Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Осталось немного! — крикнул Эскерион. Позади него раздался грохот штурмболтера Галлиона, который прикрывал отряд огнем. Рядом с ним стоял Астомар, готовый заполнить коридор прометием.

По всей карте пищали контакты, выходившие снаружи и следующие коридорами, параллельными тому, в котором находились десантники. Волдон остановился на перекрестке и выстрелами разорвал на части трех генокрадов, двигающихся слева.

— Быстрее! Их прибывает все больше.

— Мы приближаемся к внешнему шлюзу, ответил Эскерион, — впереди должна быть дверь, за ней — короткий проход и выход наружу.

— Вознесем молитвы Императору, чтобы эта дверь была исправна, — сказал Волдон.

Огнемет Астомара взревел. Генокрады закричали. Десяток двигающихся точек на карте подались назад.

— Славься, Владыка Человечества! — произнес Волдон. — Дверь!

Дверной проем, ведущий в коридор шлюза, был проделан в стене шестиугольного вестибюля. На каждой его стороне было еще по две двери. Волдон подбежал к нужной и остановился как вкопанный.

— Что такое, брат? — обратился к нему Аланий. Он поддерживал Гентиса, почти неся его на себе. Радиаторы костюма Кровопийцы были перегружены яростным огнем реактора, его время подходило к концу.

— Здесь нет контрольной панели!

— Дай мне взглянуть, — сказал Кластрин. Он подошел вперед. Сзади раздался болтерный огонь. Три выстрела, нечеловеческий крик.

Кластрин преклонил колено у двери. Панель вырвали, из нее торчали провода, их цвет скрывала вековая грязь. Магистр кузницы вонзил в бесформенную кучу манипулятор сервоупряжи.

— Мощность есть, — сказал он, — но я не могу получить доступ к командным цепям.

Механодендриты вернулись на свое место.

— Что с прямым интерфейсом? Ты не можешь подключиться к двери напрямую? — спросил Нуминистон.

— Не могу. Прямого интерфейса нет.

— Тогда разрежьте ее! — прорычал Аланий.

— Это одна из важнейших противовзрывных дверей высокого класса защиты, — сказал Кластрин. — Понадобится время.

Со всех сторон карты стекались красные точки.

— Время — это роскошь, которой у нас нет, — ответил Волдон, — да и сложный это выбор: цепной кулак брата Галлиона здесь или его штурмболтер там.

Кластрин осмотрелся, быстро разглядывая стены. На дисплеях его уникального доспеха появились изоляционные трубы и проводка. Затем он увидел люк.

— Есть и другой путь, — сказал Кластрин, встав и указывая рукой. — Технический тоннель. Я могу пробраться в него и попробовать удаленно активировать дверь через внешний портал воздушного шлюза.

— Он слишком маленький, — усомнился Азмаэль.

— Но если я пойду без брони, то влезу, — произнесли оба голоса Кластрина.

— Ты с ума сошел? — спросил Аланий. — Генокрады нападают на нас со всех сторон.

В таком случае мы умрем независимо от того, пойду я или нет, — возразил Кластрин.

— Как насчет радиации?

— Я буду декламировать пятнадцатую литанию-минорис, которая пробудит мукраноиды. Они создадут покрытие моей кожи, которое обеспечит некоторую защиту.

— Да, безумием будет даже не попытаться, — сказал Волдон.

Кластрин склонил голову и потянулся к первой защелке доспеха, начав литургию освобождения от доспехов.

Гентис оттолкнулся от Алания и встал прямо.

— Я пойду с ним, — сказал он, — внутри брони от меня нет толку, а так я смогу быть сопровождающим.

Волдон перевел взгляд с Кластрина на Алания. Тот, поколебавшись, согласился:

— Хорошо, брат. Ты — гордость нашего ордена.

Кластрин шагнул вперед и начал освобождать Гентиса от поврежденной брони с помощью сервоупряжи.

Волдон обозначил позиции для оставшихся терминаторов. Галлион и Астомар должны были защищать тыл от большей части генокрадов, Аланий — оставаться с ними на случай, если ксеносы прорвутся. Волдон занял левую дверь из помещения, а Эскерион — правую.

Эскерион поднял штурмболтер. У него почти закончились боеприпасы.

— Дайте мне его когти, — внезапно сказал он, — одолжи мне свое оружие, брат Гентис.

Кластрин прекратил двигать руками, в то время как его сервоупряжь продолжала снимать болты и защелки с брони Гентиса.

— У меня осталось всего двадцать болтов. Лучше я отдам их брату-сержанту, чтобы он мог стрелять дольше, а сам буду готовиться к ближнему бою.

— Не думал, что ты предпочитаешь такие сражения, Новадесантник, — с улыбкой сказал Гентис.

— Для всего есть свое место и время, кузен Кровопийца, — ответил Эскерион.

— В таком случае, я с радостью отдам когти тебе.

Перчатки соскользнули с его запястий.

— Поторопитесь! — призвал Волдон. На их позиции собиралась волна контактов, скопление ксеносов было намного больше, чем раньше. — Гнездо пробудилось. Теперь нам придется сражаться не только во славу Императора, но и за свои жизни.

Эскерион взял молниевые когти Кровопийцы. Волдон и Нуминистон помогли Гентису, сняв болты, соединяющие нагрудник и капюшон. С головы Кровопийцы с шипением сняли шлем, открыв его прекрасное и дикое лицо.

— Здесь жарко, братья! Жарко, как дома! — выкрикнул он и улыбнулся. Он повернул защелку на поясе, и две части нагрудника разделились. Нуминистон убрал их. Заделочный материал трещал там, где закрыл разрывы между пластинами. С помощью Волдона техножрец снял капюшон и скрытый в нем реактор и принялся за Гентиса. Нуминистон снял броню и выпустил Кровопийцу намного быстрее, чем надеялся сержант Новадесанта. Слуги в кузнице проводили эту процедуру около двадцати минут, у магоса она заняла лишь малую часть этого времени. Волдон надеялся, что дух брони не был оскорблен. Части доспеха Гентиса вразброс лежали на полу.

Кластрин заменил силовой кулак и штурмболтер Эскериона багровыми молниевыми когтями Гентиса. Несмотря на разницу в моделях брони, Кластрину легко удалось подсоединить клинки к генератору.

Эскерион поднял когти к шлему и активировал их.

— Благодарю за твои руки.

— Используй их с толком, — ответил Гентис, — не разочаруй духа моей брони.

Сзади раздались крики. Генокрады осматривали периметр. Азмаэль и Волдон двинулись в сторону, оставив обнаженного Гентиса и Нуминистона помогать магистру кузницы снять броню. Кластрин отключил и отсоединил все, что мог, прямыми командами через позвоночный разъем, пока магос и Кровопийца снимали его сервоупряжь. Они отстегнули ранец, помогли Кластрину снять перчатки, затем он остался с непокрытой головой. Ледяные глаза выделялись на лице, татуированном святыми чертежами Омниссии и шестеренкой Марса под черепом и вспышкой звезды Новадесанта.

— Мы готовы, — сказал Кластрин, как только с него сняли нагрудник.

— Идите, и да направит вас Владыка Человечества, — сказал Волдон резким и звучным голосом из вокс-решетки. Сержант поднял оружие и выстрелил. В другом коридоре уже были генокрады.

Глава 10

Сила Бога-Машины

Жар был мощным, как минимум пятьдесят пять градусов, но стал терпимым, как только из модифицированных потовых желез технодесантника выделилась вязкая жидкость. Запах выделений мукраноидов был резким и почему-то неприятным. Кластрин вытер рот, нос и глаза, иначе их бы запечатало. Сегодня гибернация не входила в его планы.

Знание машин было сильной стороной Кластрина, но он знал кое-что и о работе своих биологических даров. В конце концов, биотехнология — не что иное, как еще одно воплощение великой Машины. Магистр кузницы знал, как длинные цепочки протеинов в слизистых выделениях Ткача объединялись друг с другом и затвердевали, чтобы покрыть кожу похожим на воск слоем. Кластрин размял руку, наблюдая, как его вторая кожа сжимается. Еще один дар Императора-Омниссии, мудрость древних дней. Он был магистром кузницы Новадесанта уже семьдесят лет, но никогда не переставал удивляться могуществу Бога-Машины.

— Благословенны плоды технологии, благословенны пути Омниссии, — произнес он.

Торопящийся отстегнуть остатки брони магистра кузницы Нуминистон не ответил.

Сняв шлем, Кластрин погрузился в шум корабля. Незащищенный реактор заполнял пространство постоянным, хотя и далеким ревом. Брошенный корабль вибрировал вместе с этими звуками. Все суда издавали гул в тон работающего генератора, но эта песня была песней боли. Кластрин хорошо понимал машины, он мог почувствовать, что мучило их, даже не снимая корпуса. То, что реактор все еще работал, удивляло магистра кузницы.

Раздавался беглый оружейный огонь. Потеряв доступ к усовершенствованным чувствам шлема, Кластрин мог следить за битвой лишь с помощью своих собственных глаз и ушей. Коридоры, ведущие из этой небольшой комнаты, были перекрыты массивными корпусами терминаторских доспехов. Кластрин подозревал, что генокрады сдерживались, опасаясь огневой мощи космодесанта. Эти ксеносы были дикарями, но обладали хитростью, походившей на настоящий интеллект.