Читать интересную книгу Игрушки для императоров - Сергей Кусков

Я кивнул.

— Различные инспекции, контролирующие службы. Высокие посты в структурах министерского уровня.

— Угу. Последнее крупное назначение — глава департамента образования. Бестия, Аделия Сервантес, тоже одна из нас. И Лиса, принцесса Алисия, глава ДБ. Для нас она прежде всего офицер корпуса, и только после сестра королевы. Ведь королева — сама офицер.

— Вы — везде, — подвел итог я.

— Конечно, министерские кресла — редкие исключения, как правило, это уровень небольших инспекций, но рядовые инспекторы в них имеют право лично обратиться к королеве. Непростые ведь инспекции, да?

— Верно. Но тут другой вопрос. Знаешь, я как-то думал, что… Махать кулаками и стрелять — немного разные вещи, чем сидеть и корпеть над бумагами в важном ведомстве. Вас ведь для другого готовят, под иное затачивают. И тут такая смена деятельности. Чересчур, не кажется?

Она вновь покровительственно улыбнулась и покачала головой.

— Нет, не кажется. Зерно истины в твоих словах есть, не все и не сразу получают хорошие посты. Начинают снизу, а там кому как везет и кто как себя проявит. Но если у тебя есть способности (а тех, у кого их нет, служба вербовки отсеивает еще лет в тринадцать), растут быстро. Есть и те, у кого… Не получается совсем. Кто уходит назад, в народное хозяйство. Но большинство все-таки справляется с обязанностями. И годам к пятидесяти становится прослойкой достаточно высокоуровневых специалистов в различных ответственных частях государственной машины. Обычно в силовых структурах, но не только — у кого к чему лежит душа.

Кстати, одна из моих бывших наставниц сейчас главный врач в четвертом военном госпитале, это в Авроре. После контракта доучилась в медицинском, а дальше двигалась сама, с упорством, какое привили ей у нас, в процессе обучения. Считается, что она в народном хозяйстве, но согласись, заведовать военным госпиталем… Неплохой вариант!

Я хмыкнул. Да уж!

— А переучивание? Ну, прежде чем идти дальше, нужно ведь обучиться тому, куда… Как с этим у вас?

— Хуан, знаешь, сколько человек ежегодно получает высшее образование, служа в армии? Многие для этого специально в армию идут — для солдат вышка бесплатна, а малоимущим без гранта она не по карману. Чем же мы хуже?

Годам к тридцати у подавляющего большинства из нас уже имеется высшее образование. Юридическое, экономическое, техническое, медицинское — кому что по душе. Времени между караулами уйма, годы катятся к тридцати пяти — только последняя дура упустит такой шанс. Тридцать пять лет, Хуанито, это такой возраст, когда жизнь только начинается, — усмехнулась она. — Вот мы и готовимся к этому моменту заранее, чтоб быть во всеоружии.

Пауза.

— Да, этого недостаточно. Какое-то время еще учишься, затачиваешься под нужную квалификацию. Потом начинаешь с низов. Но повторюсь, к пятидесяти уже возглавляешь важный отдел или службу. Наши девочки прут напролом, выкладываются полностью, они не знают, что есть слово «нет» и «невозможно». Они дадут фору любому специалисту с улицы. А чего не знают — тому научатся, главное в обучении и в работе системный подход, а таковой имеется. А ведь это тоже не предел, в пятьдесят жизнь тоже не заканчивается!..

Она помолчала, усмехнулась. Я сидел и… В общем, кое на что она сегодня глаза мне открыла. То, к чему я раньше относился со скепсисом. «Сын мой, если бы ты знал, как мало нужно ума, чтобы править миром»… С шестнадцатого века ничего в мире не изменилось, правильная организация процесса важнее наличия единичных талантов. М-да…

Я задумался, а Катарина меж тем закончила мысль, вновь романтизируя собственную структуру:

— Пока эта прослойка, из бывших ангелов, есть, королеве не страшен ни один клан. Мы — везде, и если не можем сделать чего-то сами, наша задача предупредить, дать знать, где что требует дополнительного внимания. Вот это — предназначение корпуса. А ты испугался каких-то кулаков и неуставщины, самого первого, фильтровочного этапа!

Она нервно рассмеялась.

— У тебя было бы большое будущее. Если б ты выдержал, конечно, не сломался. Это сложно, но для того ломка и существует — только сильные попадают в дамки. Теперь уже поздно, ничего не изменишь, но хотя бы знай, что потерял.

Я стиснул кулаки от досады при ее последней фразе. Не то, чтобы я сильно рвался назад, просто взбесило, как это было подано.

— Специально издеваешься, да?

Ее глаза вмиг посерьезнели.

— Да. Я же жестокий и кровожадный ангел, мне положено. Я даже больше скажу, помнишь ту девочку, с белыми волосами?

Я замер, забыв, что нужно дышать. К горлу подкатил ком.

— Месяц назад, Центральный парк. Навигатор, оказавшимся координатором ведения боя, который она беспечно дала тебе. Который растиражировал твои подвиги на всю страну. Вспомнил?

Я отрывисто кивнул.

— Ты мог бы трахать ее, ту девочку. Спокойно, как равную. Вассалы королевы приравнены к аристократии, и что касается девчонок, было бы актуально и для случайно затесавшегося среди них мальчишки. И ни один клан не посмел бы пикнуть. Прощай, Хуанито, охламон и сын проститутки, да здравствует дон Хуан, уважаемый человек, глава важного ведомства, у которого главы кланов ходят на задних лапках. И красивая девочка — аристкратка в постель, в качестве бонуса. Чтоб не скучно было. Ну как?

Я сидел и чувствовал, как закипает внутри ярость, охватывая меня с головой. Как неумолимо появляется кровавая стена перед глазами, отделяя от меня стол, Катарину и то, что находится позади нее. Это была та самая ярость берсерка, и я не знал, что делать.

Я смог. Собрав все свои силы, подавил ее. Не знаю, чего это стоило и смогу ли так же справиться в следующий раз. Потому, что она права, тысячу раз. Я имел такую возможность. И потерял. Сам, по доброй воле. И злиться за это должен только на себя.

Но для чего это ей? Зачем она провоцирует, выводит меня из равновесия? Что даст ей моя злость и ненависть? Вернуться? Она не предлагала вернуться, она только насмехается. А если и предложит — я пошлю ее подальше, и она прекрасно об этом знает. Тогда что?

— Ты и это выяснила? — выдавил я, окончательно взяв себя в руки. — И про девочку с белыми волосами?

— Это было не сложно. — Она сидела с самым невозмутимым видом, что бесило еще больше. — Достаточно было лишь проверить прибор. Затем небольшое расследование и…

— Кто она?

— Кто «кто»? — Катарина сделала вид, что не поняла, о чем я.

— Та девушка? Кто она?

— А ты не знаешь?

— Она мне не сказала.

Катарина удивленно закатила глаза, но уже более естественно.

— Какая разница, кто она? Ты все равно ее не получишь — ее охрана тебя близко к ней не подпустит. А будешь прорываться силой — пристрелит. Так что… Извини!

Я почувствовал, что готов порвать Катарину голыми руками.

— Для чего тебе это? Дразнить меня? Чего добиваешься? Я не вернусь к вам!

— А я и не предлагаю. Мы обещали защитить тебя от Кампосов — мы защитим. Больше корпусу от тебя ничего не нужно. Я же сказала, там ломают, отбраковывают тех, кто не потянет. Знаешь, сколько в программе встроенных психологических тестов? Которых не видно, пока ты их не провалишь? На много лет! Ты не потянул, сломался на одном из первых же. Если взять тебя после всего этого…

— Мы должны быть уверены в своих бойцах, — отрезала она. — Что они поступят так, а не иначе в скользкой ситуации. А в тебе мы уверены не будем. — И развела руками.

— А твои слова, что Мишель хочет…

— Последняя попытка. Шанс. Но ты ответил отказом — значит, слишком принципиальный. А принципиальные не выдержат ломки. Нет, малыш, к нам тебе дорога закрыта.

— Joder, зачем ты тогда все это говорила?!! — не выдержал я и взорвался. — Зачем выводила, бесила, подначивала?

Ответам мне стала непрошибаемая улыбка.

— Считай это материнским инстинктом. Мне давно уже пора, но с такой жизнью все не соберусь. А в тебе я увидела объект его приложения.

Ты должен уметь делать выводы из ошибок, только тогда не совершишь новых. Это тоже урок. Но пока не осознаешь, какую цену за него заплатил, он не пойдет тебе на пользу. Все, допил? Тогда пошли, нам далеко ехать.

И хоть в чашке у меня еще плескался остывший кофе, я покорно отставил ее, поднялся и уныло побрел к выходу следом за ней.

Она знает гораздо больше, чем прикидывается и чем должна. И я все еще не знаю, что в ее словах ложь, а что — замаскированная правда. Но то, что она сказала… Зацепило, и от этого было не по себе.

* * *

Это произошло сразу, как только мы оказались на улице. Мы еще не дошли до машины, как ее рука перехватила меня и дернула назад.

— Стой.

Они были повсюду — люди в черных масках. Выходили из припаркованных вокруг машин, из соседнего магазина, и молча брали нас в плотное кольцо. Доспехов ни у кого не было, но арсенал внушал уважение — тяжелые армейские иглометы, деструктор, огнестрельные винтовки и пистолеты. И даже снайперка у кого-то в заднем ряду. Справа и слева на тротуар вырулили два тяжелых планетарных броневика, отрезая нам пути к бегству, из них тоже выскочили люди, прячась за корпус, капоты и торчащие в стороны детали устройства машины. Всего их набралось человек двадцать.