Читать интересную книгу Игрушки для императоров - Сергей Кусков

— Круто!

— В пользу этой версии говорит то, что за двадцать последних лет корпус провел то ли пять, то ли шесть самостоятельных боевых операций. Всего лишь. И даже они не получили широкой огласки. Мы искусственно прячем мускулатуру, нас уже никто не боится, но одновременно с этим на территории дворца обретается три сотни вооруженных до зубов вассалов королевы.

Она сделала паузу, давая все усвоить, затем продолжила:

— А есть четвертое дно. Понял, какое?

Я кивнул:

— Что вы на самом деле слабы, и только пытаетесь выглядеть законченными стервами. Это дно нужно для самых влиятельных кланов, от которых на планете всё зависит, чтобы они не боялись давить на королеву, считая ее своей игрушкой. А за вами останется право первого удара, право переломить ситуацию в случае чего, пока она не набрала опасные обороты. И ради этого дна, а не того, которое видит сеньор Кампос и аналитики СМИ, вы оставили меня в застенках.

Катарина улыбнулась.

— Эту версию подтверждает, что между нами, представителями совета, не все гладко. Алиса гребет себе, ни с кем не советуясь, делает что хочет, и Лея не может найти на нее управу. Сережа, а он тоже часть нашей команды, хоть и не офицер корпуса, со своей конторой — себе. Сережа вообще никогда ни с кем не советовался, и до одного места ему мнение и запреты Леи. Мишель — тоже не подарок: верткая стерва, которая может устроить любому пакость, тоже ни с кем не посоветовавшись. Она пассивный игрок, пока в тени, но ее не стоит недооценивать.

Есть еще игроки, но менее значимые. И каждый из них не доверяет другим: так откуда возьмется сила?

— Но есть и пятое дно, — продолжил я, ехидно ухмыляясь. — На самом деле вы по-прежнему сильны, как и двадцать лет назад. Просто не играете мышцами. Вы выстроили пирамиду из четырех слоев, чтобы оправдать то, что держитесь в тени, чтобы никто не знал точно, сильны вы или слабы и что от вас ждать. А истина в том, что вам нельзя пятое дно сделать первым, отсюда и все сложности!

— Да, малыш! Я точно в тебе не ошибалась!

* * *

— Вообще-то, я себе это немного не так представлял. — Я с ленцой окинул взглядом окружающий тоннель.

— И как же ты себе «это» представлял? — Она оглядела окружающее пространство вслед за мной, пытаясь определить то самое «это».

— Ну, как-нибудь по-другому. Не знаю, зрелищнее, что ли. Погоня, экстрим, адреналин, дрожь в коленках. А пока что мы просто летим. Только быстро.

— А, вон ты про что… — Она покровительственно улыбнулась.

Ситуация на дороге вновь изменилась не в нашу пользу. Преследователи, а я насчитал их уже пятеро, приблизились еще немного. Нас разделяло настолько смехотворное расстояние, что в масштабах скоростей магнитки говорить о нем не стоит. Но мою спутницу, казалось, это совершенно не беспокоило.

— То есть, ты все-таки хочешь, чтобы я устроила аварию. Чтобы вытаскивая твою задницу, угробила десятки и сотни жизней других людей. Так?

— Нет, ну…

— Твои слова можно расценить только так, — жестко обрезала она.

«Выкуси, Шимановский! — усмехнулся внутренний голос. — И в следующий раз думай, прежде чем наезжать на такую стерву.»

Я несколько раз вздохнул, затем сформулировал иначе:

— Я думал, погоня будет… Ну, остросюжетней, что ли. Перестрелки, пируэты, все такое. Но мы просто летим, а ты, опытная гонщица, сдаешь позиции. Не стыдно?

Смешок.

— Не стыдно. А теперь давай по порядку, но только с конца.

Да, я гонщица. Я дважды становилась чемпионом «Сумасшедших гонок» в Дельте, и много где завоевывала награды помимо этого. Но если ты не уловил сути, подчеркну: то были гонки!!! А гонки, малыш, это когда люди гоняют друг с другом на воздухе, под открытым небом. Или на специализированных трассах. Но никак не в переполненной людьми магнитке.

Далее, по поводу самой магнитки. Ты в курсе, что здесь установлены пушки?

Я кивнул.

— Они сбивают тех, кто может создать опасность движению. Есть индукционные, которые вырубают электронику, что на такой скорости, в принципе, то же самое, есть обычные. И крайнее средство — отключение питания магнитов трассы. Самое гуманное из всех средств, но нам оно, как ты догадался, не подойдет.

Так вот, те, кто сидит на пульте гвардии, внимательно сейчас за нами наблюдают, за нами всеми. И если мы вдруг решим сделать что-то нехорошее, нас тут же собьют. Понимаешь, к чему я клоню?

— А почему нас до сих пор не сбили? Или их?

Вздох.

— Малыш, ну до чего ты тупой! Все-таки я тебя перехвалила.

Повторяю. Это. Операция. Корпуса. Для гвардии и иных ответственных за происходящее структур. Они не вмешаются без прямого приказа. Ни помогать, ни мешать не станут. А приказ вмешаться и сбить людей Кампоса им отдать некому — официально корпус ни при чем. Что здесь сложного?

Я задумчиво покачал головой.

— Всё.

— Но если ты так уж хочешь пострелять…

Машина рванула резко вверх, облетая зазевавшуюся «Иберию», затем под немыслимым углом вписалась в съезд на развязку Второй Юго-Восточной хорды. Стена тоннеля пронеслась в метре от фонаря кабины, я чуть не подавился и закашлялся.

— Ты с ума сошла?!

— Я? Нет, не успела.

Она принялась быстро-быстро нажимать на иконки визора передней панели отобразилась машина, как трансформер, во всей своей красе. Кое-какие узлы в ней раздвинулись, кое-какие сдвинулись, поменявшись местами, и под передними крыльями справа и слева появились две продолговатые обтекаемые коробки, мигающие опасным красным цветом.

— Да заткнись ты!

Это не мне, это машине. Я напрягся, инстинктивно подобрав ноги, и мертвой хваткой вцепился в ручки.

— Держись!

А это уже мне. Поздно, я и так держался изо всех сил.

Машина, вышедшая на прямую, как шпиль Золотого дворца, хорду, выровнялась, замерла. Затем Катарина проделала финт, и… Мы продолжили движение, но летели теперь лицом назад.

— Как ты это сделала? — обалдел я. Обычные, стандартноукомплектованные машины не способны на такой фокус. Да и для малышки «Эсперансы» в таком узком тоннеле и на такой скорости финт не из легких.

— Не отвлекай.

Я вновь заткнулся, теперь из инстинкта самосохранения. Что меня поразило, так это маршевый двигатель, работающий на полную мощность, развернувшийся вместе с машиной на сто восемьдесят градусов.

— Ну, идите, родненькие! Идите к мамочке!

Я глянул в визор заднего выхода, ставшего передним. На нашей полосе больше машин не наблюдалось, лишь на хвосте сидело трое преследователей. Еще двое, согласно дорожной карте Катарины, плелись чуть сзади — их пилоты были не менее опытны, но машины весили поболее легких подкупольных бабочек.

— Лови!

Катарина сдавила ладонь, в виртуале вокруг которой вихрилось поле управляющего контура обратной связи в виде ручек, какими в фильмах про старину бравые пилоты управляют истребителями. Машина дернулась. Из обеих коробок по направлению к ближайшему преследователю вылетело нечто, оставляющее за собой почти неуловимый на такой скорости след. Бабах!

Сказать, что он превратился в сияющую звездочку, будет неправильно. Ни в какую звездочку он не превращался. Да и вряд ли в скоростном тоннеле она стала бы использовать что-то подобное. Скорее, это были металлические болванки с минимумом начинки, правда, поставленные на реактивную тягу и оснащенные системой захвата цели. Но эффект получился потрясающий: машина сложилась внутрь себя, вывернувшись наизнанку. По инерции она еще летела какое-то время, затем резко подалась назад, прочь от нас, и вниз. Второй преследователь взмыл к потолку, уворачиваясь от поверженного собрата и сбавляя скорость. Победа!

Сбитая машина падала медленно, как в фильме-кошмаре, и, упав, несколько раз отскочила от пола. Что с нею стало в итоге, взорвалась она или как — не знаю, мы мчались дальше, оставив горемыку наедине с собой. Оба следующих за нею преследователя заметно отстали, но дорожная карта упрямо высвечивала их всех сзади нас. Только после этого Катарина выровняла машину как положено, лицом вперед.

— Уф! Лихо ты! — только сейчас я заметил, что все эти несколько секунд не дышал.

— Лихо, да. Только теперь нам нужно быстрее валить, пока не отключили тоннель. Эти ребята тоже вооружены, и тогда нам точно будет каюк.

Я не стал спрашивать, с чего она взяла, что преследователи вооружены — посчитал это глупым вопросом. Вместо этого задал другой, не менее глупый:

— А могут отключить?

Усмешка.

— Запросто. Чья бы ни была операция, гвардия в первую очередь отвечает за безопасность тоннеля. А нас так вообще недолюбливает. Вставить палки в колеса корпусу, это как… Как…

Она не продолжила, но я понял.

— Тогда зачем ты пошла на это?

— Надо выиграть время. Пару секунд. Они легче меня, я не успею свернуть, если что. Нагонят.