избранному Христову стаду и к святой дружине твоей!
Игумен сердечными очами узрел, что юноша пришел от Бога, и принял его с радостью, постриг в ангельский образ и нарек ему в иночестве имя — Иринарх.
Игумен, по монастырскому обычаю, отдал Иринарха под начало старцу, у которого молодой инок и стал пребывать в послушании и покорении, в посте и молитве.
После того, как Иринарх с успехом прошел первое послушание, игумен для испытания и смирения послал Иринарха в пекарню, где он и трудился на братию день и ночь в послушании и смирении, нисколько не заботясь ни о чем телесном и никогда не уклоняясь от посещения церкви Божьей, куда приходил прежде всех братий; стоя в церкви, он ни с кем не разговаривал; во время чтений не садился, а всегда выстаивал на ногах, как твердый камень, и никогда не выходил из церкви до отпуста. Узнав о пострижении Илии, друг его Агафоник пришел в монастырь посетить Иринарха и пробыл у него в монастыре немало дней. Иринарх проводил друга за монастырь версты за две и, облобызав его, стал возвращаться обратно. На пути он размышлял в своем сердце о том, как бы ему спастись, и давал обещание идти в Кириллов Белозерский монастырь, или в Соловецкий. И вот послышался ему голос свыше:
— Не ходи ни в Кириллов, ни на Соловки, здесь спасешься!
Он усомнился относительно этого голоса, но услышал вторично тот же голос:
— Здесь спасешься!
Иринарх убоялся, стал плакать и помышлять, что сие означает. И в третий раз он услышал тот же голос:
— Здесь спасешься!
Осмотревшись кругом, Иринарх никого не увидел и укрепился в той мысли, что голос сей был ему откровением свыше.
Возвратившись в монастырь, он снова стал трудиться в прежнем послушании, предаваясь по ночам молитве и бдению и ложась спать лишь ненадолго, и то не на постели, а прямо на земле.
После сего послушания игумен назначил Иринарха в пономарскую службу, которую он стал отправлять с радостью.
Раз Иринарх увидел одного странника, который был бос и, сжалившись над ним, обратился к Господу с такою молитвою:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, сотворивший небо и землю и первого человека, прародителя нашего Адама, по образу Своему, и почтивший его теплотою в святом рае, да будет воля Твоя святая со мною, рабом Твоим: дай, Господи, теплоту ногам моим, чтобы я мог помиловать сего странника и дать с себя сапоги на ноги его!
И, сняв с себя сапоги, Иринарх отдал их нищему. И с того часа Бог дал ему терпение и теплоту: он стал босой ходить по морозу, как в теплой келье. С того же времени он стал и одежды носить всегда ветхие.
Такое поведение Иринарха, по внушению дьявольскому, неугодно было игумену, который начал смирять подвижника различными способами. Так он часа на два на морозе ставил его на молитву против оконца своей кельи и потом заставлял подолгу благовестить на колокольне. Иринарх все сие терпел и переносил с кротостью, поминая слово Господне, «что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.14:22). После сего игумен посадил Иринарха на три дня в заключение и не давал ни есть, ни пить, — все для того, чтобы заставить его носить новую одежду и ходить в обуви. Но и это не помогло. Тогда игумен послал его снова на прежнюю службу. Иринарх продолжал ходить босой по морозу, подражая терпению Исаака Сирина, у которого ноги примерзали к камню, между тем как он не чувствовал холода.
Услышал Иринарх, что в Ростове стоит на правеже от заимодавцев один христолюбивый человек, и захотел выкупить сего человека с правежа. С этою целью он босой пошел в Ростов, а в то время был лютый мороз. Отошедши от монастыря верст семь, Иринарх отморозил у ног пальцы и от стужи вернулся в монастырь. Три года он проболел ногами, на которых образовались раны и текла кровь, но и в болезни он не оставлял своего правила и по-прежнему трудился для Бога. Когда Господь исцелил Иринарха от болезни, он по-прежнему и зимой и летом ходил без обуви, и по-прежнему игумен за сие смирял его. Он решил теперь послать Иринарха на работы вне монастыря. Это отлучение или отогнание от храма Божьего сильно огорчило подвижника: он не стерпел такого гонения и решился уйти из Борисоглебского монастыря. Проходя окружавшие в те времена монастырь леса, он подвергался нападению хищных зверей, волков и медведей, но, ограждая себя крестным знамением и творя про себя молитву, прогонял их от себя. Иринарх ушел в Ростов и направился в Аврамиев Богоявленский монастырь. Принятый с радостью архимандритом монастыря, он остался здесь в числе братий и вскоре был назначен келарем монастыря. С радостью Иринарх стал трудиться для братии, не оставляя при этом никакой церковной службы. Состоя келарем, он видел, как братия монастырская и прочие монастырские служители брали без меры и без воздержания всякие монастырские потребы и истощали монастырское достояние. Видя все это, он внутренне воздыхал и молился:
— Преподобный Авраамий, не я твоему монастырю разоритель!
Раз во сне Иринарх видит: в келью его входит преподобный Авраамий и говорит:
— Что скорбишь, избранное и праведное семя и житель святого рая, — что скорбишь о монастырских выдачах? Давай им безвозбранно, ибо они захотели здесь жить пространно, а ты алчешь и наготуешь; и ты в вышнем царствии поживешь пространно и насладишься пищи небесной, а они взалчут во веки. Что же касается здешнего места, то я умолил и упросил Всевышнего Творца, чтобы дом мой был неоскуден монастырскими потребами алчущим и здесь живущим.
Пробудившись от сна, Иринарх никого не видал уже. С того времени он утешился и выдавал без всякого сомнения.
Однажды, стоя в церкви на литургии, во время Херувимской песни, Иринарх заплакал и зарыдал на всю церковь. Изумленный архимандрит подошел к нему и сказал:
— Что ты, честный старец, так плачешь и рыдаешь?
— Мать моя преставилась! — отвечал Иринарх.
Архимандрит удивился его словам и сам прослезился. Еще не окончилась литургия, как пришел к нему брат его Андрей и сообщил, что мать их Ирина преставилась. Взяв благословение у архимандрита, старец с братом своим Андреем отправился в дом родительницы и совершил честное погребение.
Вернувшись после погребения матери в Аврамиев монастырь, Иринарх стал размышлять об ином пути спасения: келарское служение ему казалось высоким и почетным, ему же хотелось подвизаться в уничижении и смирении.
Оставив Аврамиев Богоявленский монастырь, Иринарх перешел в ростовский же монастырь святого