в дело[1111].
Похоже, что все варианты комплексной стратегии рассматривались только в контексте поиска реформистских идей, которые можно было хорошо продать «политически». Параллельно «первые лица» лоббировали и реализовывали свои собственные идеи, которые превращались в масштабные и дорогостоящие программы. Аппараты центральных ведомств, заполненные новым поколением не набравших минимального опыта управленцев, просто не успевали справляться с многочисленными и нередко противоречивыми заданиями начальства или делали это в режиме, исключающем реальное осмысление поставленных задач. В некоторых ведомствах, например в аппарате Совета министров СССР, люди работали сутки напролет семь дней в неделю, но итоги этой работы не удовлетворяли практически никого[1112].
Реальные реформы, выстраивающиеся в такой суете, в первые два года перестройки развивались по нескольким основным направлениям, сформулированным еще в «плане Черненко» (но в основном по предложениям Горбачева и Рыжкова), — технологическое перевооружение ВПК, полное обновление промышленной базы металлургии, глубокая институциональная реформа в аграрной сфере (о ней ниже) и попытка решить долго откладывавшиеся проблемы в сфере строительства.
Зампред Госплана СССР, потом председатель Госстроя СССР Валерий Серов по собственному опыту руководителя строительства олимпийских объектов в Москве хорошо знал, что строительных мощностей в СССР заведомо не хватит для реализации масштабных «политических» задач в данной сфере, поскольку их не хватало и в текущем режиме. Для того чтобы строить олимпийские объекты (и делать это быстро, укладываясь в имеющиеся сроки), пришлось замораживать строительство других промышленных объектов столицы. Поэтому неудивительно, что для реализации двух горбачевских больших программ пришлось не просто много строить, а создавать новую производственную базу:
В 1985 году председателем Госстроя СССР в ранге заместителя председателя Совета Министров СССР назначили Юрия Петровича Баталина. <…> Баталин очень четко понимал главные проблемы капитального строительства и те задачи, которые ему предстояло решать: массовое жилье и дороги в средней полосе России. Под его руководством разрабатывались две основополагающие программы: «каждой семье — отдельную квартиру к 2000 году» и строительство дорог Нечерноземья.
Но материальные макробалансы показывали, что в стране для таких масштабов строительства не было необходимой базы стройиндустрии и строительных материалов. И тогда Госстрой совместно с Госпланом и строительными министерствами разработал и начал реализовывать более десятка конкретных территориальных подпрограмм, таких как машиностроение для цементной промышленности, организация производства башенных кранов, деревянное домостроение, электроника для нужд строительства, керамические и санфаянсовые изделия, химическая продукция для строительства, цветная металлургия по выпуску алюминиевых изделий, столярные изделия, стекольная промышленность. Практически всеобъемлющей была программа, позволявшая резко нарастить объемы жилищного (прежде всего индивидуального) и дорожного строительства. <…> В 1988 году я становлюсь преемником Ю. П. Баталина, но… финансовые ресурсы сокращаются[1113].
Но как говорилось выше, программу «Жилье-2000» наряду с перевооружением металлургии можно считать удачными. Вложенные в нее средства (при всем очевидном уроне для бюджета) дали эффект в виде резкого роста вводимой жилой площади и увеличения производства стройматериалов. О программах, которые можно считать провалившимися, а то и вредными, речь пойдет ниже.
Антиалкогольная кампания
Я открыл свое окно и увидел обычный будний день,
Толпу людей в метро, толпу солидных горожан,
Толкающих тебя и, голову сломя,
Бегущих на рабочие места.
И стало скучно мне смотреть на эту беготню,
И я хотел уже закрыть свое окно,
Но вдруг увидел я летящих в никуда
Крылатых розовых слонов,
И понял я тогда, что нужно мне туда —
К слонам, летящим в никуда.
(Группа «Крематорий». «Крылатые слоны». Альбом «Винные мемуары». 1983 год)[1114].
Еще перед тем, как команда Горбачева устроила хаос непродуманной ломкой административной системы и занялась беспорядочным инвестированием в условиях снижения доходов, она буквально на старте своей деятельности сама себе «выстрелила в ногу», реализовав давно витавшую в высшем эшелоне власти идею антиалкогольной кампании.
Сама по себе кампания стала искаженным производным от идей Юрия Андропова и главы Комитета партийного контроля Арвида Пельше — о постепенной замене алкогольных суррогатов, а потом и водки культурным потреблением низкоградусного алкоголя[1115]. Пельше, однако, не спешил в неопределенной политической обстановке.
Но когда его в декабре 1983 году сменил Михаил Соломенцев, который вместе с новой должностью перенял и обязанности председателя Комиссии по подготовке постановления ЦК КПСС и Совмина СССР по борьбе с алкоголизмом, подготовка документов резко ускорилась. Постановления ждал Андропов, у которого была мысль сделать такие же постановления и по другим человеческим порокам — наркомании, проституции, воровству. Соломенцев, начав разбираться с делом, попал под влияние главного экстремиста антиалкогольной борьбы в СССР — академика Федора Углова. Роднили их и обоюдные симпатии к русскому национализму. Однако до смерти Андропова новый вариант постановления не предусматривал мер, реализованных при Горбачеве, он только подразумевал прекращение выпуска в течение года плодово-ягодных вин («бормотухи») и сокращение производства водки, но не затрагивал вин и слабоалкогольных напитков[1116]. Более того, в 1983–1984 годах СССР купил оборудование для нескольких десятков пивзаводов. Однако с приходом к власти Горбачева Секретариат ЦК возглавил такой убежденный противник алкоголя и сторонник решительных мер, как Егор Лигачев, и ситуация резко радикализовалась[1117].
27 марта 1985 года, через две недели после избрания на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, Горбачев оставляет в своей рабочей записной книжке следующую запись, позднее воспроизведенную в мемуарах:
27 марта 1985 года: 1. Качество. 2. Бой пьянству. 3. Малообеспеченная часть населения. 4. Земля под сады и огороды. 5. Медицина[1118].
Это единственная запись за это время, посвященная эскизу социальных и экономических реформ, и постфактум можно сказать, что это действительно список его личных приоритетов работы в период перестройки.
Кампания началась 7 мая 1985 года с публикации постановления ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» и постановления Совмина СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения»[1119].
Принципиально решение об этом было принято на заседании Политбюро по докладу Михаила Соломенцева 6 апреля 1985 года. Оно считалось экономически обоснованным. По записям Черняева, докладчики говорили, что экономика несет от пьянства 30 млрд рублей прямых убытков в год и до 80 млрд косвенных, в то время как водка приносит в казну только 5 млрд[1120]. Кто и по какой методике производил подобные оценки и не было ли это очередной «дутой цифрой», подготовленной в качестве обоснования уже принятого де-факто политического решения, неизвестно. Горбачев на просьбу первого заместителя министра финансов СССР Виктора Деменцева отложить введение мер из-за намечающейся