Сергей, тем временем, деловито разулся и направился прямиком на кухню. Оттуда вскоре донесся звон посуды и хлопанье дверцы холодильника. Я прислонилась спиной к стене и зажала рот обеими руками, лишь бы не завопить в голос. Боль копилась внутри и требовала выхода, а я не знала, как долго еще смогу ее заглушать. Муж появился из-за угла, в немом изумлении оглядел застывшую меня. Неизвестно, догадался или нет, что происходит, но произнес неестественно бодрым голосом:
– Ты когда в последний раз себе есть готовила? Плита уже паутиной заросла.
Я опустила руки и пробормотала:
– Я тут не жила. Пряталась в другом месте. От Татарина… и от тебя.
– Больше не прячешься? – хмыкнул он.
– Незачем, – мотнула я головой из стороны в сторону.
– Тогда иди. На обед яичница и немного сыра.
Сергей скрылся за углом. Пришлось отправиться за ним.
На сковородке уже вовсю шипели яйца, на столешнице закипал электрический чайник. Мой бывший муж успел снять пиджак и набросить его на спинку стула, а сам с перекинутым через плечо полотенцем склонился над столом, нарезая на досточке сыр. Ломтики у него получались ровными, красивыми – прямо загляденье – и отправлялись на блюдце.
– Садись, – пригласил Сергей к столу.
Я заняла привычное место. Бросила взгляд на включенный телевизор, тут же испытала невыносимую волну раздражения.
– Выключи, – процедила сквозь зубы.
– Что? – не понял Сергей. Потом проследил за взглядом, сообразил. – Ах, да. Ну это я для фона. Не хочешь новости смотреть? Ну не будем, маська.
Щелкнув пультом, он вернулся к прежнему занятию, взял лопатку, чтобы проверить, не подгорела ли яичница. Я опустила лицо в подставленные ладони и осталась сидеть так.
– Знаю я тебя, – словно издалека доносился голос мужа, – ты когда много работаешь, маська, поесть забываешь. А работаешь много ты всегда.
– Угу, – глухо проворчала я, не испытывая ни малейшего желания разговаривать.
– А я тебе чайку, вот, заварил. Две ложки сахара и лимончик, все как ты любишь.
По столу что-то стукнуло, я догадалась, что Сергей поставил кружку.
– Я не люблю чай! – вырвался из моей груди стон. – Я люблю кофе!
С губ готовы были слететь и другие слова: о том, что мне хочется остаться одной, а не изображать семью, которой давно уже нет. Я даже подняла голову, но тут взгляд упал на кружку, а в ноздри ударил бодрящий аромат.
Кофе.
Я перевела изумленный взгляд на мужа. Сергей ответил беззащитной и грустной улыбкой.
– Знаю я тебя, – зачем-то повторил он.
Потом мы сидели друг напротив друга и ели горячую, исходившую паром яичницу. Я смотрела, как Сергей управляется с вилкой, как жует, и в голове сами собой вспыхивали наиболее яркие моменты прошлой жизни. Наш первый сеанс, первый секс, свадьба. Запихав последний кусок в рот, муж вытер губы и вздохнул.
– Когда ж мы с тобой друг друга упустили?
Вместо ответа я пожала плечами.
– А может, вернешься, маська? – в глазах Сергея загорелась надежда. – Обратно, а? Я тот договор разорву, деньги обратно отдам. Тебя я уже простил. Ну погуляла, с кем не бывает. Ты же все равно моя, понимаешь? Моя ты! Никто тебя не знает так, как я. Никто тебе обеды готовить не будет, когда устанешь. Тебя ж бес попутал! Ты ж пойми, для мужиков все бабы делятся на тех, кто для секса, и на тех, с кем жить хорошо. Вот мне с тобой хорошо. А секс…
Он скривился и махнул рукой.
– А что секс, Сереж? – вяло поинтересовалась я и отхлебнула кофе.
Муж резко подался вперед, впился в мое лицо горящим взглядом.
– Да я ждать тебя готов, сколько угодно. Хрен на узел завяжу, ухаживать начну, как будто сначала. Первый поцелуй через три свидания, цветы, конфеты… сказки тебе не хватало? Я обеспечу тебе эту сказку. Принцессой… нет, королевой себя почувствуешь!
На какие-то мгновения дар речи покинул меня, и я сидела, хлопая ресницами. Сергей потянулся через стол, обхватил мое лицо руками. Нахмурился, глядя на меня исподлобья.
– Ты ведь была права, маська.
– В чем? – пробормотала я.
– Во всем. Использовал меня Тим. И ничего путного из меня не выйдет. Я – ничтожество. Но ради тебя я готов сделать все, что угодно. Только прикажи.
Он заволновался, дыхание участилось, а во мне оставалась прежняя, холодная, мертвая пустота.
– Ты – не ничтожество, Сереж. Ты просто не перцептор. Когда поймешь это и смиришься, сразу жить легче станет. А что до сказки… – я покусала губы, – вот скажи, если бы ты мог быть со мной, но только ценой жизни других людей, даже если они тебе ничего плохого не сделали, ты бы пошел на это?
У Сергея приоткрылся рот.
– Конечно, маська… – его взгляд суетливо забегал, – всех бы убил ради тебя, перерезал, уничтожил. Всех. У меня дороже тебя никого нет.
Я усмехнулась и убрала руки бывшего мужа от своего лица.
– Неправильный ответ, Сереж. Сказка – это когда только злодеи умирают. Вот в такой сказке я бы хотела жить.
Он резко выпрямился, сжал кулаки.
– Значит, не простишь меня? Злишься за прошлые обиды?
Я подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Если тебе тяжело жить с этим, прощу. Но между нами ничего больше не будет.
– И я тебя прощаю, маська, – глаза у Сергея потемнели и прищурились, – когда поймешь, что больше никому не нужна, приходи – приму.
Он подхватил со стула пиджак и вышел из кухни. Хлопнула входная дверь. Я уронила голову на сложенные руки и смогла, наконец, разрыдаться.
* * *Ночью меня разбудил звонок. Спросонья я схватила трубку, даже не посмотрев на экран, и в полной тишине услышала зловещий голос Дарьи.
– Мы же договорились, что ты вернешь его…
Я закрыла лицо свободной рукой. После страшной ночи в особняке, старалась всячески избегать сестру Макса, и до нынешней поры это удавалось. Но, конечно, глупо было надеяться, что Даша спокойно воспримет известие. С некоторой долей черного юмора я бы скорее признала вот этот хриплый ночной шепот Дарьи самой спокойной реакцией из всех возможных.
– Я верну деньги, – пробормотала я, – извини.
– Мне не нужны деньги. Мне нужен мой брат!
– Я понимаю, – помолчав немного, я снова зачем-то добавила: – Извини.
Зачем я извинялась перед ней?! Дарья манипулировала мной, она осознанно исказила правду, стала причиной моей ссоры с Максом, когда я обвиняла его во всех смертных грехах. Но, с другой стороны, если она ощущала в душе такую же пустоту и растерянность, то…
Внезапно я поняла, что должна сделать.
– Он к тебе вернется, – ложь легко сорвалась с губ, даже напрягаться не пришлось.
– Что? – казалось, Дарья затаила дыхание.
– Твой брат может видеть будущее, – отчеканила я суровым голосом, – и то прощальное письмо было написано не просто так. Чтобы он к тебе вернулся, нужно выполнить ряд условий. Все сбудется, только если ты, действительно, научишься жить без него. И обязательно начнешь заботиться о детях. Станешь им хорошей матерью. Если не выполнишь эти условия – ничего не получится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});