посуда просто на сверхзвуковой скорости промчалась от её места к стене и брызнула тысячью осколков. Сила удара была такой, что на стене почти не осталось никаких следов, только жирное пятно, да небольшие потёки.
– Свет, ты чего психуешь? – Елена не столько задавала вопрос, сколько просила члена своей команды остыть, и не делать глупостей.
Но было уже поздно – перегретые тормоза напрочь отказали, и девушка взорвалась:
– Да, мы что, свиньи?!?! Сколько можно пичкать нас этим д…м!!!
На её крик не только обернулись все девятнадцать кандидатов, уже собравшихся за столом на поздний ужин, но и оба инструктора.
– Не нравиться еда? – Даже с сочувствием спросил Элан, подойдя к разбушевавшейся валькирии.
Тот факт, что эволэки все эти недели питались отдельно, и отнюдь не чурались разносолов, только добавил масла в огонь. Светлана выхватила у Анны Касаевой тарелку, и с маху ткнула в лицо наставника, со злорадством размазывая содержимое по физиономии Лиса, приговаривая:
– На!!! Сам попробуй!!!
Кода очередная несчастная тарелка упала на пол, разбившись на большие и малые кусочки, а взглядам новобранцев предстала голова инструктора, перемазанная кашей, зал замер в испуге.
В абсолютной тишине скрипнули крошки фарфора – Иригойкойя почти вслепую двинулся к умывальнику, – зашумела тёплая вода. Кицунэ не торопясь, очень тщательно смывал с себя липкую, пропитанную маслом субстанцию, не менее тщательно вытер лицо полотенцем, и только потом повернулся к присутствующим. Никто не бросился ему на помощь, даже Афалия подпёрла плечиком дверной проём, оставляя за ним право принять любое решение.
Осознавшая ошибку Савина, красная от смущения, но не способная исправить инцидент, только и сумела выдавить из себя, уперев взгляд в пол:
– Извините…
Девушке было неловко вдвойне. Если бы объектом её негодования был простой инструктор, а не овеянная легендами личность, создатель, ну, минимум, соавтор, Якоря и Перекрёстка, военный лидер эволэков, проливший свою кровь ради соратниц. А она кто? Простая девчонка, не известно прошедшая ли вообще первый этап испытания, который к тому же ещё не завершился. Мало ли было в жизни рыжего плута таких? Скольких он ещё много лет назад со спокойной душой проводил за стены «Перекрёстка»? Тем удивительней была реакция.
– Ничего, бывает, – пожал плечами Элан, подвигая стул остывшей буянки, – присядь.
Голос тихий, лишённый даже намёка на гнев. Светлана, не поднимая глаз, заняла своё место за столом, а инструктор пояснил:
– Смысл происходящего вот в чём. Эволэк, уходя в Эфирный мир, нередко сталкивается с противоречием: тело ещё не готово по-настоящему воспринимать всё происходящее в Океанесе, и чуть ли не в первую очередь, это касается его пищевого тракта.
Два десятка новобранцев слушали внимательно, борясь с усталостью и сном: наконец-то наставники взялись растолковать смысл всех издевательств!
– Ментальная проекция тела питается совершенно не тем, чем материальное тело, оставшееся под присмотром на земле. В результате, ваши желудки могут отторгать пищу, которой, хочешь, не хочешь, кураторы будут вас пичкать. Это ясно?
Все дружно закивали, и Афалия подхватила:
– Именно поэтому, проводиться тест на прочность пищеварения и организма в целом: большие физические нагрузки, плюс однообразное питание, которое язык не повернётся назвать здоровой пищей.
Пламневласая Лисичка прошлась за спиной кандидатов, остановившись у камина, стройная, и непробиваемо спокойная:
– Никто не ставит целью замордовать испытуемого до хронического гастрита, но очень важно понять, способен ли его организм преодолеть такие противоречия. Ведь если организм пойдёт вразнос, то у куратора не останется никакого выхода – экстренное «всплытие». Это очень болезненная процедура, нередко приводящая к уходу души эволэка в Великую Реку.
Элан хохотнул:
– Как это не глупо прозвучит, но путь в Океанес начинается через трубу сортира!
Компания заржала, быстро теряя способность контролировать собственное веселье, а эволэк подошёл к бачку, насыпал новую порцию каши, и поставил перед готовой провалиться сквозь землю от стыда Светланой:
– Ешь. Тебе завтра понадобятся силы, – он похлопал девушку по плечу, показывая, что ничуть не сердиться на её вспышку гнева, – Нет смысла пытаться будить гипоталамус кандидата, пока нет уверенности в его выносливости. Вот и весь нехитрый замысел испытаний…
Соседка по комнате, Касаева Анна, стаскивая с себя одежду, только покачала головой:
– Ну, ты, Свет, даёшь! Я уже подумала, что тебя сейчас же и вытолкают в шею!
Хоть они и были в некотором смысле соперницами, но сдружились, часто изливая души перед отключкой, именуемой сном, когда между касанием головы мягкой подушки, и побудкой, казалось, проходит единственная секунда.
Савина не села, а просто рухнула на постель, схватившись за голову:
– Теперь меня точно «зарежут»…
Но, подруга не разделяла её пессимизма, и, укрываясь одеялом, промямлила:
– Не бери в голову. Ты одна из самых сильных девушек во всех четырёх группах, а инструкторы заинтересованы в положительном результате даже больше, чем мы.
– Ты это о чём? – Мысли Светы вырвались из круга самобичевания.
– Созданием группы навигаторов, – отчаянно зевая, пояснила Касаева, – интересуется сама Императрица. Так что, если ты подходишь, то наш Лис закроет глаза на твою выходку, и на много чего ещё…
Соседка, вымотавшаяся за день, тут же провалилась в сон, а виновница всё не могла успокоиться, прокручивая инцидент в голове снова, и снова. Она так и не заметила, как уставшее тело, махнув на самоистязания души, стремительно стало падать в мир грёз. Так она и уснула, даже не раздевшись, прямо на собранной постели…
Инструкторам и легче и труднее одновременно. Можно не мотаться вместе со всеми зелёными салагами – ты уже прошёл через «Поворот» когда-то, и тебе не нужно ничего доказывать ни себе, ни другим. Более того, это крайне нежелательно.
Наставник должен следить, и следить очень внимательно, за испытуемыми, что бы дать непредвзятую оценку человеку, всем его действиям, правильным, или нет. А если ты сам выжат, как лимон, то усталость не даёт сосредоточиться, можно легко упустить важные моменты, тем более, что кандидатов, как утят в пруду, а ты один. За долгий день всё равно набегаешься так, что ноги гудят, а вечером, когда твои подопечные уже свалились от переутомления, и дружно сопят носами в двухместных комнатушках, для вершителя судеб ещё ничего не кончилось.
Афалия, замотав продрогшие ноги в шерстяное одеяло (застудила, бегая по лужам под дождём!), разложила компьютер у себя на коленях, и подбивала итог прошедшего дня. Сделанные на ходу заметки превращались во вполне объективную картину, отражающую оценку, заработанную каждым членом команд два и три. Они каждый день менялись местами, каждый день не повторял вчерашний: сегодня ты следишь за номерами три и четыре, завтра за один и два, послезавтра первой и четвёртой. Это