В своих крайних формах, СИНИЙ должен порицать злодеев — «Я обвиняю»[158]. Нарушитель (считающийся виновным, пока не будет доказано обратное) предстаёт перед лицом наказания за свои неподобающие действия. В то же самое время СИНИЕ должны выступать против недостатков других и ошибочности их методов, как это было во времена Культурной революции в Китае или в 1980-е годы в Иране. В своих наиболее строгих формах СИНИЙ заставляет людей дрожать от страха из-за того, что неправедные действия приведут к осуждению, бойкоту или отлучению от церкви. Человек всегда испытывает беспокойство по поводу возможности попасть в неприятности или нарушить сокровенные правила; свобода поведения жёстко ограничена чувством вины и страхом перед наказанием.
(В момент окончательного разрушения прежних уз такие люди могут легко отрикошетить обратно в красный/СИНИЙ. Это «дикое и безумное» время после развода для одних или кризис среднего возраста для других. Когда старая гвардия повержена, статуи и стены разрушаются.)
После пожара на птицеферме, в котором погибли несколько работников из-за того, что выходы были наглухо закрыты (ОРАНЖЕВЫМИ), якобы для защиты от мух и с целью «недопущения хищений», устами родственников погибших говорил СИНИЙ цМем. О халатности руководителей было сказано, что «они будут наказаны во имя Иисуса». Ссылка на священное имя авторитета — это важная часть СИНЕГО, взывают ли к Господу, Пророку, Председателю Мао или к «имени Закона». Слова-символы становятся сами по себе иконами, так как они резонируют с глубокими эмоциями ФИОЛЕТОВОГО.
ЛОЗУНГ: причина и цель
В СИНЕМ всё имеет цель, место и причину. Мир аккуратно разграничен чистенькими заборами из колышков и хорошо постриженными изгородями. Время упорядочено вдоль единственной колеи (монохромно), одно следует за другим. («Делай это задание правильно, а затем переходи к следующему».) В конце пути каждого из нас ждёт окончательный суд.
За нашим существованием стоит великий замысел, у всего сущего есть цель, пусть даже это и непонятно простым смертным. Высшая власть всегда наблюдает, «составляет и перепроверяет список». Окончательная награда ожидает тех, кто стоит в очереди и делает то, что правильно. Горе всем остальным, ибо они не получат золотых часов.
Вследствие наличия этого компонента, связанного c вечной наградой/наказанием, этот цМем имеет запас времени и может быть более терпеливым, менее донкихотским, чем дёрганый КРАСНЫЙ. Никита Хрущёв грозил «закопать капиталистов», наивно полагая со своей СИНЕЙ позиции, что коммунистический план будет процветать, а его конкуренты не добьются успеха по мере движения мира по спирали. Оторванные от жизни теоретики верят в свои убеждения и неизбежную победу своего варианта истины; крушение истины неизбежно поражает их.
Эти СИНИЕ доктрины, как правило, фиксируются в «книге», так как письменный язык является частью разумности данного цМема. Начиная от библиотеки в Фивах и заканчивая муниципальным архивом, знание фиксируется в прочной форме, что помогает преодолеть как потерю деталей, так и недолговечность устной ФИОЛЕТОВОЙ традиции. Священные книги, трактаты и манифесты каталогизируются и аккуратно хранятся, как правило, в трёх экземплярах и без типографских ошибок. Примером могут служить рукописные свитки Торы, считающиеся истинной драгоценностью для паствы синагог (любая ошибка значит переписывание с самого начала). Многие христиане верят, что их Библия является безукоризненным и буквальным словом Божьим, безошибочно скопированным человеком. Неопытные молодые лейтенанты в Army Ranger[159] благоразумно обращаются к уставам (а также старшим сержантам), прежде чем начать выкрикивать приказы направо и налево.
Когда КРАСНЫЙ цМем выбирает атаку на СИНИЕ системы, он разрушает библиотеки, сжигает книги, крушит музеи, веря в то, что уничтожение содержимого приведёт к уничтожению контейнера — самого цМема. Когда в преимущественно СИНЕМ мире идеологии действительно вступают в схватку, они разрушают избирательно, очищают идеи для новой правильности, подвергают библиотеки цензуре, сортируют «факты», преследуют еретиков и переписывают историю в соответствии со своей истиной. (При возникновении ОРАНЖЕВОГО мы начинаем «кроить» некую истину и пересматривать историю для соответствия нашей повестке дня.)
СИНИЙ цМем довольно занят сегодня. Основные темы в политике вращаются вокруг добродетели и морали. Постоянно обсуждаются иммиграционные законы и самоидентификация национальностей. В США множество выборов стали соревнованием вокруг одной проблемы, когда всё, что важно, это позиция кандидата по вопросу абортов или контроля за распространением оружия, а все остальные его слабые и сильные стороны несущественны. Где бы это ни происходило, в США, Германии или Японии, попытки вернуться «назад к основам» или восстановить прочные ценности, мораль и традиции, сделавшие «нас» великими, должны тщательно изучаться из-за своего положительного и отрицательного воздействия.
Колонка редактора газеты Fort Worth Star-Telegram от 12 декабря 1993 года призвала к «возрождению традиционных ценностей». Автор настаивал на том, что мы все «…восстанавливаем состояние морали… Возможно, американцы найдут странным, что в этой последней декаде XX века, маятник качнулся от фокуса на личности и её потребностях в сторону признания необходимости основных, фундаментальных ценностей».
Обратите внимание на слова «возрождение» и «восстанавливаем». Оба они указывают на то, что было, а теперь утеряно и должно быть возвращено. Часто это выражается в виде разрушения семейных ценностей или слабости характера личности. Очевидно, что УЖ4 заново облицовываются по мере того, как ОРАНЖЕВОЕ «десятилетие я» сменяется новой эпохой «мы».
Рассказывая о 831-страничной книге Уильяма Беннета «Книга добродетелей» («Book of Virtues») в своей статье в журнале Time (7 марта 1994 г.), Лэис Морроу предупреждает: «В некотором смысле, ностальгирующие моралисты почти всегда правы. Проблема заключается в том, что подобная ностальгирующая мораль может превратиться в политическую программу, которая создаст грубое упрощение, в фашизм, который почувствует глоток свежего воздуха по мере приближения такой морали, это может стать подобием апокалипсиса и его последствий». Опасность заключается в обещании, что будущая награда зарезервирована для героев, солдат и мучеников за правое дело.
Когда СИНИЙ в силе, популярными становятся обязательное служение нации, потому что он может внушить ответственность, дисциплину и внимание к другим. Каждый человек жертвует собой ради общего блага (этот цМем воевал в двух мировых войнах). В условиях выхода из КРАСНОЙ и входа в СИНЮЮ эпоху для удовлетворения возникающих нужд должны быть введены программы, аналогичные программам эры Рузвельта, например программе Гражданского корпуса охраны окружающей среды (Civilian Conservation Corps, ССС), Works Progress Administration (WPA) и ещё более изощрённой программе Boot Camps for the Mind. Такие программы особенно эффективны, если ОРАНЖЕВЫЙ, исполняя свои планы, стремится сократить расходы на содержание тюрем и повысить уровень гражданского сознания.