– Тихо! – Возле них возник Николай. – Идем. Кутаясь в плащи, они пошли вслед за всадниками. Дождливая ночь надежно укрывала их от посторонних любопытствующих глаз и скрадывала шум осторожных шагов.
Наконец Николай остановился. Мечущийся огонек уличного фонаря высвечивал табличку на стене дома – «улица Белого Кремня, 23». Козырек крыши нависал над высоким крыльцом, и струи воды стекали по кровельному железу, опадая на ступеньки.
– Здесь, – сказал Николай. – Глеб, встанешь возле крыльца. Если кто-то появится – стукни в дверь. Игнат, ты знаешь, что делать. Я пошел.
Он достал из-под полы плаща большую металлическую клетку. За прутьями беззвучно металась серая зловещая тень и, отражая неяркий свет фонаря, вспыхивали кровавые бусинки глаз. Пригнувшись, Николай исчез за углом дома.
Игнат отцепил от пояса связку отмычек и стал ковыряться в замке двери.
– Ну, давай… давай… открывайся… – бормотал он, и замок послушался, недовольно скрипнул, щелкнул, подался, и дверь открылась.
– Стой здесь, – Игнат оглянулся на Глеба и исчез во мраке Дверного проема.
В низком небе сверкнула молния, и дождь с новой силой обрушился на землю. Потоки воды злобно забарабанили по крышам, по стенам, по окнам; зашуршали, обдирая листву деревьев и прибивая траву.
Глеб поднялся на крыльцо, под защиту обитого жестью карниза.
«Стоило идти, – подумал он, – ото всех прячешься, бегаешь, мокнешь под дождем, и все ради того, чтобы постоять возле прикрытой двери. Кругом тайны, все хранят молчание, недоговаривают, а ты, словно идиот, ничего не понимаешь и выполняешь все, что тебе скажут… Нам нужна твоя помощь… Срочный заказ…»
Поглощенный невеселыми мыслями, Глеб не услышал, как зацокали по булыжнику подкованные копыта, а когда на дороге перед домом появились четыре всадника, прятаться было поздно – его заметили. Он только и успел бухнуть в дверь кулаком.
Патруль остановился, один из всадников спешился и подошел к Глебу, держа руку на коротком мече.
– Кто такой? Двуживущий?
– Да, – подтвердил Глеб.
– Что делаете так поздно?
– Вышел подышать свежим воздухом. Какая гроза, а!
Сердце бешено колотилось.
« Только бы никто не вышел… Услышали ли стук?»
Патрульный внимательно осмотрел Глеба – его насквозь промокший плащ, мокрые волосы на лбу, грязную обувь, дрожащие от холода бледные пальцы.
– Вы здесь живете?
– Нет, зашел к своему другу. Это его дом… Пожалуй, я пойду спать. – Он тихонько толкнул дверь и заглянул в темноту дома.
– Стойте! Как вас зовут?
– Я что-то нарушил, офицер? – Глеб изобразил возмущение, повысил голос. – Разве комендантский час распространяется теперь и на Двуживущих? Я всего лишь вышел на свежий воздух, побродил под дождем, а сейчас собираюсь залезть в теплую постель и оставить на время этот мир. Разве я кому помешал? Не понимаю. Что не так, офицер?
Патрульный долго смотрел на него, неподвижный, невозмутимый, и холодные брызги били его в лицо, капли сбегали по блестящему металлу лат, затекали в сапоги.
– Хорошо, идите, – наконец сказал он, и Глеб, подавив вздох облегчения, протиснулся в дом, прикрыл за собой дверь и, прислонив ухо к замочной скважине, стал внимательно слушать. Он услышал, как застучали тяжелые сапоги по мостовой, как неразборчивые голоса громко заспорили о чем-то, и нетерпеливо зава ржала лошадь, и зацокали копыта, затихая и теряясь в шуме о ливня. А когда цокот стих совсем, он понял, что слышит еще что-то. Не с улицы, нет. Здесь, в доме, в темноте незнакомых комнат, за невидимыми во мраке дверьми, среди чужих стен и перегородок, раздавались мерзкие негромкие звуки. Словно кто-то жадно Е вгрызался острыми зубами в мягкую плоть. Возбужденно повизгивая, рвал когтями живое сочное мясо. И что-то вязко булькало, и не вода это была, не дождь за окнами, а загустевающая кровь стекала на пол, и воздух пропитался ее острым тошнотворным запахом.
Глеб почувствовал, как зашевелились волосы на голове. Он вынул нож и выставил его перед собой, слепо щурясь в непроглядную пустоту дома. Что-то коснулось его плеча, и он отпрыгнул в сторону, готовясь отразить возможную атаку.
– Тихо ты! Это я, Николай… Они ушли?
– Что это? Здесь… – невразумительно спросил Глеб, но Николай его понял.
– Крыса. Всего лишь здоровая голодная крыса.
– Крыса? – переспросил Глеб. – Зачем?
– Сейчас некогда объяснять. Потом. Патруль ушел?
Глаза постепенно привыкали к темноте, и Глеб с трудом разглядел неясный овал лица Николая и неопределенные очертания его фигуры.
– Пора и нам уходить.
Заскрипели половицы. Спотыкаясь о расставленную мебель и чертыхаясь хриплым шепотом, к ним подошел Игнат. Он волочил за собой огромный куль.
– Помогите, черти, – сказал он.
Глеб приоткрыл входную дверь, и в комнате стало чуть светлей. Николай подхватил свободный конец холщового свертка, и все трое вышли на улицу.
Периодически подменяя друг друга, они долго тащили тяжелый неудобный куль по спящим улицам, мимо слепых домов, с оглядкой перебегали перекрестки и открытые проплешины площадей. Два раза им навстречу попадались конные патрули, но тонкий слух Николая загодя предупреждал об опасности, и они прятались в тени темных переулков, и дождь плотной завесой, скрывал их от глаз стражей ночного Города.
Возле старого квартала их встретил Иван. Его широкоплечая фигура словно выросла из-под земли. Он шепнул:
– С возвращением! – и легко вынул из рук Глеба массивный сверток. Холст немного съехал, на мгновение открыв лоскут чешуйчатого металла, светящегося мягким сиреневым светом. Глеб почувствовал, как обруч на голове потеплел, рассеивая незнакомую магию, исходящую от завернутого в тряпку таинственного трофея.
– Расходимся, – сказал Николай и исчез среди невысоких домиков старого квартала.
– Глеб, ты идешь со мной, – сказал Иван.
– Пока! – махнул рукой им вслед Игнат.
Иван шел быстро. Казалось, что сверток у него под мышкой набит ватой, а не кованым металлом. Глеб едва поспевал за своим проводником.
– Ну как, все прошло нормально? – спросил Иван.
– Не знаю, – раздраженно ответил Глеб. – Наверно… Откуда я знаю, что там должно было произойти? Мне никто ничего не объяснял…
– Не сердись, Глеб. – Иван замедлил шаг. – Мы не имеем права рисковать, посвящая тебя во все тонкости дела. Ты не член Лиги, хотя когда-то и стоял у истоков ее создания… А что там произошло… Мы всего лишь убили человека. Двуживущего. Который мешал другому Двуживущему. И забрали плату за свою работу.
– Но почему крыса? Дикость какая!
– Крыса? На этот раз крыса? Я не знал… Этим занимаются Николай и Сергей… Проблема в том, что в Городе никого нельзя убить обычным способом – это сразу становится известно Королю, а уж его копейщики и кавалеристы достанут тебя и в катакомбах старого квартала. Поэтому приходится постоянно что-то выдумывать… Сергей называет это «искусством гасить облики». Несчастный случай, пищевое отравление, пожар… Крыса… Тут главное – не повторяться…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});