— Так это мелочи, — Ивар отмахнулся. — Мы пришли в этот лен и обнаружили помимо двух законных наследников, — здесь он выдержал паузу и взглянул сначала на меня потом на брата, — еще и двух бастардов. Молодых женщин. Естественно, мы позаботились об этих несчастных дочерях крестьянки и выдали их замуж. Ну, как могли... так и сделали. Не приглянулись они нашим воинам. Не судьба! Нас за это даже похвалят. Маги среди крестьян — это к хорошим урожаям и надоям. — Ивар довольно высокомерно ухмыльнулся. Зло.
— А ты, блондин, всегда такой продуманный, да? — прохрипел Критес.
— Я и тебе советую брать с меня пример, лерд, — Ивар закивал. — Дольше и сытнее жить будешь.
Со стороны кухни послышались шаркающие шаги и показался Валенсо.
— Что тут у вас, генералы? — недовольно пробурчал он и окинул взглядом Критеса. — Вот так всегда. Сначала бьют, а ты лечи. Пожалели бы старика, вторую сотню лет доживаю.
— Валенсо, — Калле улыбнулся, — приведи брата моей ши в приличный вид. Завтра он уезжает в столицу.
Целитель покачал головой и коснулся плеча лерда.
Морщиться брат перестал. Поднявшись и все еще держась за грудь, он все же похромал в сторону своей башни, но вдруг остановился и обернулся.
— Алисия, я надеюсь, ты завтра выйдешь проводить меня? Я… был бы рад.
— Как Алисия не знаю, — проворчала Талья, — но я точно выйду убедиться, что ты убрался отсюда.
— Да, чернявая, — лерд улыбнулся, — тебе я тоже буду рад, хоть ты и вредная баба... — Ноги Критеса мгновенно сковал лед. — Я хотел сказать: вредная прекрасная молодая женщина, — опустив взгляд вниз, исправился он.
Лед растаял.
Глава 37
Критес ушел. Огромное кресло лерда опустело. Глядя на него, я невольно вспоминала отца. Себялюбивого мужчину в вечном окружении прихлебателей. Они лебезили перед ним, расшаркивались, а он упивался своей властью.
Да, таким он был.
Гордец, хвастающийся чистотой крови! А сам растил бастардов, рожденных простыми крестьянками. Двуличная сволочь. Мне стало отчаянно жаль леру. Ту женщину, что я столько лет считала матерью. Ей приходилось сглатывать унижения. Закрывать глаза на все. Терпеть разочарования и признавать плоды измен супруга. Не просто прощать его раз за разом, а называть своими его нагуленышей.
Ужасно!
Няня... Сердце кольнуло от боли.
Но кто я такая, чтобы судить молодую вдову?
Она пыталась устроиться получше ради дочери. Ради ее будущего. Да, стала одной из женщин лерда. Было ли это правильным? Не мне решать! Не мне осуждать! Я должна лишь защищать ту женщину, что дала мне жизнь. Что подарила мне ее дважды: родив и отбив у смерти после падения. Няня навсегда останется для меня самым любимым и светлым человеком. Все остальное неважно! На все остальное я закрою глаза. Она из кожи вон лезла, лишь бы со мной и Тальей все было хорошо. Чтобы мы, сытые и одетые, ни в чем не нуждались. Чтобы жили в тепле и достатке, настолько это было возможно в годы войны. Няня никогда не рвалась к власти. Не пыталась командовать в замке. Она жила ради нас с Тальей. Заботилась. Как и любая хорошая мать пыталась оградить от всего.
И все же в душе осталась легкая горечь.
Прошлое покрылось толстым слоем пепла. И ворошить его когда-нибудь снова мне не хотелось.
Пусть все уйдет и забудется.
— Так, наверное, вам надо многое обсудить, — Ивар поднялся. — Ты извини, брат, но надолго не задержусь. Нужно смотреть, что там за рекой и как. Мне донесли, что дом главы семьи в относительном порядке. Небольшой ремонт и генеральная уборка. Немного уюта. Но это все же не замок...
— Я помогу тебе со всем. Дай только еще немного времени наладить быт здесь, — Калле взглянул на брата и, запустив пятерню в волосы, тяжело вздохнул. От его циничного веселого выражения лица не осталось ничего. Все это была игра. Маски. Сейчас же он выглядел так, словно из него выжали все силы. — Лучше бы нам сплотиться и по очереди поставить на ноги оба лена. Все же мы один род. Одна семья.
— Согласен, — Ивар закивал и растер лицо ладонями. Он тоже заметно выдохся. — Тогда я завтра поутру отправлюсь своими глазами посмотреть, что там и как. Может, задержусь немного.
— О, я выйду проводить и вас, генерал Стейн, — Талья поднялась со спинки кресла и сделала несколько шагов в сторону коридора, ведущего в нашу башню.
— Наивная женщина, куда же ты собралась? — хмыкнул Ивар. — Ты не выйдешь, я сам тебя вынесу. А сейчас пойдем, я проведу тебе краткий курс ухаживаний. Буду покорно собирать твои вещи... А потом на себе таскать их в нашу общую комнату. — Подобравшись к сестре, он одним рывком перекинул ее через свое могучее плечо. Она взвизгнула и замолотила кулаками по спине дракона, но тот, казалось, и не замечал столь бурного сопротивления. — Ты уж прости красивая, — мужская ладонь прошлась по ягодицам сестры, — но где я тебе поздней осенью найду цветы? А шоколад и торговцев всякой женской мелочевкой? Пока только так. А по весне будет тебе все, что душе угодно.
— Ивар Стейн, ты что творишь?! — взвыла Талья. — Не смей так себя вести! Где мой скромный сын кузнеца? Где вечно краснеющий смущенный мальчишка?!
— Как где? — белый генерал захохотал. — Вот он я? Люби всего и, если можно, прямо сразу! Без этих твоих условий.
— Поставь меня, я останусь с Алисией, — новый град ударов прошелся по спине дракона.
— С Алисией, моя красивая, останется Калле, — Ивар подмигнул нам. — Поверь, они и вдвоем справятся, а я без тебя ну совсем никак. А может, тебе, хорошая моя, вместо шоколада замок отстроить какой захочешь?! — Развернувшись, он