потом? Она же беременна, как не понимаешь, что ей нельзя волноваться?
— Пусть знает, кто ее муж и за кого вышла. Может, ещё одумается и разведется.
— Ну и кто ее муж? Сколько знаю, ничего плохого сказать не могу.
Звонок мобильного прерывает наш спор. И мне сейчас все равно на мужа и кто там Миша, больше всего волнуюсь за дочь.
— Вера, это я. Нашел твою дочь. — Торопится Игорь. — Так, Вера, соберись. Плоха она. Давление у нее поднялось, плохо стало. Пока довезли до больницы, кровотечение открылось и началась отслойка плаценты. Такое бывает при повышенном давлении, тем более у нее и так сложная беременность. Я уже подал запрос, чтобы найти третью положительную кровь для переливания. Такой практически нет в запасе. В реанимации сказали, что понадобится скорее всего. Или есть среди родственников. У кого-то должна быть.
— Хорошо, спасибо Игорь.
Отключаюсь и сжимаю зубы, как бы не пыталась держаться, но представляю картинку и на глазах слёзы.
Я знаю, у кого такая группа крови и знаю, кто может ей помочь. Спасти нашу девочку и внучку.
— Олег, — бросаюсь к нему и беру за руку.
— Что? — лениво поднимает глаза.
— Олег, она в реанимации. Спаси ее, ты же можешь. Ей нужно переливание крови. Кровотечение сильное. Сама умрет и ребенка потеряет.
Молчит как будто думает или не понимает дурак старый, что дочь теряет.
— Ты слышишь меня, — падаю на колени и