Малиновский оказался агентом на особом положении. Ему было позволено передавать информацию по телефону, а не являться для бесед с курирующим его офицером на конспиративную квартиру. В охранке так безусловно доверяли Малиновскому, что даже освободили от психологической обработки, которой периодически подвергались ее агенты, когда отчитывались о выполнении заданий. Охранка тщательно оберегала Малиновского, и аресты тех, кого он выдавал, производились со всяческими предосторожностями, чтобы не скомпрометировать его. В один прекрасный день, опасаясь разоблачения связей Малиновского с петербургской охранкой, полиция «выслала» его из столицы.
Малиновский преспокойно перебрался в Москву и там продолжил свою агентурную деятельность. Его «арестовали» на улице, и, пока он содержался под стражей, у него состоялась личная встреча с П.П. Заварзиным — шефом Московского охранного отделения, после чего Малиновский стал его штатным агентом.
Заинтересованность тайной полиции в услугах Малиновского еще более возросла в связи с укреплением его положения в РСДРП. Две враждующие партийные фракции — большевики и меньшевики — соперничали за влияние среди рабочих. Малиновскому были хорошо знакомы все тонкости этой борьбы, так как еще в Петербурге ему пришлось отражать попытку большевиков захватить руководство профсоюзом металлистов. Белецкий высоко ценил осведомленность Малиновского во внутрипартийных делах, а особенно его способность точно анализировать сведения о партии, поступающие от заграничной агентуры. Теперь, однако, пришло время иначе использовать информацию Малиновского. Со стороны Белецкого «Малиновскому были даны указания, чтобы он по возможности способствовал разделению партии».
У руководителей охранки родился необычный план — ускорить этот процесс. Малиновскому предстояло участвовать в выборах в Государственную думу в качестве кандидата от московских рабочих. И охранка решила помочь ему добиться победы на выборах.
Белецкий сообщает, что первым эту идею подал в разговоре с ним новый начальник Московского охранного отделения А.П. Мартынов и случилось это в 1912 г., незадолго до выборов в IV Государственную думу. По словам же А.Т. Васильева, который был последним шефом охранки, замысел этого «пустячного дела» целиком принадлежал Белецкому.
Как бы то ни было, Белецкому идея понравилась, но, прежде чем приступить к ее осуществлению, он испросил согласия начальства: «…ввиду серьезности дела я переговорил по телефону с Золотаревым (И.И. Золотарев — товарищ министра внутренних дел. — Авт.); Золотарев принял Мартынова и сказал, что нужно поставить вопрос в зависимость от Джунковского (Тогдашнего губернатора Москвы. — Авт.): если Джунковский согласится на проведение, объясним ему, что представляет собой Малиновский, и примем этого сотрудника… Во всяком случае, Джунковскому было доложено, и с разрешения Джунковского Малиновский был проведен через избирательную комиссию». В свою очередь Джунковский утверждал, что ничего не знал об этой операции, и возлагал всю ответственность за нее на Белецкого.
По заданию охранки Малиновский переметнулся от меньшевиков к большевикам, за короткое время стал заметной фигурой в более радикальной, ленинской фракции и был избран членом Московского комитета партии. От Малиновского больше не требовали доносить на своих товарищей, он лишь ставил Белецкого в известность о последних партийных решениях. А доносами на большевиков в московской организации занимались теперь другие агенты охранки.
В январе 1912 г. Малиновский в качестве делегата от Москвы отправился на большевистский съезд в Прагу (билет на поезд предоставила ему охранка), заранее зная, что Ленин собирается провести выборы Центрального Комитета своей фракции — вместо того, что был избран из числа членов обеих фракций на предыдущем съезде РСДРП. Взяв в Праге сторону Ленина, Малиновский добился своего избрания в члены большевистского ЦК и выдвижения своей кандидатуры на участие в следующих выборах в Государственную думу. Малиновский не только вошел в руководство партии большевиков, но и стал как бы главным представителем Ленина в России как раз в то время, когда рабочее движение вступило в новую фазу.
После революции 1905 г. правительство существенно ограничило рабочих в выборе форм организованной борьбы. Однако с 1910 г. вновь началось бурное развитие промышленности, к рабочим вернулась прежняя уверенность в своих силах, и они начали предъявлять требования хозяевам предприятий. Затем произошло событие, в результате которого рабочее движение приобрело угрожающий размах. В апреле 1912 г. войска открыли огонь по бастующим рабочим Ленских золотых приисков. По центральным промышленным районам России прокатилась волна протестов и демонстраций. В 1912 г. в стачках участвовали три четверти миллиона рабочих, а в 1913 г. бастующих было еще больше. Почуяв опасность, руководители охранки решили во что бы то ни стало предотвратить объединение большевиков и меньшевиков в общую рабочую партию.
Белецкий проложил Малиновскому путь к успеху на выборах. Он устроил так, что документы, связанные с судимостью Малиновского, были уничтожены и тот получил новый паспорт. Закон требовал незапятнанной репутации; кроме того, кандидат в депутаты обязан был иметь по меньшей мере полугодовой стаж работы у одного нанимателя. Когда у Малиновского испортились отношения с мастером на текстильной фабрике, где он работал, и он сказал Белецкому, что ему грозит увольнение, по приказу из охранки мастера арестовали и четыре месяца продержали за решеткой — пока Малиновского не выбрали в Государственную думу. К тому времени Белецкий лично руководил деятельностью Малиновского и встречался с ним в отдельных кабинетах роскошных ресторанов. Нередко Белецкий редактировал выступления Малиновского, включая и те, что были написаны Лениным; Белецкий и Малиновский вместе составляли заявления от имени большевиков, агент снабжал своего шефа партийными документами, с которых охранка снимала копии. Джунковский назвал Малиновского «личным секретным агентом» Белецкого и писал, что тот дал ему кличку Икс.
Изъяв компрометирующие документы из личного дела Малиновского, Белецкий и его сотрудник нарушили закон о выборах. Они допустили произвол, когда арестовали и упрятали в тюрьму фабричного мастера, который мог уволить Малиновского с работы. По словам Васильева, операция с Малиновским была в высшей мере необычной: никакому другому агенту не уделялось столько внимания. Когда Джунковского впоследствии спросили, знал ли он, что Малиновский не имел права участвовать в выборах, бывший товарищ министра внутренних дел ответил: «Если бы у меня были данные относительно Малиновского, то, конечно, он не прошел бы».
В течение 1913 г. подтвердились первые сомнения относительно благоприятного развития операции. Нет, Малиновскому не грозило разоблачение со стороны революционеров. Напротив, сотрудники охранки — правда, Белецкий к ним не принадлежал — начали подозревать, что Малиновский действует скорее в интересах большевиков, а не охранки. Такие же подозрения вызывала у них большевистская газета «Правда», редактором которой состоял другой агент охранки — Мирон Черномазов. Виссарионов писал, что считал Малиновского перебежчиком: «…когда я стал читать его выступления в Думе, я пришел к заключению, что нельзя более продолжать работать с ним»».
III
25 апреля 1913 г. В.Ф. Джунковский вступил в должность товарища министра внутренних дел и тотчас взялся за сокращение