527. СЕВЕРНАЯ МЕЛОДИЯ
Когда Нева застонет, словно вьюга,И хоры птиц умчатся вновь на юг, —Вздыхая о тепле пленительного юга,Я о тебе грущу, далекий милый друг…
Войду ли в сад в полдневный час досуга,В поблекший сад, от холода и мук,—Ищу мечтой я нежных красок юга,И о тебе грущу, далекий милый друг…
Сорву ль цветок, цветок последний луга, —В волшебном сне я вижу светлый юг,И всё пою о нежном счастье юга,И о тебе грущу, далекий милый друг…
Когда бы я, покорный раб недуга,Мог птицей стать — по воле неба вдруг, —Я б полетел туда, где блещет солнце юга,Вздыхая о тебе, далекий милый друг…
<1894>
528. ОСЕННИЙ ПУТЬ
Моросит. Мы едем рощей;Едем две и три версты.Вкруг берез кустарник тощийСыплет желтые листы.
И летят они за нами,И догнать коней хотят,Но, бессильные, коврамиУстилают землю в ряд.
Путь далек. Проедем сноваМы не две, не три версты,Злом гонимые сурово,Точно холодом листы…
Что нас ждет: тепло ль участья?Иль, как листья под дождем,Не найдем себе мы счастьяИ покоя не найдем.
<1894>
529. ОКТЯБРЬ
1
Падают листья… В заглохшей аллееВоздух томится и плачет от скуки…Падают слезы, как поздние листья, Слезы разлуки…
Падают листья… Мечты и желаньяТщетного ищут, грустя о свободе…Солнце! Явись и солги на прощанье Кроткой природе…
Падают листья… Минувшего тениБродят за мной по пятам, как страданья,Сердцу поют лебединую песню Воспоминанья…
2
В аллеях увядшего сада,Осенней унылой порой,Два призрака в полночь глухуюБлуждают неслышной стопой.
Обнявши друг друга за талью,В мечтах вызывали ониОтцветшие радости жизни.Минувшие светлые дни…
«Ты помнишь ли наши восторги,Любви загоравшийся свет?Ты помнишь ли первые клятвыИ речи последние?» — «Нет!»
«Ужель и при имени другаТвоя не волнуется грудь?Ужель ты лобзанья забыла?»— «Лобзанья я помню чуть-чуть…
Как небо сине тогда было!Как ярко надежда цвела!»— «Ах, смерть потушила желанья,Как бренные наши тела!»
Так тени влюбленных безумцевБлуждали бесшумно, как мгла;И только осенняя полночьСлова их подслушать могла.
<1894>
530. СИМВОЛИЧЕСКОЕ
Прочь бездушная действительность!..Я хочу лучистых грез,Мотыльков, веселых ласточек,Белых ландышей и роз!..
Я хочу упиться чарамиСмутных чувств и белых снов —При волшебном лунном трепете,В царстве фей и соловьев!
Я хочу безмолвной музыкой,Точно воздухом, дышать;Уловить неуловимое,Непостижное понять!..
Только светлая, влюбленнаяИ счастливая мечтаЗнает царство вечной юности,Где любовь и красота!
Прочь бездушная действительность!..Я хочу лучистых грез,Мотыльков, веселых ласточек,Белых ландышей и роз!..
<1895>
531. В АЛЬБОМ N-ОЙ
(Сонет)
Пятнадцать лет — счастливая пора!Как хороши желанья в эти годы!Как ярки впечатления природы,Исполненной восторгов и добра!..
День — весь из золота, а ночь — из серебра.Не знает грудь тоскующей невзгоды.Оковы сброшены. Природа — храм свободы…Божественные дни и вечера!..
Пусть дольше длится прелесть этой сказкиИ скучные часы замедлят ход к развязке,Что рок слепой для жизни начертал;
Пусть дольше он хранит от ядовитых жалИ ваши символические глазки,И ваших уст застенчивый коралл.
<1895>
532. ИЗ КАТУЛЛА МЕНДЕСА
1
Проснулось утро… Светлый бог взошел!..Ты молвила: «Приди!» — и я пришел.
Спустя немного ты сказала: «Пой!» —И долго пел я пред тобой.
Но ночь пришла, ночь неги и тревог…«Уйди!» — сказала ты. Но я не мог…
2
Натуры более изысканной и тонкойНе видел я в тумане сладких грез:То было тело нервного ребенка —От кончика ботинки до волос!
Но хрупкий инструмент был с яркою окраской…Лишь прикоснись к нему, он вспыхивал огнем —И начинал вибрировать под лаской,Как скрипка под смычком!..
<1895> Калуга
533. ALLEGRO («Прекрасна ты, — о, как прекрасна!..»)
Прекрасна ты, — о, как прекрасна!Как ты мила! — о, как мила!Моя душа с твоей согласноВ один восторг мечты слила!
Поверь, дитя, что наши грезыНе будут ввек разлучены,Как аромат стыдливой розыС улыбкой кроткою весны!
Пускай томимся мы в разлуке,Твоя краса в душе моей:Твоих речей живые звукиИ аромат твоих кудрей!
И если дух твой беззаботныйПростится с грешною землей,—Я встрепенусь, как гость залетный,Я встрепенусь и — за тобой!
В одно сольем очарованьеЛюбви нетленной существо,Как два бесплотные созданья,Питомцы солнца одного!
Земных восторгов не забудем,Звездой затеплившись вдали,И утешать надеждой будемНесчастных пасынков земли.
<1895>
534. СОНЕТ («Покинем вертепы докучной тревоги…»)
Покинем вертепы докучной тревоги,Покинем с мечтою о мире ином, —И к мирному храму не в блещущей тоге, А в рубище ветхом — пойдем!
Пойдем, чтобы слышать о свете, о боге,Нетленного духа священный псалом;И встанем, как мытарь, в дверях на пороге, С поникшим смиренно челом!
На торжище шумном, где душно, как в склепе,Оставим злых помыслов бренные цепиНа торжище буйном людской суеты,—
И к храму снесем покаянье, — и в храме К престолу положим дарами Души покаянной мечты!
<1895>
Д. П. ШЕСТАКОВ
Дмитрий Петрович Шестаков, профессор Казанского университета и известный ученый-классик, не был писателем-профессионалом. Он издал в 1900 году небольшой сборник стихотворений и уже никаких попыток в дальнейшем издать новый сборник или переиздать старый не предпринимал. Он редко упоминал о своих поэтических опытах, хотя писал в юности много стихов и много переводил, причем относился к этой стороне своей деятельности весьма серьезно (так, выполненные им в студенческие годы переводы «Гомеровских гимнов» были опубликованы в «Ученых записках Казанского университета» в 1890–1899 годах, а впоследствии он внес их в список научных работ).
Родился Шестаков в Казани 29 октября 1869 года. Его отец, П. Д. Шестаков, известен был в кругах либеральной казанской интеллигенции своей прогрессивной деятельностью на посту попечителя Казанского учебного округа. На его смерть в 1889 году откликнулись столичные газеты, а впоследствии был издан очерк его жизни и педагогической деятельности[164]. Преобладающими интересами в семье были интересы литературные; преимущественным вниманием пользовались литературы классические — древнегреческая и латинская. Показательно, что и брат Шестакова, Сергей Петрович Шестаков, также стал ученым-классиком.