с Булановым потолкуй, с главным мастером!
— Ладно! — откликнулся Климка.
Поймал Климка Буланова у домны. Ходил он в брезенте, в валяной широкополой шляпе, наблюдал, как дробили руду, некоторые куски откидывал в сторону. Они не годились.
— Товарищ Буланов, говорят, уголь требуется? — спросил Климка.
— Требуется.
— Я бы… может, мне можно работать, у меня заработку никакого.
— Чей ты?
— Стратонов внучек.
— А-а, знаю. Уголь, уголь… Ну что, пожалуй, вы и справитесь. Ты приведи старика в контору. Я приду туда, поручусь за вас, и напиши́те договор. За Стратона я поручусь. Сейчас же, торопись. Деревенских полно, углем тоже все набиваются.
Мчался Климка по заводской улице, одной рукой поддерживал штаны, которые плохо держались, другой — бок. В нем начало сосать от бега. Влетел в избу:
— Дедушка Стратон, где ты?
— Тише, спит дедушка, дурной, — зашикала сестренка Олька.
— Спит, где?
— Не велел он будить, с рыбалки только пришел.
— Где спит, спрашиваю, говори.
— Не велел, рассердится.
— Не рассердится. Торопиться надо… ну?
— Не скажу.
— Сам найду.
Климка полез на полати, в клеть и нашел Стратона в огороде. Раскинул он на траве свой армяк и спал. Солнце запуталось в длинных волосах, в серебряной бороде Стратона, пригрело старика.
— Дедушка, спишь?
Не шелохнулся Стратон, лежит, как камень-валун…
— Дедушка, вставай, работу я нашел. — Климка взял старика за руку.
Дрогнули у Стратона веки, поднялись и опять упали.
— Дедушка, скорее надо, разберут все подряды. — У Климки нетерпение, взял он старика за плечи, тормошит… — Вставай, в контору айда… Дедушка!
— А? Што? Кто здесь? — проснулся старик. — Ты, Климка, чего тебе?
— Работа нам есть, уголь готовить для домны. Пойдем, там ждет нас Буланов.
Слушал дед, протирал глаза — не сон ли это ему снится. Нет, перед ним стоит настоящий Климка в кожаной кепке, швыркает носом и торопится, рассказывает.
Понял дед, улыбнулся, зашевелилась от улыбки борода.
— Айда, коли так. — И оба заторопились в контору. Стратон от радости даже посох свой забыл, а не выходил без него уже много-много лет.
* * *
— Вот и наша безработица сгорела, — говорил Климка Стратону.
Шли они из заводской конторы, там заключили договор на поставку древесного угля к домне. Климка вел за собою старого заводского мерина, которого до гражданской войны звали Графчиком, а потом переименовали в Борца.
— Дедушка, я этого мерина давным-давно знаю. Его оставили в нашем заводе красные, когда воевали с белыми. С перегону и от опою обезножил конь, заболел. Долго он в заводской конюшне был, на ноги не мог подняться, то лежал на боку, то стоял на коленках. Скажешь: «Графчик»… Он заржет, повернет голову, подняться хочет, а не может. Недели через три поднялся, пустили его тогда на пустырь, на траву. Скоро он там пошел на поправку. Шугнешь его, он отбежит, другой раз и скоком.
Собралось нас ребят заводских много, и задумали мы Графчику дать новое имя, снять с него старорежимное.
Колька Бабкин говорит:
— Назовем его Колчаком.
А ему в ответ:
— Чем лучше Колчак Графчика? Тоже старорежимец.
— Ну, тогда Разверсткой.
Засмеялись все.
— Кобылу так можно назвать, а мерин — Разверстка — смешно.
Спорили долго, потом догадались назвать Борцом. И начали приучать мерина к новому имени. Взял его Колька Бабкин за челку и говорит:
— Ты теперь не Графчик, а Борец. Борец, Борец, Борец. Запомнил?
Ест мерин траву, мы ему кричим:
— Борец, иди сюда!
А он ест, как не слышит.
Тогда мы ему:
— Графчик, иди сюда!
Он заржет и подбежит. А Колька Бабкин бить и ругать его:
— Ах ты зверина старорежимная, ах ты четвероногая контрреволюция. Да я тебе ребра переломаю, оставлю меньше, чем у Адама… Борец ты!
Довели мерина до того, что он начал убегать от нас. А мы поймаем его, привяжем к березе и опять учить. Выучили ведь, стал понимать, что его зовут Борцом, и подбегать стал. Только и Графчика не мог забыть, так на оба имени и откликался. Сколько палок об него переломали, бичей исхлестали, а он не забывает, и шабаш… Так и оставили двухименного…
— Борец! — позвал Климка.
Мерин заржал.
— Графчик!
И мерин опять заржал.
— Видишь, помнит.
— Конь ведь, не хватает у него разуму на ваши людские выдумки. Ты не бей его! — сказал дед.
— Что ты, дедушка. Теперь он наш, и никому не дам тронуть его.
Подписали Стратон и Климка с заводоуправлением такой договор.
Обязуются они каждый месяц поставлять заводу двести кулей угля. Лес будет давать завод из своей дачи. Дает завод им мерина Графчика (Борца) за пятьдесят рублей… и могут они платить за мерина в продолжение года.
Выдали Климке в заводском кооперативе книжку, может по ней брать товар в кредит.
— Вот она началась жизнь-то настоящая! — радовался Климка, радовались все в доме.
Мать в тот же вечер пошла с книжкой в кооператив и взяла в кредит Ольке красный платок, Климке кожаные рукавицы, а дедушке Стратону новую трубку и тюбик свежего табаку.
Петрокаменский завод стоит на реке Каменке. Выходит Каменка из гор, вода холодная, чистая, нет в ней ни песку, ни глины. Бежит речка Каменка по дну из чистой белой гальки, бежит в каменных берегах. Глядятся в нее горы, глядится сосновый лес.
Стратон и Климка живут в лесу на берегу Каменки. У