пластунскими командами. Немцы нервничали, беспрерывно пуская осветительные ракеты, так что первоначальный план с использованием новомодных тепловизоров — пришлось отменить.
— Действуем, по старинке. Пластуны ввяжутся в бой, указывая вам лазером
цели, вы их подавляете и двигаетесь с пехотой вперед. Надеюсь на ваш опыт и решительность, господа.
Командир эскадрона, подполковник Черкасов, был как всегда краток и точен.
— Так точно. Козырнул Фокин, отправляясь к своему танку.
Серо-белая ночь, освещенная мертвым светом висящих на парашютах ракет, сочные кукурузные стебли с треском ломающие под траками «восьмидесятых», мерный свист турбины, работающей на низких оборотах это придавало картине выдвижения некий мистический оттенок. Не хватало только ведьмы верхом на помеле.
* * *
Командир «леопарда-2» третьего панцер — регимента, фельдфебель Дитрих Кранц, не спал, несмотря на крайнюю усталость. Его терзало раздражение зреющие где то в груди словно гнойный нарыв, готовое взорваться вспышкой гнева. Его занесло в панцер-гренадерскую дивизию люфтваффе, только в мае, после второго уже ранения, полученного на Восточном фронте. Кранц, беспартийный работяга слесарь, с одного из сборочных заводов «Бюссинга» на севере Германии, служил в танковом батальоне при 46 пехотной дивизии, после окончания танковой унтер-офицерской школы. Дитрих, был отменным служакой, имел два Железных креста и благодарность от командующего группой армий, но в последней контратаке под Гомелем, его «лео» наехал на мину и ему вырвало два катка, посадив панцер на брюхо в расхлябанной пашне в месиве грязи и снега. «Иваны» пытались захватить экипаж и танк, но Кранц, сняв башенный зенитный «косторез» сдерживал их, до тех пор пока не подошли еще два танка «комрадов» вытащившее его тросами. В итоге Дитрих получил несколько осколков, обморозил руки и лицо и получил свой второй Железный крест. После этого, ему предложили перейти инструктором в формируемую панцер-гренадерскую дивизию оснащенную новейшей техникой Дитрих согласился и сейчас, сильно жалел об этом.
Эти чертовы парашютисты и всякие «летуны-дристуны» из аэродромных команд и зенитных полков люфтваффе, очень плохо понимали толк в тактике наземного боя. Либо откровенно трусили, либо наоборот, готовы были бросится на «иванов» очертя голову. Компенсируя свою тупость — исключительно храбростью.
Первые же стычки с русским на противоположном берегу Южного Буга, наглядно показали что дивизия «Рихтгофен» плохо готова для наземного боя, а ещё хуже — для Восточного фронта, где боевые действия отличаются большей жестокостью и размахом чем танковое ралли в Ливийской пустыне. Вчерашняя «гениальная» атака под прикрытием жиденького огневого вала на неподавленные позиции русских привела к вполне ожидаемому результату — тщательно замаскированные русские танки и расчеты бронебойщиков устроили настоящую бойню, когда панцеры «Рихтгофена» приблизились на расстоянии менее версты к многострадальному поселку. В бою сгорел взводный, лейтенант Бирке со всем экипажем и еще два танка. Ротному, гауптману Хансу Тору повезло больше, несмотря что русские буквально расклевали его «леопард», всадив в него два шестидюймовых снаряда и под занавес, еще и тяжёлую управляемую бронебойную ракету «Флегонт». Однако, крупповская сталь выдержала и несмотря на пожар, гауптман Тор, вывел покалеченный танк с экипажем из боя.
Сейчас, танк потушили и даже подремонтировали и ротный с повязкой на голове и благоухая мазью от ожогов, обустраивал оборонительные позиции. Несколько армированных мешков с землей, натянутая на жердях маскировочная сеть — вот и вся оборонительная позиция.
Не выдержав, фельдфебель Кранц подошел к перебинтованному гауптману…
— Геноссе гауптман. Разрешите обратится?
— Разрешаю. В чем дело Кранц?
— Нужно окопать танк по самую башню, геноссе гауптман. Мешки с землей навалить вокруг…
Гауптман, недовольно посмотрел на дерзкого подчиненного.
— Фельдфебель, это вы сегодня подбили русский танк, что его башня взлетела на высоту пятиэтажного дома? Во время второй атаки?
— Так точно геноссе гауптман…я…
— Вы смелый и опытный солдат, Дитрих, поэтому я с вами и разговариваю. Нет смысла мучить ни экипажи, ни гренадеров, после такого тяжелого дня. Танки укрыты достаточно для следующей атаки завтрашним утром. Если русские полезут ночью. ну что же, тем хуже для них. В Африке, мы запросто протыкали своими снарядами американские «Чаффи» с двух километров.
— Но геноссе гауптман…
— Завтра подойдет тяжелый артиллерийский парк. Мы повторим атаку за более мощным огневым валом и несомненно выбьем русских с их «шверпункта». Никакие крысиные норы где они привыкли прятаться, им не помогут. Вам все ясно, геноссе фельдфебель?
Так точно! Бодро сказал Кранц и разве что не строевым шагом оставил своего командира.
«Чертов болван! Тупой парашютист, не видевшей настоящей войны! Молокосос с амбициями» шипел Дитрих уже наверно в тысячный раз обшаривая инфракрасным прицелом колышущиеся заросли кукурузы.
Русские рядом. А если они рядом, то они что то замышляют. Может к ним подошло подкрепление или еще что-то…Да, в «Рихтгофене», сейчас в строю более полутора сотен «леопардов», это явно больше чем под рукой у русского командира. Но черт возьми, что они задумали…???
Сияющая мертвым светом ночь на секунду померкла и когда в внезапно наступившей темноте, Кранц, выбравшийся на башню, увидел тонкие зеленые лучи упиравшиеся в грязную броню его «Леопарда» он все понял… Понял и уже бросаясь вниз к радиостанции что бы заорать в эфир «Аларм!», ясно слышал знакомый, отвратительный гул газовых турбин русских «пфайфферов» выходящих а максимальные обороты…
* * *
— Триста двадцать метров, цель — «танк». После щелчка Фокин, услышал голос пластуна передающего данные об обнаруженной технике противника.
— Горелый, прибавь оборотов! Ноздря, заряжай. Триста метров, на девять часов бронецель!
Схватив микрофон рации, Фокин продублировал приказ Щербицкому, слева и справа уже гулко, словно деревенский набат, ударили танковые орудия «ящеров».
— Пошла потеха! Завопил Ноздря и «восьмидесятый», смяв последние стебли кукурузы вывалился на открытую местность. В дневной прицел, немецкая позиция была видна четка как на ладони. квадратные, едва замаскированные коробки «леопардов» и мечущиеся возле них, тени.
— Крушиии…Прохрипел Савва, припадая к пулемету и расстреливая фигурки танкистов, пытающихся в отчаянном рывке забраться на броню ближайшего «леопарда».
Еще через мгновение, ухнуло и их орудие, всадив оперенный бронебойный «кобальт» в орудийную маску своего визави, проломив броню башни и убив всех находящихся там, включая фельдфебеля Кранца…
Внезапная ночная контратака русских, вызвала у солдат дивизии «Рихтгофен» вспышку паники, что еще больше усилило эффект внезапности. Когда прикрывшись дымовой завесой, быстроходные «ящеры» Паннвица, стали отползать обратно в кукурузу, более менее пришедший в себя от шока, генерал Эрих Вальтер собрал силы для отражения атаки противника, на Летичев, обрушился огненный шквал артиллерийской бригады Леднева.
Глава 34
Московская губерния. Звенигородский уезд. 4 июля 2007 года.
— Вы уверены в своем выборе, господа? Не хотелось бы никого принуждать. Дело, мягко скажем, незаконное. Все таки — убийство сенатора и члена Госсовета.
Полковник Небогатов, посмотрел на свою команду, аккуратно одевая