дверцу и покинул кэб. Джаспер, разумеется, последовал за дядюшкой.
Трое господ в черных фраках и цилиндрах дули в медные трубы, один угрюмо нагнетал меха бордового аккордеона, и еще один, толстяк в полосатой жилетке, стучал в большой барабан, висящий у него на ремне через плечо. «Погребальный оркестр господина Пруддса» стоял у края могилы и играл тягучую «Арлекинку», что тут же сообщало всем и каждому, что хоронят мужчину (чьего-то возлюбленного).
Натаниэль Френсис Доу кивнул господину Пруддсу, но тот отвернулся – у них с доктором были не очень теплые отношения. Один из трубачей, младший сын Уильяма Пруддса, не отрывая мундштука от губ, приветливо кивнул доктору Доу и промазал мимо ноты, за что получил от отца разъяренный взгляд.
По другую сторону от могилы замерли, видимо, родственники и друзья покойного. Доктор заметил, что чуть поодаль, на невысоком надгробии сидит, тоскливо опустив плечи, ребенок. В мальчике он узнал своего недавнего пациента.
Доктор Доу двинулся к скорбящим, с трудом находя путь между надгробиями. Подошел к женщине у разрытой могилы. Замер за ее спиной. Никто, кажется, не заметил его появления. Джаспер держался на некотором отдалении.
- Миссис Мортон?- негромко проговорил Натаниэль Доу, и вдова обернулась.
Было видно, что какое-то мгновение назад она держалась, глотала рыдания, не желая показывать кому бы то ни было свое горе, но стоило ей встретиться глазами с доктором Доу, как ее словно прорвало. Женщина будто надломилась. Заливаясь слезами, она бросилась к нему на шею.
Дрожащая и мокрая миссис Мортон смутила доктора – он не знал, что ему делать. Он чувствовал себя неловко и странно с опущенными долу руками, в то время как она заливала слезами его грудь и билась, словно в приступе судорожной чихоты. Ее губы что-то беззвучно шептали.
- Мне… мне очень жаль, миссис Мортон,- сказал доктор Доу.- Я вам сочувствую, мэм…
Губы Марго Мортон шевельнулись. Со стороны могло показаться, что это из-за рыданий, но доктор отчетливо услышал: «Спасите… спасите…».
- Дорогая, неприлично так набрасываться на джентльмена!- раздался за спиной строгий голос, и миссис Мортон тут же отпустила доктора, отвернулась и поднесла черный траурный платок к лицу.
Доктор обернулся. Женщина, призвавшая вдову следить за манерами, выглядела как нельзя уместно среди серых могильных камней: было в ней нечто загробное. Ее траурное бархатное платье больше подходило для великосветского приема. По мнению Натаниэля Доу, в нем было слишком много кружев (разумеется, черных), к тому же из-за турнюра оно делало его владелицу похожей на паучиху. Под сетчатой вуалью лицо женщины рассмотреть почти не удалось, но доктор понял, что оно узкое, со впалыми щеками и выступающими скулами. Также оно было очень бледным.
- Прошу, простите бедняжку, сэр,- сказала женщина.- Но вы должны понять… ее горе…
- Разумеется, мадам,- кивнул доктор, все еще обескураженный произошедшим. И тут он увидел среди скорбящих кого-то… кого-то странного… Тощая и длинная фигура в двууголке и носатой маске замерла за спиной какого-то джентльмена в котелке. Выглядел этот человек довольно жутко – даже невозмутимого доктора Доу пробрало. Что он здесь делает?
- Мы с вами, кажется, не знакомы,- продолжила «паучиха».- Вы приходились другом Джонатану? Быть может, его коллегой из «Лейпшиц и Лейпшиц»?
Доктор Доу лишь на мгновение отвел взгляд от незнакомца в маске, но в следующий миг его уже не было.
- Нет, мэм. Меня зовут Натаниэль Доу. Я доктор. Калеб мой пациент.
- Гм… конечно,- поджала губы женщина.- Джеральдин Четвин, старшая сестра Марго.
- Соболезную вашей утрате, мэм,- сказал доктор.
Выражение лица миссис Четвин никак не изменилось. Соболезнования доктора, казалось, ей были без надобности.
- Позвольте поинтересоваться, что произошло?- спросил он, бросив взгляд на Марго.
- Самоубийство,- четко выговаривая каждую букву, словно наслаждаясь тем, как они звучат, произнесла миссис Четвин, и бедная вдова вся сжалась от этого слова.- Джонатан застрелился.
Доктор Доу отвернулся. Его взгляд упал на дно могилы и бордовый гроб в ее глубине…
Джаспер меж тем подошел к мальчику, который сидел на невысоком могильном камне в стороне от проходящих похорон. Мальчик этот был чуть младше него, а его лицо выглядело странно – а все из-за тоненьких шрамиков по контуру лица, вокруг глаз и над висками. Можно было подумать, будто он упал лицом в заросли шиповника.
Что-то внутри Джаспера шевельнулось от одного взгляда на этого мальчика. Как будто в животе кто-то устроил беготню, а в груди словно застучал барабан…
«Ну, здравствуй…» - как будто кто-то сказал гадким склизким голоском в голове. И ему ответили:
«Ну, здравствуй…» - тем же самым голосом.
Джаспер уже слышал этого голос – он тогда стоял на карнизе банка.
Он вздрогнул, моргнул, и наваждение отпустило его: никаких внутренних голосов, совсем ничего – просто мальчик, сидящий на могильном камне.
- Привет,- сказал племянник доктора Доу.- Меня зовут Джаспер.
- Где-то я тебя уже видел,- ответил мальчик.- Это же ты лежал на столе у Хозяина… вот так совпаденьице!
- Что?- возмутился Джаспер.- Нет. Нигде я не лежал. И какого еще хозяина?
Незнакомый мальчик не ответил. Он повернул голову и поглядел пустым взглядом на похороны. На вдову и доктора Доу.
- О, добрый доктор пришел… Он снова пытается всех вылечить. Но всех не вылечишь, да… Болезни болезнятся, раны открываются, а паразиты паразитируют… Мамочка так безутешна… даже добрый доктор ей не поможет. И папочку не вернуть…
- Это твой папа там?- спросил Джаспер.- Мой… папа тоже умер. И мама.
- А моя мамочка не умерла,- хвастливо заявил мальчишка.
Джаспер почувствовал, как его всего распирает от злости. И тут вдруг вспомнил самого себя. Себя на этом кладбище, среди надгробий и глупых соболезнований. Он тоже злился. И говорил ужасные вещи. Кажется, он тогда сказал дядюшке, что ненавидит его за то, что он не может их вылечить… «Это все из-за горя»,- подумал Джаспер, глядя на этого странного мальчика.
- Твоих родителей зарезали?- спросил злобный мальчик и приоткрыл рот, хрипло им задышал.- Они похожи на тех, кого зарезали. Да, думаю, что их зарезали. А как иначе…
Джаспер уже всерьез разозлился. Что этот гаденыш себе позволяет!
- Нет, их не зарезали! Они попали в катастрофу.
- А мой папочка застрелился,- чуть ли не радостно заявил злобный мальчик.- Он взял пистолет и ушел из