войти.
— Со мной всё в порядке, — холодно уверила его Рениса. — Я не голодна, и как видите, занята. Оттачиваю своё мастерство!
— Рад слышать, что у вас всё хорошо, но, позвольте, поинтересоваться. — Аулус подхватил стопку эскизов. — Вас не устраивает мой внешний вид? Хотите, чтобы мой облик был более грозным?
— Вообще-то я вкладывала несколько иное значение… — осторожно произнесла она и боязливо покосилась на него.
Однако его реакция вызвала у Ренисы недоумение: Аулус расхохотался. Но не зло или мстительно, что ещё можно было понять, а весело и беззаботно, словно счёл её слова за милую и невинную шутку.
— Почему вы смеётесь? — насупившись, спросила она.
— Потому что это забавно! — осторожно укладывая стопку портретов обратно на столик, выдал он. — Я опасался, что ваши чувства к Данье намного глубже, а брак со мной лишь вынужденная мера, но рад узнать, что это не так.
— Так вы… всё это время просто испытывали меня?! — Рениса вскочила с места и уставилась на Аулуса гневным взглядом.
— Не злитесь, моя леди. — Его рука скользнула по её щеке. — Чувства смертных слишком хрупкие и при этом невероятно сложные. Даже демону нелегко в них разобраться.
От этого нежного прикосновения у Ренисы побежали мурашки. Ошеломлённая внезапной сменой поведения, она застыла на месте. Возникшее напряжение едва не искрилось в воздухе. В мягком свете фонаря Аулус показался в тот момент Ренисе особенно красивым. Высокий и стройный он, скорее, напоминал идеальную статую в эльфийском саду. Его безукоризненный точёный профиль обрамляли длинные ровные пряди, а в алых глазах вместо хитрых и опасных огоньков лучилось нечто похожее на нежность. Вдруг Аулус наклонился к Ренисе. От внезапной близости у неё сбилось дыхание, а сердца забарабанили так, будто собрались вырваться из груди.
— Вы позволите мне исправить мою ошибку?.. — прошептал он и, не дождавшись ответа, резко подхватил Ренису на руки и понёс её в спальню.
Комнату было не узнать. В воздухе повсюду плавали разноцветные светящиеся шары и витал манящий сладкий аромат с пряными нотками хвои. Пол был усеян нежными лепестками, а кровать, на которую положили Ренису, будто самую большую ценность в мире, напоминала облако — мягкое и пушистое. Последовавший за тем настойчивый и требовательный поцелуй сразил наповал. Перед глазами всё начало размываться и растекаться, будто кто-то вылил воду на свежий акварельный рисунок. Рениса с трудом осознавала происходящее, голова просто не успевала охватить всю ту гамму разнообразных чувств, что разом нахлынули на неё. Наивная девичья робость мешалась с неуверенностью и стеснительностью, тут же сменяясь то блаженством, то острым вожделение и даже жадной страстью. Время, казалось, исчезло из этой реальности, оставив только трепет разгорячённых тел, бесчисленные поцелуи и ласки…
Рениса едва ли могла сказать, когда в череде собственных сладостных и судорожных стонов в её рассыпающемся вдребезги сознании появились чьи-то чужие, исполненные болью и страхом. Вопреки сгорающему от удовольствия телу, ей вдруг начали овладевать странные неведомые никогда прежде ощущения. Напористые и назойливые, они бесцеремонно врывались в голову глухими вскриками и жалобным хныканьем. А потом и вовсе окатили болезненной судорогой. В живот будто воткнули разом сотню ножей, а затем облили горящей лавой. Рениса сжалась под этим натиском.
— Что такое? — Остановившись, хрипло и обеспокоенно спросил Аулус. — Я сделал тебе больно?
Рениса на миг замерла, а затем положила руку на живот и ощутила лишь расползавшуюся внутри негу. Но ведь только что…
— Шанталь! — воскликнула она, наконец, поняв, что происходит. — Роды начались! Принцессе нужна помощь!
Аулус на мгновение нахмурился, видимо, проверяя.
— Всё так, — кивнул он, а затем, поднимаясь, добавил: — Фарис принесёт горячую воду и полотенца.
— Я никогда не принимала роды, — взволнованно заметила Рениса, суетливо ища на полу разбросанные части платья.
— Не бойтесь! У меня достаточно опыта, чтобы всё прошло гладко, — помогая ей одеться, проговорил Аулус.
Она решила обойтись без нижних юбок и корсета, наспех нацепив лишь верхнее платье. То и дело прислушиваясь к внутреннему голосу, Рениса понимала, что схватки усиливались. Торопливо закрутив волосы в неряшливый пучок, она бросилась к детской, но у самой двери её настиг новый внезапный удар.
Чудовищный звук невероятной мощи разорвал мироздание. Оглушенная Рениса не удержалась на ногах и, словно подкошенная, свалилась на пол. Дыхание перехватило, а грудь сдавило стальным обручем.
— Нет! — Собственный надрывный голос показался чужим и невероятно далеким. — Не делай этого! НЕТ!
Кровь стыла в жилах от безграничного всеобъемлющего ужаса. В окутанном кромешной тьмой сознании происходило нечто непоправимое, неправильное, безумное! То, что противоречило самой сути бытия.
— РЕНА! — Из глотки вырвался отчаянный крик бесконечной боли. — ОСТАНОВИСЬ!
Глава VIII. Зловещая полночь. Рена
Рена:
Десятый день месяца совы, двенадцатый день после исчезновения короля Дамиана
Мышцы тянуло и сводило судорогой от почти нестерпимого желания преображения.
— Ну же, давай! — нашёптывал внутренний голос. — Я тебе нужен!
Рена, застонав, принялась ворочаться в кровати, сбивая простыни. Она отчаянно желала проснуться, но тело, извивающееся от болезненных ощущений, отказывалось ей подчиняться. Чувствуя себя пойманным и закрытым в банке мотыльком, Рена тщетно продолжала биться о стеклянные стенки, несмотря на уговоры и даже попытки запугивания.
— Лорды не станут слушать чужачку, им нужен тот, в чьём авторитете они не сомневаются!
«Я должна держаться!» — настойчиво, словно мантру, повторяла себе Рена и покрепче сжимала зубы. Боль от сопротивления становилась всё сильнее: кости нещадно ломило, словно их дробили огромным молотом.
— Уже забыла своё обещание? Людей Каэра вырезают, как свиней, жгут деревни, а твоё упрямство оставляет их без защиты! Неужели не понимаешь, что любое промедление — это чьи-то погубленные жизни?
«Генерал Иро уже направляется на север», — уязвлённая обвинением, напомнила себе Рена, однако выстроенная ей новая баррикада была мгновенно сметена очевидным фактом:
— Армия Иро слишком мала, чтобы справиться с Бэрлоком! Отправив всех военных на север, ты хоть подумала, кто будет оборонять восток, запад и саму столицу?!
Это был удар под дых. На секунду Рена потеряла контроль, и тело охватил жар преображения.
«О Полоз, нет!» — не зная, где ещё искать помощи, взмолилась она. В ответ раздался недобрый смех:
— Наивная простачка! Чем тебе поможет старый змей? Ты же сама лишила его могущества!
«Неправда!!!» — в отчаянии вскричала Рена и принялась из последних сил сражаться с собственным телом. Крутясь и вертясь, будто уж на сковородке, она в очередной раз неуклюже дёрнулась и слетала с кровати. Внезапный удар об пол мгновенно пробудил её. Всё ещё ощущая болезненную ломоту в теле, Рена распахнула глаза. В не зашторенное окно вливался зловещий лунный свет Янгоса.