пятнадцатый день после исчезновения короля Дамиана
Ползти по обледенелым каменным улицам было нелегко. Рену то и дело клонило в сон, а инстинкты каждый раз требовали найти подходящее убежище для спячки. Во дворце она согревалась на жаркой кухне, устроившись в убранной на верхние полки корзине для фруктов, и это позволяло ей без особых трудностей прогуляться по прохладным коридорам. Но вот две предпринятые вылазки в родовые имения лордов, которые, впрочем, принесли желанные плоды, едва не доконали её. И если в прошлый раз ей удалось забраться в почтовую карету, по счастливой случайности остановившуюся тогда у ворот, чтобы передать срочные письма. Несмотря на то, что пришлось изрядно покрутиться по городу, Рене, зарывшейся внутрь обитого сидения, было тепло и спокойно. Не желая рисковать, она утром отправила срочное письмо до нужного адресата, но не рассчитала времени, и то пришло слишком рано. Рена к тому времени сама только добралась до имения.
«Стоило забраться в сумку гонца, а не трястись в повозке с продуктами», — с упрёком подумала она, ощущая неприятное покалывание в области хвоста.
На Каэре стало значительно холоднее, и хотя снег пока не выпал, вечерами было уже довольно морозно.
«Слишком морозно», — пытаясь бороться с дрожью и сонливостью, признала Рена и шмыгнула в ближайшие кусты, надеясь, что земля окажется чуть теплее камня. Однако этот порыв не оправдал себя. Оказавшись среди подгнивших ветвей дерена, сознание помутилось. Запах влажной почвы сводил с ума, требуя погрузиться в мягкие слои поглубже. И, вероятно, если бы земля оказалась более рыхлой и поддалась на попытки Рены в неё зарыться, она бы уже видела желанные сны. Но, не сумев пробиться дальше поверхностных корней, ей, наконец, надоела эта возня, и она решительно направилась искать счастье в соседней клумбе. Череда неудач, в конце концов, привела её к подозрительно знакомой калитке, ведущей в соблазнительно пахнущий запущенный сад. Рену неистово тянуло к ароматному раскидистому можжевельнику. Змеиное чутьё убеждало, что именно там её ждёт то самое идеально место для зимовки. И не устояв инстинктам, Рена просунулась между прутьев кованой калитки. Протащив крупную голову, она так радостно устремилась к желанному кустарнику, что не заметила появление человека. Лишь когда на её шее, подобно ошейнику, сцепились крепкие пальцы, Рена поняла, что попалась.
— Как любезно, что вы решили, наконец, проведать дом, мой лорд! — поприветствовал смутно знакомый голос.
Рена принялась крутиться и вертеться, желая если уж не выбраться из захвата, то хотя бы разглядеть своего пленителя. Он был странным: не имел хоть сколько-нибудь отличительного запаха, но при этом от него исходила едва ощутимая магическая сила.
— Не стоит так нервничать, мой лорд. Вы выглядите измождённым, потому позвольте вас донести до дома. Может, подготовить горячую ванну? — любезные интонации принадлежали дворецкому и заставили Рену похолодеть от ужаса. Она поняла, в чьих руках очутилась и в какой дом её собирались отнести. И как только её угораздило вновь оказаться в доме врага? Она затрепыхалась ещё отчаянней, но дворецкий даже не обратил на это внимание. Он лишь посильнее сдавил ей горло и чуть вытянул руку вперёд, не давая возможности зацепиться за тело. Его хватка разжалась только в гостиной, и Рена упала в кресло с высокой спинкой.
Обстановка в доме Торика ничуть не изменилась: на полу и мебели не было и следа пыли, а в камине радостно пожирало свежие поленья жадное пламя. От желанного тепла тело совсем расслабилось, мысли начали путаться, и стоило Рене только на мгновение прикрыть глаза, как она тут же провалилась в сон.
Длинный тёмный коридор всё никак не кончался. Она брела по наитию, стараясь не касаться склизких стен. Стойкий запах гнили и разложения бил в ноздри, вызывая едва переносимую тошноту. Под ногами то и дело что-то омерзительно хрустело, и воспалённое воображение рисовало обглоданные кости и черепа сначала каких-то грызунов, а затем змей и даже людей. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, а она всё продолжала брести в неизвестность. Силы медленно покидали её, и бодрый шаг давно превратился в тяжёлую поступь. Ноги горели от усталости, и дышать становилось всё сложнее, не только из-за всё чаще подкатывающей к глотке тошноте. Она уже готова была остановиться, чтобы перевести дух, но тут коридор внезапно резко вильнул в сторону.
«Это точно знак!» — промелькнула в истерзанном сознании надежда. Она пробудила у неё второе дыхание и стремление. И вот уже из едва передвигающей ноги, словно старуха, мученицы ей удалось преобразиться в любопытную путешественницу. Спустя ещё два неожиданных поворота, она выбралась в просторный зал с витыми колоннами. Потолок осыпался, позволяя заглянуть внутрь тусклым звездам. Подойдя к ближайшей колонне, она заметила несколько выбоин и трещин. Краска давно стёрлась, а время и ветра крошили камень. Пройдясь пальцами по остаткам рельефа, она ощутила знакомое чувство. Будто под пальцами скользнула чешуя. Задрав голову и присмотревшись, она разглядела змеиные очертания. Тревожное чувство кольнуло сердца. Борясь с недобрым предчувствием, она метнулась к следующей колонне. Её рельеф сохранился чуть лучше. Во всяком случае, тут уже удалось опознать глаз с вертикальным зрачком и морду с тупым окончанием, напоминающую голову тайпана. Продвигаясь к центру, она изучила ещё с десяток колонн, и с всё нарастающим беспокойством узнавала в них очертания змей. Родные эфы с пробитыми телами сменились истёртыми крайтами, которых вскоре потеснили растрескавшиеся кобры с раскрошенными капюшонами. Сомнений уже не было — она оказалась в Храме. В её некогда беззаветно любимом Храме Полоза, чьё великолепие заставляло трепетать сердца. Но что могло привести его к такому запустению? Прошмыгнув мимо колонн с полозами, она устремилась к алтарю, но, сделав всего пару шагов, наткнулась на огромную тушу. Чьё-то огромное чешуйчатое тело окружило постамент, на котором должно было возлежать Священное Яйцо. Отскочив от туши, она воззрилась на алтарь, и сердца её ухнули в бездну. На высоком постаменте-чаше в расслабленной позе, приподняв одно колено и опираясь на локоть, возлежал Торик. Он лениво крутил в руке вылинявшую чешуйку.
— Долго ты ходила, я, признаться, утомился тебя ждать, — хмыкнул Торик и подкинул чешуйку в воздух, чтобы спустя миг ловко поймать. — Узнаешь свой любимый Храм?
Он ощерился, и светлые зубы коварно блеснули в полутьме. Рена инстинктивно отступила ещё на шаг. Всё её существо кричало об опасности и требовало немедленно бежать. Бежать без оглядки!
— Ну же, куда ты спешишь?! Больше не хочешь любоваться результатом своих трудов? — Торик приподнялся и раскинул руки. — Разве это не великолепно своими собственными руками уничтожить всё, стереть в пыль всех,