кэб снова остался один.
- Ты думаешь, ей можно доверять?- спросил доктор Доу, не отрывая взгляда от фабричной Гари, что появлялась вдали всякий раз, как их кэб проезжал через очередной пустырь между зданиями меблированных комнатам.
- Полли хорошая,- ответил Джаспер.- Она мне помогла.
- Помогла проникнуть в злодейское логово. Сомнительная заслуга.
- Ты совсем не разбираешься в людях!
- В… людях?- спросил доктор.
- В хороших людях,- уточнил Джаспер.- Не можешь отличить их от плохих. А еще ты совсем не разбираешься в женщинах.
Доктор перевел на племянника преисполненный сомнения взгляд. После чего мысленно согласился с высказанным утверждением и снова отвернулся к окну.
- Я не разбираюсь в них, верно,- сказал он.- И отношусь к ним с закономерным подозрением.
- «Закономерное подозрение»… Ты так называешь свое отношение ко всем людям. Но среди них попадаются и хорошие! Которые заслуживают доверия!
- Как мисс Полли Уиннифред Трикк?
- Да. Или как доктор Горрин, или как мистер Киттон.
- Мистер Киттон, гм… Прости меня, но человек, окруживший себя головорезами и прячущийся в потемках, не вызывает у меня ничего иного, кроме как… закономерного подозрения.
- Он тебе просто не нравится.
- Не «просто». Он мне крайне не нравится. И однажды мистер Киттон поступит с тобой так, что и тебе он перестанет нравиться. Я просто не хочу, чтобы для тебя это стало неожиданностью.
Повисла тишина.
Джаспер ее нарушил:
- Я рад, что ты мне поверил. Рад, что мы занялись тайной Фиша.
- Мы занялись тайной Фиша, поскольку обстоятельства сложились таким образом, что игнорировать ее стало невозможно.
- Из-за того, что Фиш лежит у тебя в кабинете?
- Не только.- Натаниэль Доу выглядел и говорил так, будто бы отвечал не племяннику, а вел беседу со своим внутренним голосом.- Мне тут вспомнилась старая история про грабителя, у которого порвался мешок с награбленным, и сыщик просто прошел по следу из просыпавшихся монет. Вот и мы так же: идем по следу из монет, подбираем каждую из грязи, двигаемся дальше.
- Я не понимаю.
Доктор Доу покачал головой и сменил тему:
- Почему он пришел именно к нам?- задумчиво проговорил он.
- Потому что в нем застряли целых три пули, а ты – доктор,- заметил Джаспер.
Натаниэль Доу поморщился – он не любил подчеркивание очевидностей.
- Отчего он решил, что мы не сдадим его полиции?- уточнил он.- Или Ригсбергам? Что мешало мне отправить письмо мистеру Портеру в тот же миг, как грабитель банка свалился без сознания на моем пороге?
- Потому что Портер и сам злодейский злодей?
- Предположительно,- напомнил доктор.- До сих пор он ничего злодейского не сделал.
- А горемычный порошок?!
Доктор Доу пожал плечами.
- Полагаю, он всего лишь исполняет возложенные на него начальством обязанности,- сказал он.- Ты ведь не станешь винить бюрократов из Паровозного ведомства из-за тысяч служебных проволочек? Или приказчиков в рыбных лавках за то, что они на самое видное место выкладывают свежую, только выловленную в облаках рыбу, а в пакет покупателю заворачивают рыбу второй и порой даже третьей свежести…
Джаспер был поражен.
- Ты что, оправдываешь их? Они заставляют людей быть плохими!
- Это просто метод ведения дел,- сказал доктор.- Да, премерзкий, но это Габен.
- Если бы люди узнали…
- И что же тогда произошло бы?- презрительно бросил доктор Доу.- Бедолаги прекратили бы становиться в очереди к горемычным кассам за ссудой? Люди стали бы добрее? Меньше злодеев бродило бы по улицам? Ничего не изменилось бы, Джаспер. Я знаю множество людей, которым не требуется никакой горемычный порошок, чтобы быть подонками и мерзавцами. Ты помнишь миссис Уилби, которая приходила ко мне со сломанными пальцами? Ее муж ни разу не посещал банк Ригсбергов – его скобяное дело и без того прекрасно живет. Он не был жертвой действия банковского яда, но это не мешало ему забавы ради защемлять бедняжке пальцы дверным косяком. Мне пришлось ампутировать ей руки, Джаспер.
- Я помню,- угрюмо проговорил мальчик.
- До недавнего времени я тоже не посещал банк на Неми-Дрё, но мне ничто не помешало вызвать к себе мистера Уилби и под предлогом лечения простого насморка удалить у него кое-что из мозга, чтобы он стал тем, кто он есть сейчас – растением, которое никому не способно причинить вред. Плохие люди – это просто плохие люди, Джаспер. И порошок не сильно это меняет.
- Это не то же самое!- возмутился Джаспер.- Ты помог миссис Уилби.
- Навредив другому человеку. Мне никто не давал права так поступать. Просто в один момент я решил, что это необходимо, и я это сделал. Я плохой человек, Джаспер, я принимаю это. Но есть и хорошие люди. Те, которые помогают другим…
- Кто, например?
- Сестра Спун.
Сказав это, доктор побелел и закрыл глаза. Джаспер увидел, как его веки задрожали.
Мальчик помнил сестру Спун. Она и правда была очень доброй. Как могла, пыталась облегчить боль пациентов. Она часто присматривала за Джаспером, когда родители оставляли его в Больнице Странных Болезней, а дядюшка был занят на операции. Она была очень молодой, носила чепчик и у нее была такая теплая улыбка. Она совсем не подходила для этого города, и он частенько думал, что ее прислали сюда по почте из места, где все хорошо, и люди любят других людей. Она очень сильно отличалась от прочих медсестер Больницы Странных Болезней, злобных, старых и скрюченных, ненавидящих пациентов и лебезящих перед важными докторами. Сестра Спун была единственным светлым пятнышком в жутком месте без надежды, куда люди попадают, когда им очень плохо. Однажды ее нашли на полу в больничной котельной, избитую и изорванную так, что от нее живого места не осталось. Ходили слухи, что это сделали прочие медсестры, но никто так и не был наказан. Доктор Доу ушел со своего поста заместителя главного хирурга вскоре после случившегося. За все эти годы он ни разу не произнес имя сестры Спун, и Джаспер решил, что сейчас это произошло из-за того, что все еще действует горемычный порошок, который заставляет дядюшку говорить то, чего он не хочет.
Джаспер хотел сказать что-то утешительное, но все, что приходило ему на ум, казалось глупым и бессмысленным. Все это могло лишь сильнее разозлить дядюшку.
- Он выветрится,- пообещал Джаспер, и вдруг