Еще пару недель назад Кирилл бы здорово струхнул, но у него было много практики общения с местными животными, и он успел кое-чему научиться.
Вычислить вожака оказалось несложно. Вот он, в первом ряд, беснуется и орет громче всех, кося узким глазом на дерзкого человека. Да и цвет у него ярче — насыщенный алый, с белыми полосами на покрытом каким-то коротким пушком пузе.
Настройка заняла несколько мгновений, не больше, после чего Кирилл без особого труда передал послание вожаку. Задача была непростая, ибо, общаясь с животными, Кирилл всегда держал глаза закрытыми, что весьма затрудняло приземление.
«Оставь меня в покое. Я не угроза, я уже ухожу. Не оставишь — будет плохо».
Коротко и ясно. Еще раз пронзительно крякнув, как бы подтверждая прием сигнала, диморфодон еще быстрее замахал крыльями и начал набирать высоту. Сородичи тут же потеряли к Кириллу всякий интерес, покорно устремившись за предводителем.
Хоть подобные манипуляции Кирилл теперь проделывал регулярно, вздох облегчения все же вырвался из груди. Сердце успокоилось, вернув себе нормальный ритм, дыхание восстановилось, начала наваливаться усталость. Пора приземляться.
Внизу уже ждал хорошо знакомый джип, и Кирилл взял курс прямо на него. Он и понятия не имел, что сидящий спереди Элвин пристально наблюдал за ним последние пару минут. Обдумывая увиденное, он задумчиво скреб подбородок. Ни водитель, ни Ральф с Марчином ничего не заметили, засмотревшись на пасущихся у лагуны динозавров.
9
Остаток дня прошел в нормальном рабочем режиме — после обеда Кирилла с Тиджеем поставили на патрулирование, и они без особой цели слонялись взад-вперед вдоль выделенного участка ограждения. При свете дня большой нужды в этом не было, но все же вероятность попадания нежелательных представителей фауны на внутреннюю территорию имелась.
К слову, совсем недавно Расим принял решение ввести еще четыре должности в охране — для патрулирования городка. Народу становилось все больше, население приближалось к отметке в одну тысячу восемьсот человек, и время от времени случались конфликты. До серьезного пока не доходило, однако за последние две недели в Гросвилле случилось три потасовки, после которых пострадавшие приходили с синяками и ушибами в лазарет.
Пришло время для того чтобы бойцы поплотнее взялись и за работу полиции, порядок теперь требовалось поддерживать с обеих сторон забора. Именно так в охрану и попал Милан, упрямый до чертиков. В последнее время он делал большие успехи, доставая Кирилла чуть не каждый вечер. Иногда серб вымаливал уделить ему хотя бы полчаса, чтобы разучить что-то новое. Уже данное Кириллом он усваивал как губка воду, требуя еще и еще.
О, а вот и он, собственной персоной!
Милан шагал со спортивной сумкой наперевес, прихрамывая на правую ногу. Под правым же глазом красовался свежий небольшой синяк. Завидев Кирилла, он приветственно помахал ему рукой и ускорил шаг, чтобы как можно быстрее пожать другу-наставнику руку.
— И кто же тебя так обработал? — Кирилл с ухмылкой оглядел тощего, но жилистого серба. — Ты ж теперь не трудоспособным будешь, Расим по чернявой башке за это не погладит.
— Тогда пусть предъявляет претензии Кшиштофу, — насупился Милан. — Ты этого шкафа видел?
Кирилл кивнул — конечно, видел. Его сложно не заметить. А уж кулаки у бывшего чемпиона Польши по тяжелой атлетике и вовсе напоминают молоты. Как формой, так и весом.
— Я-то хотел потренироваться, легонько поспарринговать, — с досадой вздохнул Милан. — Но у него свои понятия о «легонько». Такой «лоу» мне зарядил, что… А-ай, мать твою!
Он хотел показать покрасневшую от удара ногу, но не смог согнуть ее от боли. Махнул рукой и осторожно поставил ногу обратно на землю.
— Загляну в лазарет, может, мазь какую подкинут, — серб сделал шаг и поморщился. — А то все хуже.
— Выздоравливай, — Кирилл несильно хлопнул Милана по спине и пошел дальше, сделал два шага и развернулся. — Слушай, скажи Юле, чтобы после смены пришла в парк, хорошо? Я подожду ее там.
Милан поднял вверх большой палец и продолжил ковылять к совсем пока не близкому медицинскому корпусу. Такими темпами ему пилить еще минут пятнадцать.
— Забавный чувак. Мал клоп — да, как говориться… — хмыкнул Тиджей, но, нарвавшись на ледяной взгляд Кирилла, осекся и умолк.
Сегодня он зарекомендовал себя трусом, и разговор с Расимом был еще впереди. По возвращению с выезда Тиджея и Элвина быстро осмотрели в лазарете, признали, что ничего их здоровью не угрожает, и отправили работать дальше. В конце концов, такая уж работа в охране.
Тиджей так и вовсе, кажется, отключился от страха, поскольку его никто не бил. Это Элвину будто тараном по забралу прилетело — на стекле даже царапина осталась — а у Тиджей был только синяк на спине. Должно быть, невидимка прижал его пядью к земле, а амбал возьми и отключись. Хорошо хоть не обмочился.
Даром, что задание ребятам дали скучное, рабочий день закончился быстро и легко. Кирилл до последнего надеялся на то, что к ограждению подойдет какая-нибудь живность, хоть даже суетливое млекопитающее, но последние предпочитали ночной образ жизни. Днем слишком велик был риск нарваться на неприятности, да и яйца гигантских рептилий под покровом темноты красть проще. Правда, и здесь, как в анекдоте, имелся небольшой нюанс — сципиониксы и аристозухи были не лыком шиты. Многие из них тоже перешли ночной режим, терроризируя мохнатых и существенно сокращая их и без того скромную популяцию.
Наконец, передав смену Дональду и Тарасу, Кирилл без рукопожатий распрощался с Тиджеем — тот задержался потрещать о том, о сем с коллегами — и побежал в раздевалку. Хотелось как можно скорее увидеть Юлю, тем более что ей осталось трудиться не больше четверти часа.
Сдав рабочий защитный костюм в прачечную, а джетпак — на «зарядку», Кирилл чуть не вприпрыжку помчался в их с Юлей излюбленное место — парк земной природы. По пути ему встретился Кшиштоф. Мрачный громила был не слишком разговорчив и предпочитал проводить время за меломанией. Вот и сейчас он прогуливался с огромными старомодными наушниками. Тяжелый рок разливался из них по всему Гросвиллю, оставляя слушателю лишь жалкие крохи звука.
Кирилл помахал ему рукой и показал большой палец — мол, классно ты Милана обработал, будет знать, с кем связываться. Реакцией Кшиштофа была лишь поднятая бровь, отображающая крайнюю степень недоумения. Кирилл как-то стушевался, махнул рукой и поспешил разминуться с неразговорчивым коллегой, а тот пошел себе дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});